- Ну, как дела? - негромко спросил он у дежурного Юры, дремавшего возле сизого от пепла костра.

- Все нормально, Лешка спит.

Но сын не спал. С зажженным фонарем он склонился над своим блокнотом-дневником. Взахлеб Алеша кинулся рассказывать отцу про танец шамана, про награды, про футбол, про то, как профессор умеет играть в городки.

- Да, хорошо вы отметили конец полевого сезона. В прежние года мы делали это куда скромнее, - задумчиво подвел итог Анатолий Васильевич. - Но нынче раскопки привлекли столько молодежи, столько у каждого энергии и фантазии, что только держись. С костюмами тоже все здорово получилось. А ведь все Олег Николаевич, его школа.

- Знаешь, пап, а профессора сегодня все Мамонтом звали.

- А ты узнал почему?

- Нет. Может, потому что всем давали другие имена.

- Не в этом дело. Большой он в науке, понимаешь? Книжек много хороших написал, учеников вырастил много. Как-то раз, помню, на одном большом собрании, когда он вошел, в зале все встали и зааплодировали. Так приветствовали своего учителя ученики и ученики его учеников.

Анатолий Васильевич взял в руки памятный значок, провел пальцем по извилистым линиям контура.

- Что же, поздравляю тебя, сын, теперь ты полноправный член экспедиции и ученик Олега Николаевича. Хотелось мне посмотреть праздник, да надо было быстрее отвезти в институт все находки экспедиции за сезон.

Алеша представил себе тяжелые ящики, которые грузили Саша, Юра и другие ребята. Олег Николаевич тоже хотел помочь, но они, стараясь беречь профессора, молча его отстранили - куда ему с его сердцем!

Вместе с Алешей Олег Николаевич стал наблюдать за погрузкой, и лицо его было радостным: весомыми получались итоги.

- Олег Николаевич, а итоги всегда такие? - спросил Алеша.

- Какие такие?

- Тяжелые.

- Нет, дружок, не всегда. Бывает, и месяц, и два, и не один год работает экспедиция, а ничего не находит. Нам выпала большая удача, видишь, сколько тайн отдал нам Сунгирь. Нашли тысячи предметов из кремня: ножевидные пластинки, отбойники, скребки. А орудия из кости, рога, бивня? Мы нашли много украшений, настоящих произведений древнего искусства.

Анатолий Васильевич, изрядно уставший в этот хлопотливый день, тихонько улегся на раскладушке в свой спальный мешок рядом с сыном, заснувшим как-то сразу.

ТХО И ЛУМА

Охота за красными пятнами. Новая тайна древней

стоянки. Схватка с пещерным львом

Монолит... Как сохранить монолит - только об этом Алеша и слышал весь день в экспедиции. Вместе с отцом он окапывал большой глиняный прямоугольник. Предстояло вырезать из земли площадку более трех метров в длину, около метра в ширину, больше полуметра в глубину и переместить в специальную машину, чтобы отправить находку в Москву, в институт.

В серый ветреный день машина прибыла, заработал автокран, и рабочие стали подводить дощатый щит под монолит. Глиняный прямоугольник оторвался от земли, поплыл в воздухе, благополучно встал на открытую платформу машины.

- Прощай, мудрый Арч! - помахал ему рукой Алеша. И удивительно было думать при этом, что вот лежал человек в земле, никому не ведомый. Теперь же, благодаря профессору, сахему-Володе, Оле, отцу и, конечно, совсем немножко благодаря ему, Алеше, о древнем человеке узнают ученые всего мира. Безмолвный Арч поведает потомкам о своем роде.

После отправки монолита в лагере стало пусто: как будто все потеряли самого дорогого для всех человека.

Один Олег Николаевич нисколько не чувствовал общей опустошенности. Довольный, он потирал руки, что-то напевая про себя: в трех метрах от первого погребения появились пятна охры, похожие на те, что были, когда нашли человека. Профессор велел продолжать раскоп в этом направлении. Расплывчатые красные пятна то виднелись отчетливо, то просматривались еле-еле, не исчезая, однако, вовсе. На глубине сантиметров сорока от культурного слоя Саша обнаружил клыки песца, мелкие бусы. Это насторожило Олега Николаевича. Он дал команду прекратить работу лопатами. В дело пошли широкие кухонные ножи. Чем глубже в глину проникали археологи, тем чаще попадались разорванные кусочки красной ленты охры.

Охота за красными пятнами продолжалась и завтра, и послезавтра, и неделю, вторую... Когда пошла третья неделя, многим, в том числе и сахему-Володе, стало казаться, что эта погоня абсолютно бессмысленна. Он давно собирался откровенно сказать об этом профессору: найдено уникальное погребение, что можно еще искать? Неужели Олег Николаевич верит, что земля щедра и выдаст ему еще одну тайну? Так не бывает! Такие открытия случаются раз в жизни!

- Пора по домам, Васильич, - негромко проговорил Алешиному отцу Володя как-то вечером, - зря силы тратим.

Отец прекрасно его понял, но почему-то ничего не ответил. Почему? Разве сахем не прав? Зачем, в самом деле, Олег Николаевич считает нужным продолжать раскопки? Алеше тоже казалось это необъяснимым.

Профессор знал, что все устали, что пора кончать экспедицию: лето не бесконечно. Он знал, что некоторые поговаривают об его профессорских причудах, которые терпеть вовсе не стоит. Он знал, что экспедиция выполнила план работ и находки превзошли все ожидания. Закончив экспедицию в срок, он приедет вовремя и услышит много лестных слов, в том числе и от работников бухгалтерии. Если же работы задержатся, то ему не миновать неприятностей. Начальник экспедиции сознавал все это и ничего не мог с собой поделать. Прекратить работы сейчас? Нет, нет! Ни в коем случае! Еще чуть-чуть, еще немного.

Но как убедить людей в своих предчувствиях, ощущениях? Словами? Нет, в данном случае это слишком легкое оружие.

Остается копать, копать и копать!

В задумчивости профессор (в который раз!) обходил раскоп. Интересно, думал про себя Алеша, глядя на его широкие шаги, когда он отдыхает? Утром в шесть он уже на ногах, хоть часы проверяй. Вечером, Алеша сам видел, свет от свечки или фонарика горит допоздна. Мальчишка размышлял долго, но одна самая простая мысль почему-то никак не приходила к нему: Олег Николаевич устает, как все, может быть, даже больше, чем все.

И откуда было знать Алеше, что сильнее усталости было у Олега Николаевича стремление докопаться до истины. Это было сильнее всех трудностей, опасностей. Увлеченность своим делом придавала ему новые силы. Уверенность в своей правоте рождалась из опыта, обширных знаний, из всей жизни, отданной любимому делу.

За обедом, когда все расселись на лавках за дощатым, грубо сколоченным столом, начальник экспедиции, закончив есть и аккуратно вытерев усы платочком, тихо объявил:

- Все могут возвращаться домой. На раскопе останутся те, кто может, сахем-Володя, лаборантка Оля и я. Спасибо за хорошую работу.

...Утром свежий ветер заставил задрожать зубчатые листья орешника, пронзил холодом веточки рябины. Профессор, хотя и потирал руки от утреннего холодка, словно не замечал перемен. Первая группа студентов отбыла днем, остальные готовились к вечерней электричке. Они не знали, что именно в это утро Олег Николаевич пришел к мысли: пятна охры, за которыми они так долго безуспешно охотились, обозначили новое погребение, правда, сильно растертое при таянии вечной мерзлоты. По белым крупицам костей можно было лишь проследить контур скелета без каких-либо признаков черепа. Где же голова? Почему над первым погребением был найден женский череп? Вопросы не давали покоя Олегу Николаевичу, но ответы на них могла дать только земля холодная и такая безмолвная! Значит, опять раскопки...

Вместе с отцом Алеша упаковывал последние находки, когда, радостный, к ним подошел профессор:

- Взгляните-ка сюда!

На ладони лежало серенькое колечко из бивня мамонта с утолщением в середине. Перстень древнего человека!

- Вполне современная вещь, - оценил Анатолий Васильевич, - хоть сейчас на выставку резьбы по кости.

Алеша во все глаза рассматривал костяное колечко, сделанное несколько десятков тысяч лет назад. Как так суметь?!