Во второй половине следующего дня Глеб Петрович Сиверов уже сидел в кабинете генерала Потапчука. Генерал был грузен, широкоплеч и выглядел очень уставшим. Он то и дело прикуривал очередную сигарету, а затем нервно давил ее в мраморной пепельнице, не выкурив даже половины. В кабинете находился еще один человек, по возрасту примерно ровесник Глеба.

Генерал Потапчук представил его:

– Это заведующий отделом регионального управления по борьбе с организованной преступностью полковник Поливанов Станислав Петрович.

Полковник открыл папку и положил перед Глебом четыре фотографии.

– Посмотрите на этих людей.

Глеб взял фотографии и стал просматривать. Ни одно лицо на фотоснимках не было знакомо ему. Глеб пожал плечами и положил фотографии на зеленое сукно стола.

– Я не знаю их.

– Эти люди исчезли, – сказал полковник Поливанов, и какая-то странная растерянность промелькнула на его суровом спокойном лице. – Это мои люди. Вот этот исчез последним, – и полковник подвинул к Глебу фотографию капитана Барышева.

Глеб взглянул на снимок уже немного другими глазами.

– Значит, эти люди погибли, – почему-то появилось у него довольно отчетливое предчувствие.

– Мы не знаем, что с ними. Бесследно исчезли. Все они занимались наркотиками. Это были мои лучшие люди, проверенные и надежные. Сейчас их нет. Мы даже не успели получить от них никакой информации.

Они просто исчезли. Трос за последние два месяца – старший лейтенант, – полковник указал на одну из фотографий, – майор и капитан Барышев.

– Они действовали под своими именами?

– Нет, имена у них были другие.

– Понятно, – кивнул Глеб.

– Это дело с наркотиками вообще приняло серьезный оборот, – генерал Потапчук раскурил очередную сигарету, – в нем уже завязана не только наша служба безопасности, но и служба безопасности Соединенных Штатов. Вкратце, суть вот в чем: три месяца назад к нам обратились из ЦРУ. По их сведениям, кстати, не вызывающим никаких сомнений, на территорию США в последнее время стали поступать наркотики, произведенные где-то в России. Сильнодействующие наркотики. На территории США такие не производятся, их синтезировали и получили у нас. Затем наладили промышленный выпуск. Мы, конечно же, проверяем все фармацевтические фабрики, заводы, связанные с фармацевтическим производством, лаборатории. Но пока на след выйти не можем. Эта организация прекрасно законспирирована. Скорее всего, за ней стоят очень большие люди. Вот во всем этом, Глеб Петрович, вам и предстоит разобраться.

– Но, в общем-то, это дело как бы не моего профиля, – задумчиво сказал Глеб.

– Мы это знаем. Но больше поручить некому. Вернее, нет другого человека такого уровня, как вы. Тем более, вас никто не знает. Вы же не существуете. Вы не проходите в наших архивах. Я на свой страх и риск спрятал всю информацию о вас. Известны лишь ваша кличка и ваши позывные.

– Какая кличка? – Глеб приподнял голову от фотоснимков.

– Конечно же, Слепой.

– Мне она надоела.

– Но работать вы будете под этой кличкой. Операцией занимаются двое – я и полковник Поливанов. Все, больше об этом никто не знает.

– Но ведь я пришел сюда, к вам, меня видели.

– Не беспокойтесь. Сюда приходят сотни людей.

Разговор наш конфиденциальный, официального прикрытия у вас не будет. Вернее, у вас не будет никакого прикрытия. Вам придется действовать на свой страх и риск. Мы примерно догадываемся, кто из важных персон стоит за этим делом. Но догадки – не доказательства. Доказательств же у нас нет. А голословные обвинения, как известно, не проходят, – Я понимаю, – кивнул Глеб.

– Вот здесь все, что нам известно. Информация, конечно, скудная, но благодаря ей все наши агенты смогли попасть…

– И смогли погибнуть? – горько заметил Глеб.

– Ну это еще неизвестно. Мы надеемся, что они живы.

– Вряд ли, – Глеб с сомнением покачал головой.

– Не хотелось бы в это верить, – сказал полковник Поливанов, захлопывая папку.

Генерал Потапчук как-то весь напрягся, подобрался, втянул свою массивную голову в плечи.

– Глеб Петрович, вся эта затея чрезвычайно опасна.

И думаю, дело безумно сложное. В общих чертах мы представляем объем торговли в США, информация получена оттуда. Но сколько производится наркотиков, сколько продается здесь и сколько вывозится в третьи страны, нам не известно. Правда, есть сообщения, что наркотик, произведенный на территории России, появился в Западной Европе. А это уже скандал, – по выразительной мимике генерала было понятно: все, о чем он говорит, крайне ему неприятно и он искренне встревожен создавшимся положением вещей. – У вас может возникнуть логичный вопрос: кто в США заинтересован в том, чтобы мы здесь разобрались со своими производителями?

– Естественно, – Глеб взглянул в глаза генерала Потапчука.

– Я догадываюсь, что вы можете предположить…

Нет, люди, заинтересованные в решении этой проблемы, не связаны с наркобизнссом, и их волнует не потеря рынка и не то, что наш наркотик дешевле. Их беспокоит здоровье людей. Они хотят, чтобы на территории США все было чисто. Эти люди оказывают нам неоценимые услуги. Мы должны ответить взаимностью. При этом мы окажем услугу не только им, – генерал уперся широкими ладонями в стол, – но и самим себе. Ведь эти миллионы – а разговор идет именно о таких деньгах – могут быть использованы у нас для любых террористических актов, для любой избирательной кампании, для чего угодно, и конечно же, противозаконно.

Необходимо все выяснить, получить достоверную информацию с убедительными фактами, которые мы сможем использовать.

– Разрешите ознакомиться с документами? – спросил Глеб, когда генерал стал давить в пепельнице, полной окурков, очередную сигарету.

– Конечно. Но не вынося отсюда. Связываться будете с полковником и со мной.

– Сколько у меня времени?

Генерал Потапчук почему-то посмотрел на огромные напольные куранты, стоящие в дальнем углу кабинета.

– Чем быстрее вы со всем этим разберетесь, тем лучше. Нам бы, Глеб Петрович, хоть какую-нибудь зацепку – важную, определенную, ухватясь за которую мы сможем раскрутить все это дело. А так у нас нет никаких шансов подобраться к этой фирме. Мы знаем, что наркотик продается уже в Москве, знаем, что он появился в Европе. Но как его производят, где, кто этим занимается и кто за всем стоит, нам пока не известно. Нет ни единого факта, ни единой улики. Да что я вам все это рассказываю?! Вы и так понимаете.

Глеб кивнул и сжал под столом кулаки.

– Понимаю, – прошептал он, – слишком хорошо понимаю.

– Все детали уточните со Станиславом Петровичем и приступайте.

– Я все понял.

Глеб поднялся из-за стола. Генерал Потапчук подал ему свою крепкую, на удивление твердую руку и сжал ладонь Глеба так сильно, что у того даже хрустнули суставы.

Полковник Поливанов провел Глеба Сиверова в маленькую комнату, в которой стояли два компьютера, письменный стол и кофеварка.

– Вот, пожалуйста, садитесь, знакомьтесь со всей информацией. Выходить из этой комнаты не надо. Я через час зайду. Можете пользоваться этим компьютером.

В нем тоже есть кое-какая информация Глеб поблагодарил и кивнул в сторону кофеварки.

– Да, конечно, конечно, можете пить кофе, можете курить, можете разговаривать по телефону. Он не прослушивается.

Глеб еще раз поблагодарил полковника, сел в кресло, положил перед собой папку и взялся просматривать бумаги. И чем больше он вникал в содержание документов, тем страшнее ему становилось, тем безнадежнее казалась вся эта затея. Глеб понял, что его предчувствия оказались верными и порученное ему задание почти невыполнимое. Он даже не мог решить, с какого конца браться за это дело. Просмотрев двенадцать страничек, отпечатанных на компьютере и испещренных карандашными пометками (судя по всему, генерала и полковника Поливанова) Глеб задумался, налил чашку крепкого кофе и, прикрыв глаза, сделал первый глоток.