— Хлоя, это только тебе решать, это твоя жизнь. Главное, чтобы ты была счастлива, — но и сам не скрывал крайнюю удрученность.

Дни шли, но ничего катастрофичного так и не происходило. Папа, конечно, каждое утро вздыхал, что это, возможно, последний раз, когда он идет в любимый Сенат. А по вечерам неизбежно рассуждал, что ему уже надо потихоньку подыскивать новую работу. Вопрошал у меня тоскливо:

— Как думаешь, Хлоя, возьмут твоего старого несчастного отца хотя бы ночным сторожем?

В общем, пусть деликатно и, может, ненарочно, но папа тоже меня укорял. А я в ответ лишь молчала. Да и что я могла сказать?

Еще в то утро, когда я видела Рика в последний раз, мама закатила грандиозный скандал. Я ей тут же рассказала про Ормина, наивно уверенная, что она поймет. А мама лишь отмахнулась, мол, Ормином больше, Ормином меньше — какая разница? И вообще, мол, я млеть должна, что Рик настолько от меня без ума, раз он, такой благороднейший и замечательный, пошел на подлость. В который раз я задумалась над тем, что мне маму никогда не понять. Как и ей меня. И больше не пыталась никому ничего объяснять и доказывать. Все равно все останутся при своих точках зрения.

И так прошла неделя. Самое странное, в новостях до сих пор не всплыло об отмене свадьбы, так что все опасения оказались напрасными — очередного скандала не вспыхнуло. Да и папу все еще из Сената не выставляли. Похоже, угроза миновала, и эта история со свадьбой закончилась без последствий. Если, конечно, не считать последствиями мое безрадостное состояние.

Если бы Рик пришел, я бы и слушать его не стала, сразу бы выставила вон. Но он за эту неделю так и не появился. И это доканывало меня несравнимо сильнее, чем мамино молчание и папины укоры. Хотя чего я хотела? До Рика, наконец, дошло, что со мной ничего не получится, он махнул рукой и уже забыл десять раз. Он даже не попытался все исправить, и сам этот факт весьма красноречиво говорил о его ко мне отношении. Больше я ему не нужна. Все логично и нечему тут удивляться.

Прохандрив неделю, я пришла к неизбежному выводу, что такими темпами я окончательно впаду в депрессию и нужно срочно что-то с этим делать. Наконец-то вспомнила о такой мелочи, как дальнейшая жизнь, и полночи произучав в Сети порталы местных учебных заведений, на следующий день с утра пораньше поехала в ближайшую академию управления.

Чисто теоретически, меня должны были без проблем принять сразу на второй курс. Я, конечно, не надеялась, что учеба окажет какое-то чудотворное влияние на мое состояние. Но, по крайней мере, я хоть чем-то займусь, отвлекусь, а там уж, глядишь, постепенно и пройдет проклятая влюбленность как страшный сон.

Только и здесь мне не повезло. Не мелочась, я говорила с самим ректором, а он огорошил, что свободных учебных мест просто-напросто уже нет. Ну да, тут и без приезжих листерийцев народу хватало. Поздновато я спохватилась. Впрочем, еще оставался вариант вообще покинуть Таной. Ну а что, почему бы и нет. Уехать куда-нибудь подальше. Все равно тут родители мне еще долго припоминать несостоявшуюся свадьбу будут. Может, хоть на расстоянии быстрее успокоятся. Но главное, я окажусь далеко от Рика. Пусть здесь я его не вижу, но все равно ведь знаю, что он на Таное, и от этого тоски только прибавляется. Нет, определенно, надо уезжать.

Лелея такие философские мысли, я вышла из здания академии. Рядом располагалось небольшое кофе, со стороны которого доносился призывный аромат кофе со специями. В надежде, что чашечка кофе хоть немного поднимет мне настроение, я направилась туда.

Занятыми оказались всего три столика, и везде заседали девицы примерно моего возраста. Скорее всего, они учились в академии управления и зашли сюда после занятий. Так-то бы я не обратила на них внимания, но одна показалась мне смутно знакомой. Озарило, что именно с этой блондинкой флиртовал тогда в баре Тьен. Я сначала хотела подойти поздороваться, но решила, что она все равно меня не помнит. Тем более, у нее с подружками кипел какой-то увлеченный разговор.

Но проходя мимо к столику у окна, я невольно уловила краем уха:

— Ой, нет, все, — категорично говорила несостоявшаяся новая возлюбленная Тьена, — с танойской выпивкой надо завязывать. Они туда явно мешают какие-то галлюциногены. Вы только представьте, на прошлой неделе в одном из баров мне привиделось, что у здания исчезла крыша! Да и не только мне, а вообще всем, кто там был!

Продолжения я уже не слышала, отошла достаточно далеко. Как-то совсем у меня этот случай с крышей из головы вылетел. Стоило бы задуматься, но мысли были заняты совсем другим.

Кофе здесь оказался и вправду отменным. Я пила уже вторую чашку, попутно просматривая на компактном контакторе, где и в каких высших учебных заведениях еще есть свободные места. В итоге выбрала пару университетов и три академии — и все на дальних от Таноя планетах. Уже даже собралась разослать им свои виртуальные документы, как вдруг отвлеклась.

Компании девиц раньше вовсю щебетали, а теперь вдруг замолкли, лишь изредка выдавая что-нибудь восторженное. Причина такого поведения обнаружилась быстро — на противоположной входу стене располагался большой экран. В данный момент показывали новости, и бойкая корреспондентка радостно вещала на фоне незнакомого мне внушительного здания с эмблемой астропилотов над входом:

— Новый космодром построен по последнему слову техники и уже с завтрашнего дня начнет действовать. Почетный гость церемонии открытия Рик Астор снова произвел фурор, выполнив на одном из космолетов сложнейшие комбинации высшего пилотажа!

Изображение сместилось, и теперь был виден Рик. Мое сердце на мгновение замерло и даже дыхание перехватило. А он невозмутимо улыбался с монитора. Корреспондентка что-то у него спрашивала, он отвечал, но я не разбирала слов. Просто смотрела на него и смотрела. Так и не поняла, чего во мне больше: желания запустить в экран стулом или тоскливо захлюпать носом.

Зато девицы дружно млели.

— Ах, какой он все-таки… — выдохнула одна восторженно.

— Шикарный, — тут же поддакнула другая.

Третья, явно побойчее, игриво выдала:

— Эх, остаться мне бы с Риком Астором наедине, попрактиковать, так сказать, сложнейшие комбинации высшего пилотажа.

Ее подружки дружно захихикали. А я от злости чуть зубами не заскрипела.

— Извините, — громко попросила я у проходящей мимо официантки, — переключите канал, пожалуйста.

— Не надо переключать! — дружно воспротивились девицы за столиками, наградив меня недовольными взглядами.

И тут же зашушукались между собой. Я лишь уловила, что я, по их мнению, из какой-то дремучей глуши, раз не горю желанием на распрекрасного Астора полюбоваться. Но я не стала обращать на эти пересуды внимания.

— Капитан Астор, — между тем, продолжала не без кокетства бойкая корреспондентка, — по рейтингам этого года вы лидируете по двум номинациям: «Лучший астропилот» и «Самый завидный холостяк». Наверняка сейчас нас смотрит множество молодых людей, для которых вы — пример для подражания, и множество девушек, для которых вы — объект сокровенных грез. А как вы сам относитесь к своей популярности?

— Никак не отношусь, — с улыбкой ответил Рик. — В первую очередь я — просто астропилот, любящий свое дело. В этом году меня признали лучшим. В следующем, вполне возможно, выберут кого-то другого. Ну а повторно получить звание завидного холостяка я уж точно не планирую.

Дальше я слушать просто не смогла. Спешно включила плеер на контакторе и заткнула уши наушниками. А улыбающийся Рик продолжал что-то говорить. Ну вот что за несправедливость? Я тут от тоски только что на стены не лезу, а он живет себе прекрасно, как и раньше жил. Может, уже начал ухаживать за Дафной. Или вообще какую-нибудь другую девушку нашел. А обо мне теперь даже не вспоминает.

Вечером к маме нагрянули подружки, и я потихоньку улизнула из дома. Все прошедшую неделю я не появлялась на пляже. Просто потому, что теперь вечерние прогулки здесь у меня неизбежно ассоциировались с Риком и нашей недолгой идиллией. Но сегодня я все-таки пошла.