— Осторожно! Там, там…, - не зная что сказать, лепетал Руб. — Таблойдеры! — наконец родилось у него подходящее слово.

Я бы засмеялся, если бы не ситуация и был немного инфантильней, чем в действительности, но и достаточно серьезен. Понимаю, сейчас это звучит парадоксально. Все до крайности казалось и смешным и серьезным одновременно. Его мимика, с которой он это сказал и жестикуляция сквозь боевой костюм, выглядели крайне комично. Оценив обстановку с одно мгновение сотенной доли тысячной секунды, я выхвати черный кинжал и бросился на таблойдеров. Толстоногие, длиннорукие, баклажаноголовые киборги с перепрограммированными мозгами колонистов, были в большинстве. Четырнадцать против одного. Руб, слишком медленно понимал, что происходит и двигался замедленно, раз тридцать медленнее, чем надо. Пока напарник тормозил, я двигался между ними в темпе вальса, разных вальсов и классических композиций, я их понимал, понимал и их авторов, всю их жизнь, все их мысли. В основном к моим ритмам подходили мелодии Баха и Шопена. Безупречный. Безупречный кинжал — так я его называл, рассекал им шеи, головы, корпуса. Я легко втыкал его в глаза, затылки, позвоночники. Останавливая процессы поддерживаемых жизней в киборгах. Между тем я тщательно следил, чтобы своими жидкостями они не запачкали мой новенький костюм, из-за этого, приходилось ускоряться еще немного.

Когда я закончил резню, в ритме симфонии Мендельсона — весенняя песня, Руб успел сделать только один выстрел. Добил падающего, последнего киборга в грудь, уже мертвого кстати. Ему показалось, он еще был жив, с отрезанной то головой. В падении он потерял свою голову, это смутило Руба.

— Таблойдеры — это же моветон. Руб, я ожидал большего от тебя. — плавно приходя в себя сказал я напарнику и заметил краем глаза, что то очень маленькое и знакомое на горизонте, среди темноты и звезд.

— Первое что пришло в голову. — пожал плечам Куб.

— Что только не пришло в голову мне. — переиначил я.

— Что ты об этом скажешь?

— Над названием я бы еще поработал, в остальном — безупречное творение гения. Мои поздравления Куб. На Земле ты бы получил нобелевскую премию. По крайней мере, военное финансирование до конца своих дней и до конца дней всех твоих славных потомков. Можешь не сомневаться.

— Ты умудрился сжечь «сыворотку» за полчаса. В обычном режиме, она работает дольше, если ничего не делать особенно энергозатратного. Часов семь восемь, не меньше. Хочешь еще одну про запас?

— Безусловно.

Я взял лучемет и выставил максимальное увеличение кратности, то есть зумм, тридцать шестую кратность. Решил выяснить, что увидел под «звездной мглой» в дали. Маленьким и знакомым, на пределе видимости, был отогнанный, зачем то в такую даль мой челнок. Хитрая Варна его спрятала. Вот же он, мой славный, спасительный корабль. Я тебя нашел. Я по тебе сильно скучал. Как мне на него попасть? Кубу пока ничего не стоит о нем говорить. Челнок над станцией, кто бы мог подумать. Думал, Варна его уже давно на Землю отправила или еще куда подальше. Когда синтетические мозги не в порядке, такое бывает. Кому как не мне об этом не знать. Ну ничего, я ей все припомню, в силу доброты душевной конечно, а не коварства и злопамятства.

— Команде своей ты давал его опробовать? — вернулся я к его теме.

— Ты что, они меня посадят в клетку с четырьмя стенами, с названием лаборатория и на этом закончится моя карьера наемника. Стану химиком. Будут заставлять готовить препараты подобного толка и изобретать новые. Мне, такая учесть, ни к чему — глубокомысленно заключил мой напарник.

— Но ты немного драматизируешь и все видишь в черно белом свете. Зрячий скорее будет экспортировать твое изобретение в качестве убойного вещества, пока не завоюет рынок. Также он не упустит возможность, воспользоваться твоей формулой, чтобы гнать его в промышленных масштабах и создаст на нем целую империю. Альтернативный исход, ею воспользуется Варна и создаст свой черный легион, когда поймает нас и вытянет из наших мозгов, всю нужную ей информацию. Если уже не создала. Сдается мне, с нее это станется, и упускать из виду такой вариант мы не можем. Вообще конечно лучше тебе оставаться в тени.

— Правильно, лучше быть дикой вольной птицей и Медиком по совместительству, чем самым богатым химиком в неволе. Зрячий, попади к нему моя формула, тоже будет не против сколотить армию, не хуже теоретического, черного легиона Варны.

— Верно, свобода ценнее.

— Жадность Зрячего не знает границ. Вместо того чтобы загрузить битком МгЛу и улететь отсюда, он хочет откусить весь пирог Варны, прожевать и проглотить, не боясь подавиться, слишком жирным куском. В этом его главная беда.

— Это я заметил. Замашки у него грандиозные. Остальные в принципе такие же, жажда приключений и наживы. Чего еще ждать от наемников, другое дело ты и Велена.

— А что я? Велена ладно, не женское это дело.

— Да у тебя на уме все что угодно, кроме жажды наживы.

— Есть немножко, но о деньгах и материальном благополучии, я думаю не меньше твоего. Можешь в этом не сомневаться. — Он сделал движение руками, имитирующее счет денег, в онлайн кошельке.

— Зачем тебе столько денег? У тебя есть, какой то конкретный план или ты не хочешь думать о материальном достатке всю свою жизнь, вместе с потомками?

— Вообще я подумывал о собственной маленькой колонии, внутри колонии Меркурия, например. Почему бы нет. Дюжины детей мне хватит.

— Несколько жен. — продолжил я за размечтавшегося Куба. — Как у пошлого шейха.

— Почему так мало? — наиграно возмущенно одернулся он вдруг. — Гарем так гарем, пусть будет не меньше семи, по одной на каждый день.

Мы немного посмеялись, пока нам не встретилась ярко розовая дверь, в форме женской груди. Вместо соска была пропускная панель. При беглом осмотре, я сразу понял, ее мне взломать не получиться. Нужен только чип или код доступа, который ввести можно только через опознавательный оптический пучок, а я не робот Варны, чтобы он у меня бы. У Куба тоже не нашлось идей и взрывчатки. Проникнуть внутрь все равно надо и хочется, из праздного любопытства.

— Уверен, раньше ее тут не было. — серьезно выдал свое предположение Куб. — А форма очень правдоподобная.

— А если и была, то в розовый цвет ее бы никто не покрасил, со всеми анатомическими подробностями. Трудно оторваться, но мы это сделаем сейчас, опасно тут просто так стоять. Вдруг черный легион скрывается прямо за этой дверью.

— Если все, так как ты говоришь, можно легиона больше не опасаться. — Трогая сосок левой рукой, размыслил Куб.

— Сразу бы так Варна начала, станция бы превратилась в самый большой публичный дом в пределах солнечной системы. С самыми изощренными секс куклами. — Позволил я своему воображению немного разыграться.

— Может она просто так само выражается, считая себя женской особью.

— Куб, твоя теория имеет место быть, но моя звучит интереснее, а на практике тем более выигрывает во всех отношениях. Ты только представь, что черный легион наполнен секс роботами, всех видов и разновидностей.

— Тогда человечеству грозит половая распущенность и падение нравов до уровня инстинктов, как это уже когда то было в самую распутную, третью сексуальную революцию. Представь, что с нашим воображением творит одна только дверь в виде одной женской груди. Теперь представь, что сотворит с тобой целая станция. Если ты не силен духом, то отпечаток сексуального извращения, навеянный бесчисленным количеством видов, навсегда останется в твоей жизни и безвозвратно изменит ее.

— Это не сделает меня озабоченным. Может во мне наоборот проснется праведник, почем тебе знать? — возмутился я как истинный монах и праведник.

— В таком случае прости меня за мрачные мысли друг мой, давай лучше уйдем отсюда подальше, не здоровая тут царит атмосфера.

— Скорее не здоровы мы с тобой, если при таких пышных видах на космос обсуждаем проблемы ниже пояса.

— Да Вар, не исключено, длительное влияние космоса на разум человека, оставляет неизгладимые впечатления и оставляет глубокие отпечатки на его ментальном уровне.