«Человек не птица, крыльев не имать. Аще же приставит себе аки крылья деревяны против естества творят. За сие дружество с нечистой силой отрубить выдумщику голову… А выдумку аки дьявольскою помощью снаряженною после божественной литургии огнем сжечь»…

Так повелел царь Иван Грозный, узнав, что «смерд Никитка боярского сына Лупатова холоп» якобы летал вокруг Александровской слободы.

Такое название имела толстая, в 100 страниц, книга, найденная запечатанной среди вещей прославленного голландского доктора Германа Бурхаве после его смерти в 1738 году. Книга была продана за 10 тысяч долларов с аукциона. После того как печать была вскрыта, обнаружилось, что страницы ее были чистыми. Только на титульном листе имелась надпись: «Держи голову в холоде, а ноги в тепле, и ты сделаешь бедняком лучшего врача».

Кто не восхищался молодым, обаятельным и отважным гасконцем, героем «Трех мушкетеров» Дюма-отца? Но мало кому известно, что Д’Артаньян — реальное лицо. Об этом сообщил французский историк и литературовед Жан Шарль.

Правда, Дюма кое в чем отступил от биографии настоящего Д’Артаньяна. Например, литературный Д’Артаньяи — активный участник осады Ла-Рошели в 1627 году, а настоящему Д’Артаньяну в это время исполнилось всего три года. Но многие события, описанные в романе, взяты из жизни подлинного Д’Артаньяна, который в самом деле был мушкетером, королевским сокольничим, начальником королевской псовой охоты. Его посылали с особым поручением в Англию к Кромвелю. Ему же поручили арестовать Фуке, французского министра финансов, виновного в государственной измене.

В 1683 году при осаде города Маастрихта, когда Д’Артаньяну должны были вручить маршальский жезл, он был убит.

Машина, работающая на пару высокого давления, далеко не сразу получила признание ученого мира. Ее изобретателю Тревитику пришлось доказывать экономичность своей машины даже такому признанному авторитету, как… Уатт. Уатт утверждал, что повышение давления пара, не говоря уже об опасности взрыва котла, не дает никакой экономической выгоды.

Крупный американский ученый Ньюкомб в 1906 году убеждал студентов;

«Невозможно найти такое сочетание известных нам материалов с известными механизмами и силами, которое бы позволило человеку построить машину для полетов по воздуху. Эта невозможность кажется мне доказанной так ясно, как только может быть доказан любой закон физики»…

Когда один из изобретателей телефона, Грэхэм Бэлл, начал продажу своих аппаратов, некая бостонская газета (США) потребовала, чтобы этим «сумасшедшим» занялась полиция и «положила конец шарлатанскому выманиванию денег из карманов доверчивой публики».

Газета писала: «Утверждение о том, что человеческий голос можно передавать по обычному металлическому проводу с одного на другое место является в высшей степени смешным».

Когда знаменитому французскому химику Лавуазье показали метеорит, он сказал:

«Чепуха, на небе нет камней, и падать с неба они не могут».

Когда Леблан предложил освещать улицы газовым фонарем, великий физик Фарадей заявил, что это безумная мысль и прокладка газовых труб по улицам грозит взрывом всему городу.

В 1890 году на годичном заседании Французской Академии наук единодушно было отвергнуто как нелепость заявление о том, что существуют шаровые молнии.

В XVIII столетии видный парижский доктор задался целью узнать, какой «яд» убивает скорее — кофе или чай. В губительном действии этих напитков почтенный эскулап не сомневался.

Он получил разрешение провести свои опыты на преступниках, осужденных к смертной казни. Одному осужденному стали давать по три чашки чаю в день, другому — такое же количество кофе. Первый дожил до 70 лет, а второй — до 80. Доктор не пил ни чая, ни кофе и скончался на 62-м году жизни.

Специалисты всегда недоумевают, почему талантливый исследователь Генрих Герц, который одним из первых исследовал электромагнитные волны, считал, что они никогда не найдут себе практического применения. Оказывается, это произошло совсем не случайно. Дело в том, что малые размеры лаборатории просто «помешали» Герцу предположить, что излучатель и приемник радиоволн, будучи разнесены на большое расстояние, — прекрасное средство связи. Сделать это удалось Александру Попову.

Роберт Бойль в свое время поставил опыт, доказывающий, что магнит в вакууме перестает притягивать железо. Поместив магнит с железным грузом под стеклянный колпак, Бойль начал откачивать воздух. Через некоторое время железный груз отвалился от магнита.

Гораздо позднее выяснилось, что воздушный насос стоял на одном столе с колпаком и магнитом. По мере того как давление под колпаком падало, Бойлю приходилось все сильнее и сильнее крутить рукоятку насоса. При этом стол начинал ходить ходуном и груз отрывался из-за простой тряски.

В погожий майский день 1815 года к члену Общества любителей истории и древностей российских Малиновскому с таинственным видом явился молодой человек. Он представился московским мещанином Петром Архиповым и протянул Малиновскому рукопись.

«„Слово о полку Игореве“, — прочел Малиновский, — список, сделанный в 1375 году. Леонтием Зябловым».

Малиновский колеблется недолго. Он отсчитывает сто шестьдесят рублей. Потом запирается в комнате. У него в руках — так он думает — древнейший список знаменитого «Слова».

Проходит некоторое время. Мусин-Пушкин, бывший владелец уникальной рукописи «Слова» (она сгорела в 1812 году, во время нашествия Наполеона), приглашает в гости любителей древностей. В их числе получает приглашение и Малиновский. Торжественно распахиваются двери домашней библиотеки. В руках графа характерная тетрадь, пожелтелая, почернелая. Список, новый список «Слова о полку Игореве»…

Антон Иванович Бардин, антиквар, изготовил список «Слова», приобретенный Малиновским. Он же сделал второй — для графа Мусина-Пушкина. Подделал этот «мастер подписываться под древние почерка», как теперь известно, еще два списка «Слова», пять «Русской Правды» и пятнадцать экземпляров других старых рукописей.

Как любопытные подделки списки Бардина хранятся в рукописных фондах наших библиотек и музеев.

Во многих славянских языках — русском, чешском, болгарском, сербском, польском, украинском, белорусском есть слово «око». Когда-то у нас оно было единственным словом для названия органов зрения. От него в разное время образовались новые слова: «очки», «окунь».

Так было до XVI века. Но потом появилось новое слово — «глаз». Как считают многие ученые, это слово в обыденной речи употреблялось в переносном смысле и означало «камешек». И сейчас по-польски «глазик» — «голыш», «глаз» — «камень». Постепенно слово стало обозначением органа зрения.

Некоторые слова еще до сих пор сохранили свое образное значение. Вспомним, что «котелок» иногда символизирует голову («котелок не варит»). И французское «тэт» — «голова» — образовалось, как и наш «котелок», из латинского «теста» — «горшок».