– Возможно, конечно, – проговорил Тау, нарушая молчание, – мы имеем здесь дело с флоральной, а не фаунальной цивилизацией…

– То есть, по-твоему, эта морковка сама себе построила ограду и сама себя высеяла… – начал Али.

Но у Дэйна уже был готовый ответ. Как-никак он был специалистом по контактам, и в него достаточно крепко вколотили идею о том, что, когда имеешь дело с внеземной цивилизацией, мыслить надлежит широко и свободно, не отвергая без тщательного рассмотрения никаких, даже самых диких гипотез.

– Может, это своего рода детские ясли, – проговорил он. – Может, взрослые особи посеяли здесь свои семена…

Али только презрительно фыркнул, по Дэйн решил не Раздражаться.

– Нельзя ли нам сесть? – спросил он. – Надо бы поглядеть на это вблизи… Только сесть надо подальше от полей, – добавил он на всякий случай.

– Слушайте, вы, торговец стекляшками, – произнёс Али сквозь зубы. – Я вам не новичок зелёный и не кретин…

“Поделом мне, – честно признал Дэйн. – У Камила есть опыт, а я впервые в разведке. Черт меня дёрнул соваться куда не следует…” Он прикусил язык и молчал всё время, пока Али вёл флиттер, снижаясь по спирали к голой скалистой площадке, расположенной достаточно далеко и от ручья, и от полей.

Тау связался с “Королевой” и сообщил о сделанном открытии. В ответ последовал приказ осторожно осмотреть лощину и поискать ещё какие-нибудь признаки разумной жизни.

Врач оглядел утёсы, окружавшие место посадки, и сказал:

– Может быть, в пещерах…

Но пока они пешком пробирались к лощине вдоль голых чёрных скал, они не обнаружили ни одной трещины, ни одной щели, достаточно глубокой, чтобы там могло укрыться животное размером хотя бы с Синбада.

– Они могли спрятаться, увидев флиттер, – заметил Али. – Возможно, они даже сейчас следят за нами.

Дэйн насторожённо огляделся вокруг, всматриваясь в стены утёсов, в скопления кустарника, в заросли высокой жёсткой травы.

– Они должны быть маленькие, – пробормотал он вполголоса. – Уж очень маленькие у них поля.

– Всё-таки это, наверное, растения, – отозвался Тау. Но Дэйну не хотелось с ним соглашаться.

– До сих пор, – медленно проговорил он, – мы вошли в контакт с восемью негуманоидными расами. Слиты – пресмыкающиеся, арвасы – что-то вроде кошек, фиффтоки – моллюски, из прочих три отличны от нас химически, а канддойды и мимсисы – насекомые. Но разумные растения…

– …вполне возможны, – закончил за него Тау.

Они очень тщательно обследовали ближайшее поле. Растеньица достигали в высоту двух футов, кружевная листва их непрерывно трепетала. Они были старательно прорежены, и между ними не было ни стебелька сорной травы. Ни плодов, ни семян разведчики не обнаружили, а когда наклонились, чтобы рассмотреть растения вблизи то почувствовали сильный пряный запах. Али принюхался.

– Гвоздика?.. Корица?.. Может быть, это плантация лечебных трав?

– Почему же именно лечебных?

Дэйн присел на корточки. Странно. Эти миниатюрные плантации были заботливо обработаны, но не было между ними никаких тропинок, и непонятно было, как неизвестные фермеры к ним подходят. Подходят?.. Быть может, в этом-то все и дело… Может, они крылатые? Он произнёс это вслух.

– Ну, разумеется, – сказал Али с обычным ехидством – Племя летучих мышей. И выходят они наружу только ночью. Именно поэтому нас не встречает здесь торжественная делегация…

“Ночной образ жизни? Что ж, вполне возможно, – подумал Дэйн. – Значит, надо установить здесь пост и оставить на ночь наблюдателя. Впрочем, если фермеры выходят на работу в полной темноте, наблюдать их будет очень трудно. Сейчас мы можем сделать только одно: укрыться где-нибудь поблизости и подождать до вечера. Возможно, они действительно не показываются только потому, что испугались нас и прячутся”.

Дэйн и Тау залегли в тени высокой скалы, а Камня увёл флиттер на вершину утёса, так что снизу его видно не было. Однако шли часы, а в лощине ничего не менялось. Душистые растения продолжали трепетать, а их дикие братья неподвижно кучились вдоль ручья.

Животный мир Лимбо не отличался ни разнообразием, ни обилием. Кроме пробы воды и образцов растительности, Тау удалось заполучить лишь окрашенное под цвет почвы насекомое, похожее на земного жука. Он упрятал его в коробку, чтобы отвезти на “Королеву” для основательного исследования. Спустя час ещё одно насекомое с тусклыми крупными крыльями пронеслось над водой. А животные, птицы и пресмыкающиеся так и не появились.

– На этом пепелище, – вполголоса пояснил Тау, – могли уцелеть только самые низшие существа…

– А как же плантации? – возразил Дэйн. Все это время он ломал голову, чем можно соблазнить таинственных лимбеанцев, если они вообще когда-нибудь появятся. Задача не из лёгких, тем более что он понятия не имел об их природе. Например, если их зрение отличается от человеческого, то для них не годятся ярко раскрашенные безделушки, которые пользуются таким успехом у примитивных гуманоидных племён. А если у них иная область слуховой чувствительности, бесполезными окажутся музыкальные ящики, так хорошо зарекомендовавшие себя при установлении контакта с канддойдами… Дэйн был склонен принять за отправную точку обоняние. Растения на плантациях пахли, причём, пожалуй, слишком сильно даже для человеческого носа с его слабой чувствительностью. Единственное, что сейчас можно было с уверенностью сказать о коренных обитателях планеты, – это то, что они не лишены обоняния. Попробовать в качестве приманки запахи, пряные запахи… Это может сработать. Он сказал Тау:

– Эти растения сильно пахнут. Нет ли у вас в аптечке чего-нибудь с таким же запахом? У нас есть душистое мыло с Гаратоля, но оно вряд ли подойдёт…

Тау улыбнулся.

– Ищете приманку? Да, запах, возможно, их приманит. Только лучше пошарить не в аптеке, а в кладовых у Муры. Взять у него по щепотке различных пряностей…

Дэйн прислонился спиной к скале. Как это он об этом не подумал? Пряности употребляются в кулинарии – разумеется, у Муры найдётся что-нибудь подходящее для народца, который выращивает эти пахучие травы. Значит, придётся вернуться на “Королеву”…