— Где вы пропадали? Когда мы с Берестой ухватили славных приключений, расставшись с вами?

Где мы только не были. Но самое странное, когда мы спасались от орды тех киборгов, на дрезине, поваливших со всех щелей, помнишь? — я кивнул. — Так вот, нас атаковал один робот, а потом бац! Он просто исчез с нее. Подумали и свели к тому, что они тоже бояться, раз спрыгнул, когда на него пошел Порез со своим тесаком. Страх из мозгов выжечь не получается, слишком сильная эмоция, как и любовь.

— Курьезно. Припоминаю один момент с вашим роботом, а вообще это не важно. — Все повторяется. Сначала с Берестой один на один остался, теперь с тобой. Все этот судьбоносный, проклятый робот — разлучитель.

— Так и есть, ничто не ново в этом мире. — вздохнул глубоко Куб. — Порой мне кажется, что я уже здесь был, хоть такое и невозможно на первый взгляд. Знаю ходы и выходы, всю схему станции наизусть, встречаю тебя не первый раз, как будто мы давно знакомы. Но если ты меня спросишь о том месте, где я еще не был на ОСМе, то я не смогу его вспомнить, если только оно случайным образом не всплывет в моем видении.

— Ты знаешь Куб, есть такая форма острого психического расстройства, диссипативного ряда, сейчас ты назвал именно ее характерные симптомы, одна из форм легкой ненавящевой шизофрении. — ответил ему я припоминая похожие ощущения. — У меня, конечно, тоже бывает ощущение дежавю, но весьма редко. Например, Береста мне кажется знакомой, а Веселина ее дочерью. С чего бы это?

— Мне это тоже не совсем понятно. Может утречко такое странное, не задалось у обоих. Факт отсутствия четкого земного графика на лицо. У тебя какой уровень привыкания к внеземным условиям жизни?

— Так-то восьмой, но данные мне слегка завысили по блату, по документам девятый. — ответил я, припоминая как довольно давно, проходил комиссию во главе с одним из своих родителей.

— Учитывая, что с пятым и ниже не берут, а десятый не дают почти никому в наш век, ты должен весьма хорошо приспособиться. Что касается моего уровня, то мне просто запрещено здесь находится.

— У тебя шестой или пятый нежелательный? — поинтересовался я.

— Четвертый.

— Мать небесная. Не завидную лямку тянешь. Ты спишь вообще?

— Иногда бывает. Но не долго. Ем половину рациона, больше не лезет, а на Земле я был большой проглот. Все компенсируют видения, они усиливаются время от времени как никогда. — уставшие, впалые глаза с темными подглазинами, подтверждали его слова.

— Давай ка я тебе чего-нибудь вколю для бодрости духа. — посочувствовал я ему.

— У меня есть, не надо.

— Да я про энергетик. — поправился я, чтобы он не понял меня превратно.

— Я так и понял. Но пока правда лучше не стоит, потому что я уверен, нам надо идти вот туда.

Коридор как раз раздваивался, и он указал пальцем в одно из ответвлений под крутым уклоном вверх. Тоже переделка Варны. Под уклон на станции ничего нет, гравиполе задается и работает строго в одной плоскости, наклоны не желательны. В конце подъема, начались огромные симметричные двадцати четырех угольные отсеки. Соединенные между собой, квадратными проемами, во все стороны кроме верха и низа. Этакий лабиринт перфекциониста, в который между прочим больно смотреть. Через робовизор может и ничего, а через наши прозрачные забрала, ум все равно утомлялся. Глаза просили пощады. Мы прошли так метров пятьсот прямо, повернули направо, прошли еще метров триста, потом повернули налево и сразу направо. Лицо куба стало как мел, и покрылось мелкими капельками холодного пота и это несмотря на внутреннее кондиционирование.

— Ты точно знаешь, куда идти Куб. Тебе как будто не хорошо. Следов вообще никаких.

— Да, просто доверься мне. — буднично сказал Куб, будто выбирает в меню, что взять на обед.

Через полчаса он действительно вывел нас из лабиринта к шарообразному подъемнику. Хуже всего то, что его цветовая гамма начала меняться, и я уже начал сходить понемногу с ума от пытки в виде просмотра, бесконечных симметричных фигур, всех цветов и оттенков, быстро сменяющихся друг за другом. Пришлось даже ультрафиолетовый режим включить, чтобы не рехнуться совсем. В нем, к своему удивлению, я разобрал бесчисленное количество числовых кодов на стенах, полу и потолке.

— Кубик Рубик — твоя тема. — сказал я ему когда мы вышли.

— Мне от этого не легче. Полнолуние что ли сегодня?

— Думаешь все дело в лунных циклах? Скорее это Луна странная, просто нам передается ее сумасшествие, когда мы видим ее в полный рост. Нам кстати обязательно в этом шаре ехать? — догадался я по его направлению ног, пока он осматривался по сторонам.

— Да, придется. Они не могли пойти в другом направлении. Ты и сам это знаешь. А Луна да, можно ее и не видеть, а просто представить и так тоже можно поехать по наклонной.

Про себя я проклинал Варну с ее дизайнерскими замашками и когда увидел что в соседнем отсеке, роны докрашивают из пульверизаторов, стены капсулы-подъемника вышел из себя. Достал дробовик и пригвоздил им злодеев. Шар раскрылся как орех при правильном ударе молотка, на две скорлупы и мы залезли, пригибаясь внутрь в одну из них. Ничего не набирая на светящемся синим табло-панели, капсула понесла нас вверх. Мерцание уровней за круглым окошком прекратилось и мы вышли. Пройдя к дверям, они без пропуска открылись, я остолбенел, завидев Меркурий, подсвеченный солнцем на половину, в полностью прозрачный иллюминатор — потолок.

— Твою гравитацию, до чего гармонично устроена вселенная! — порывисто вдохновился я видами.

— А мне так паршиво, но не от осознания собственной не совершенности, что дальше я не пойду, пока что-нибудь не приму. — Присел спиной к стене Куб, даже не смотря вверх.

— Ага, давай и мне, что там у тебя есть, чтоб спать не хотелось.

Он съел, какую то розовую таблетку, а мне дал запечатанный флакончик, похожий на духи.

— Это чтобы я неотразимо благоухал?

— Так вообще пить, но можешь каплями натереть шею и кисти, тоже подействует. — ага, в себя приходить стал, раз шутки шутить вздумал.

Я выпил содержимое бутылька и спрятал его в карман разгрузки. Нечего мусорить. Плохие привычки землян дальше Земли не должны уйти.

— А что ты мне дал? В моей аптечке ничего подобного, старомодного нет.

— Общеукрепляющее и тонизирующее, собственного приготовления.

Я почувствовал, как мое зрение начинает обостряться. Не настолько чтобы увидеть башни и колонии на Меркурии, но очертания точно острее выделились и стали явно видимы облака. Мне даже показалось, как я увидел грозу в самой темной туче. Потом, я услышал гудение проводов за стенкой. Вибрацию силовых линий и ОСМы в целом. Но самое странное, я услышал, именно услышал пустоту космоса. Почувствовал наполняющую пустоту космического вакуума. Это открытие поразило меня до глубины души. Сильнее, чем все переживания связанные после знакомства с Веленой, ну или на равных.

— Руб, ты ничего не попутал? — подозрение закралось в мои быстро ускорившиеся мысли. — Может ты мне дури дал?

— Не скажи, исключено. Такого не держу. Это тебе к Морку за ней. Мой препарат ускоряет работу мозговых импульсов. Таких веществ, официально еще не придумали.

— Если наркотики еще неизвестны, это не значит что они не наркотики. Правильно?

— Справедливое утверждение. Но не твой случай. — уверенно сказал Руб.

— Ты б хоть на животных сначала проверил.

— Не волнуйся, я уже проверял на себе не однократно. Я назвал его довольно противоречиво, но верно «звездная мгла». Все есть и будет хорошо.

— Да господин Руб, наверно вы правы. Но у меня главный вопрос. Что было первым? Корабль или ваш препарат?

— Так сначала я назвал свои разработки, потом препарат. Потом, Зрячий обратился ко мне за помощью с названием корабля в ненавящевой и несерьезной манере, чтобы не привлекать внимание. Я рассуждал сам с собой вслух в своей лаборатории и случайно упомянул название препарата, а он счел его за ответ.

Было действительно хорошо. Руб в этом не врал. Чего таить. Космические дали стали родными, я почувствовал себя дитем черной дыры. Не опошляйте, пожалуйста. Гармония и совершенство мира открылись мне с совершенно новой стороны, но открылась и другая. Темная сторона. Я балансировал между ними, идя по лезвию бритвы в своем непрерывном сознании. Перед нами раздвигались клинкеты, по одному моему желанию и легкому усилию воли. Попадающиеся на встречу редкие киборги складывали оружие и не атаковали нас. В один момент, Куб затревожился, когда первый прошел в очередной проход.