— Стой…стой… — застонала драконица, и сползла со спины гидрала.

Звери встали на месте. Голова сильно кружилась, и Тира еле стояла на ногах. Во рту отдавался привкус крови. Утерев губы, она стащила с седла охотницу. Тандрия была бледной и холодной. Ее сердце билось очень медленно, а кровь из раны сочилась тонким ручейком. Тира осторожно уложила ее на траву.

В тумане она мало что разбирала, но воду учуяла, и не болотную. Не вдалеке находилось озеро, и она, шатаясь, пошла к нему. На ее поясе болталась чудом уцелевшая фляжка. В нее она и набрала воды.

Тандрия лежала не шевелясь. Даже когда Тира стала промывать ее рану, эльфийка не дрогнула. Приоткрыв ее веки, драконица увидела ее закатившиеся глаза.

— Плохо… — проговорила она, и потащила ее к озеру.

Умыв ее лицо, Тира принялась хлестать ее по щекам, пока та не застонала. Навыками исцеления, драконица не владела, а владея магией, она не могла ее согреть своими силами. Рядом топтались гидралы, урчанием напоминая о своем голоде, и Тире пришлось их отпустить. Сейчас ее больше занимала Тандрия. Избавив ее от грязной, окровавленной одежды, она целиком окунула эльфийку в воду, а затем, плюнув на всю скрытность, развела небольшой огонек.

От тепла, Тандрия все же пришла в себя. Рана на плече жутко ныла. Сама она лежала у костра. Ее одежда, порванная в нескольких местах, оказалась чистой и сухой. Чуть поодаль, она увидела и Тиру.

— Очнулась? — тихо осведомилась та.

— Выжили…где мы? — Тандрия хотела встать, но боль не дала.

В глазах потемнело, и эльфийка опустилась на место.

— Я обратилась драконом. Только это верный знак для Аргелора. Так и мы и спаслись. А где мы, я не знаю, — ответила Тира. — Скажи, каких трав собрать? Тебя надо лечить.

— Ищи мох, серый… — Тандрия перевернулась на спину. — Его надо растереть вместе с огненной травой. По части целительства, толку от тебя мало конечно. Ты и о себе бы подумала.

Она обвела взглядом лицо своей спутницы и спасительницы. Тира тоже была бледна. Свою боль она скрывала. После битвы ныло все тело. От мечей, хоть те и не поранили кожу, остались багровые рассечены. Но для начала, драконица собрала все нужное для охотницы, и получившимся порошком смазала той рану. Тандрия зашипела сквозь зубы.

— Больно? — спросила Тира, стараясь действовать осторожно.

— Терпимо. Делай, — процедила та.

Рана кровоточила и порошок быстро смешался с кровью. Травы начали действовать, и рана будто вспыхнула огнем. Эльфийка застонала, а после закусила губу. Когда боль ослабла, она тяжело задышала и откинулась на спину.

— Тебе надо отдохнуть, — сказала Тира.

— Ничего. Теперь быстро все заживет, — процедила та. — Иди, окунись в воду. От тебя за милю несет кровью. Запах дракона крепче моего. А я…я посплю…

С этими словами она заснула. Ее плечо чуть подергивалось, но рана уже не выглядела такой страшной. Осмотрев ее еще раз, Тира отправилась к озеру.

Там, сбросив с себя одежду, она глянула на отражение. Следов на теле от мечей осталось много, да и синяков тоже. Ее волосы слиплись от крови. Когда она вошла в воду, то холод заглушил нытье боли, и Тира, окунувшись с головой, поплыла. Сильное тело скользило в воде без препятствий. Доплыв до середины, она вернулась обратно. Своя горячая кровь грела ее лучше костра. Усевшись на берегу, она привела в порядок одежду, и уже разогнувшись, почувствовала чей-то взгляд.

Нагая, она встала в полный рост. Ее ноздри чуяли чужой запах, запах дичалых. Быстро глянув на спящую Тандрию, она прибегла к магии.

— Ну же… — она попыталась натянуть призрачный лук.

Он возник и сорвался. Драконица пыталась снова и снова, пока оружие не появилось в должном виде. Натянув его тугую тетиву, она замерла. Мышцы напряглись до предела. Длинная стрела лежала прямо, и чуть отсвечивала серебром, отражаясь в глазах Тиры. Драконица сделала шаг, осматривая лес. Запах доносился слабый и все усиливался. Кто-то из дичалых шел по их следу. Но одевание времени не было. Тира обратилась в слух, а после увидела мелькнувшую фигуру. Миг и стрела отправилась в полет. Со свистом взрезая воздух и достигла цели. Из леса вывалился дичалый, раненный, с искаженный лицом, на котором плясала злоба. Вторая стрела довершила свое дело.

— Тандрия! — Тира, натянув на себя мокрую одежду, принялась будить эльфийку. — Проснись, Тандрия!

Открыв глаза, та застонала. Трава хмелила ее, и она вновь заснула. Проскрипев зубами, драконица кликнула гидралов, и тут же позавидовала им.

Звери были сыты. От них пахло добычей, а Тиру терзал голод. Однако запах дичалых подгонял, и она вскочила в седло, усадив Тандрию впереди себя.

— Вперед! — скомандовала она.

Звери послушно понеслись размашистыми прыжками. Тира еще не знала, насколько долгой будет эта скачка. Запах брал ее в кольцо, и из него ей надо было выбраться. С раненой Тандрией это оказалось нелегко. Меняя гидралов, Тира мчалась, не разбирая дороги и леса, стремясь вырваться из окружения.

Мелькал лес. Ночь сменилась днем, а Тира все мчалась вперед. Когда зверь устал, она поделилась последней силой. На бой сил не осталось. Позади все громче раздавался вой, и уже показались дичалые. Тира хлестнула по ним магией, вернее ее остатками, и куда-то провалилась.

Иллигеас не знал, где они едут. Эларор теперь разговаривала с ним совсем мало и не охотно. Она ориентировалась без карты и часто пользовалась пограничными местами, сокращая путь. После одного такого перехода, они оказались перед заснеженной цепью гор, почти у ее оконечности, и маг узнал место.

— Тут земли артов недалеко, — проговорил он про себя.

— Да, — не глядя в его сторону, кивнула эльфийка.

— Надо заехать к ним, — он развернул коня, и уже направился в ту сторону, как Эларор встала на его пути стеной.

— У нас своя дорога, — тяжелым тоном произнесла она. — Нечего на меня так смотреть. Я теперь знаю твою силу и не боюсь. Мы едем в обход.

Ее взгляд давил на него и меч у нее за спиной снова начал петь, только по-другому. Песня будто лишала Иллигеаса воли.

— Хорошо, я соглашусь с тобой, — нехотя сказал маг.

Сам же он, посмотрел в желанную сторону, и его сердце сковало нехорошее предчувствие. Уже остановившись на ночлег, он почуял чужую силу, а вскоре увидел кровавое зарево над землями артов. Бросив ужин, он вскочил, толкнув при этом Эларор.

— На них напали! — воскликнул он.

— Сядь на место! — зло одернула его эльфийка.

— Опомнись! Они же на нашей стороне!

— Что с того? Они бы все равно не имели значения на поле боя! — Эларор тоже встала и преградила ему путь. — Вернись на место, маг! Арты всего лишь лекари, а не воины! Или ты забыл свою холодную расчетливость Наблюдателя, когда решал судьбы целых миров?

— Уйди!

— Нет, и ты не уйдешь! — она ударила его магией, и удар оказался очень сильным.

Иллигеас упал. На губах снова выступила кровь, которую он тут же вытер, и ответил эльфийке, но его сила словно обогнула ее. Внезапно воздух разорвал вой, протяжный и скорбный, от которого веяло болью и грустью. Маг сразу узнал его. Это был голос лесного хозяина.

— Дай дорогу! — рыкнул Иллигеас, и, отбросив рукой Эларор, вскочил на коня.

— Ты глупец! — крикнула ему вслед та.

На ее губах плыла усмешка. Когда-то очень давно, она могла чувствовать боль других, когда-то, но не сейчас. А Иллигеас уже мчался туда, где пылало зарево. Ветер доносил до него запах гари и смерти. Конь летел, и все же магу казалось, что он скачет медленно. Над лесом раздался уже рев лесного духа, и Иллигеаса захлестнула его магия. В ней чувствовалось отчаяние, и маг погнал коня еще быстрее.

На полпути конь замер, а вместе с ним и всадник. Там, впереди, что-то произошло. Маг закрыл глаза, и попытался проникнуть в сознание лесного хозяина. Та боль, что обрушилась на него, была не выносима. Иллигеас захрипел. Дух вытолкнул его с яростью. Магу хватило нескольких мгновений, чтобы понять, что случилось. Ехать дальше не имело смысла.