— Жорочка! — насмешливо пропела Патриция. — Мы же все-таки на балу…

Георг виновато улыбнулся.

— Больше не буду. Просто со следующим астролетом лечу на Землю, в отпуск. А оттуда всегда возвращаешься расстроенным. Земляне ахают, расспрашивают, завидуют и никак не поймут, почему это мы завидуем им. Считают, что мы просто гордецы и снобы.

— И правильно считают, — легкомысленно заявил Буслаев. — Что до меня, то я ух какой сноб! Не хотелось бы мне сейчас предстать перед землянами в таком виде: в лакированных ботинках и при галстуке. То-то было бы разочарование! Ну да ладно, простим их!

Он схватил Ирину, закружил по залу, ловко лавируя между парами.

— Вальс! — крикнул он так, что запнулись динамики.

Все сливалось перед глазами. Стены, лица, рубиновые искры в бокалах с вином — все превратилось в цветные расплывающиеся полосы.

Сильные, твердые руки несли Ирину на волнах музыки, почти отрывая от пола.

И вдруг будто перерубили мелодию. Только какая-то запоздалая нота потянулась, как паутинка, за исчезнувшей музыкой и, жалобно звякнув, оборвалась.

— Внимание! Передает седьмой спутник наблюдения, — закаркали динамики скрежещущим голосом робота. — Гроза разорвала кси-поле в заповеднике. Гарпии вырвались. Триста особей напали на группу охотников в пятьдесят восьмом квадрате. Имеются жертвы.

В окаменелой тишине раздался звонкий шлепок. Это Буслаев хлопнул себя по лбу и кинулся к дверям. Охотники были из его племени.

— Слушать команду! — закричал Сергеев, вскакивая на стол. — Мимико, Диане и Томасу остаться здесь с подшефными. Остальные в воздух.

Ревущий водопад ударил в раскрытую дверь клуба, на миг остановив людей. Вода казалась голубой от непрерывно вспыхивающих молний.

«Оказывается, в фильмах не все неправда», — подумала Ирина, рывком поднимая свой мобиль.

Она летела в середине колонны. Справа и слева тревожно перемигивались огоньки других машин. Мотор злобно ревел, задыхаясь на форсаже. Индикаторы автопилота готовы были расплавиться: даже он еле удерживал машину, трещавшую под ударами ливня. «Каково же Василию на старом драндулете?» — мелькнула неожиданная мысль. Только сегодня Буслаев жаловался, что автопилот его машины окончательно забастовал и приходится пилотировать вручную. Удержать мобиль в воздухе в такую грозу… Ирина выжала из мотора все, что он мог дать, и очутилась рядом с головной машиной, будто могла чем-то помочь. В блеске молний вспыхивала напряженная фигура цивилизатора, почти лежавшего на пульте. Взъерошенная борода упрямо торчала вперед.

Облизывая пересохшие губы, Ирина пристегнула к поясу кобуру запасного пистолета, всегда висящего в кабине. Несмотря на серьезность положения, она не могла не подумать, как нелепо выглядит оружие на воздушном, нарядном платье.

Гарпии напали неожиданно. Охотники, спасаясь от ливня, разбежались под большие деревья и уютно устроились там, беспечно побросав оружие. В такую непогоду ничто живое не осмелилось бы покинуть убежище. И вдруг из-под глухого свода листвы начали падать белые, похожие на привидения фигуры. Потеряв рассудок от ужаса, аборигены кинулись на поляну, вместо того чтобы спасаться в гуще леса… К прилету цивилизаторов на траве уже валялось несколько трупов.

Мобили резко клевали носами, устремляясь на посадку. Ирина спрыгнула на скользкую траву и побежала за темными фигурами цивилизаторов, машинально отметив, что их стало как будто меньше. Она лихорадочно старалась сориентироваться, понять, что же надо сейчас делать. Кто-то налетел на нее в темноте, споткнулся и с досадой помянул нечистую силу. По голосу она узнала Буслаева.

— Но, но, полегче на поворотах! — насмешливо сказала она.

Буслаев ахнул и резко затормозил.

— Ты? Какого черта! Твое место в воздухе.

— Командуй своим роботом! — огрызнулась Ирина.

Он так схватил ее за руку, что она вскрикнула.

— А на циметр ты посмотрела? Стрелка на нуле. Цивилязации нет. Так что, девочка, брось разыгрывать героиню! Здесь по-всамделишному опасно, можно оставить сиротами своих друзей. Это массовый психоз, как в сумасшедшем доме, где клиенты за свои поступки не отвечают. К тому же гарпии… Они драться умеют! Так что уступи место суровым мужчинам и вознесись к дамам освещать поле боя.

В воздухе, рассекая водяные струи, метались плотные столбы света. Когда они задевали человека, он невольно отшатывался, как от ударов. Мобили с ревом проносились над кустами, сшибая листья. Буслаев покачал головой:

— Зря они мечутся. Стояли бы на месте, лучше было бы видно. Нервничают девочки. Гарпий шумом не испугаешь, а такриоты уже ни на что не реагируют.

Он все еще не отпускал Ирину, и его ноги плясали от возбуждения. Со всех сторон раздавались крики, выстрелы и удары… Ирина заколебалась. Пожалуй, действительно лучше вернуться. Но, взглянув назад, увидела, что путь к мобилю отрезан. Из-за кустов вырвалась бесформенная куча и покатилась навстречу. Над ней белыми молниями вились узкие тела гарпий…

— Бей влет! — взревел Буслаев, выхватывая пистолет.

Одна гарпия, перевернувшись в воздухе, шлепнулась в кусты. Но больше стрелять ему не дали. Волна обезумевших аборигенов накатилась на них, и гигант согнулся под ее напором, а его пистолет отлетел куда-то в траву.

— Стреляй, Ирка! — заорал он, расшвыривая такриотов.

Ствол пистолета равнодушно выплевывал смерть. Раненые гарпии плакали, как обиженные дети. Ирина, стиснув зубы, нажимала и нажимала на гашетку, ужасаясь тому, что совершает преступление. Ведь она убивала существа, которые должны были стать разумными хозяевами планеты. Они, а не такриоты, потому что имели больше прав на это. Объем их мозга в два раза превышал человеческий. Лапы были устроены так, что могли создавать орудия труда. Да еще умение летать… Ирония природы, слишком хорошо вооружившей их, помешала им занять достойное место. Не подвергаясь опасности, наводя ужас на все живое, они не нуждались в коллективе, чтобы обеспечить себе пропитание и защиту. И мозг, не понуждаемый к борьбе, не развился. Здесь, как и во многих других случаях, сила оказалась слабостью.

Буслаев осмотрительно защищал Ирину, не подпуская к ней такриотов и стараясь образумить их. Он окликал их по имени, уговаривал, хохотал, потому что смех отрезвляюще действовал на туземцев. И все-таки упустил момент, когда из-за кустов выскочил еще один такриот и, размахивая топором, кинулся на него сзади. Ирина, почувствовав хриплое дыхание, обернулась в последнее мгновение. Гладко отесанное лезвие, искрясь в лучах прожекторов, описывало смертельную дугу. Не раздумывая, она прыгнула, вцепилась ногтями в безумца. Взревев от ужаса и боли, такриот кинулся прочь.

— Молодец, девочка! — гаркнул Буслаев, точным ударом переламывая крыло гарпии. — А ну-ка, пальни вон в ту…

И тут только Ирина почувствовала, что в руках ничего нет.

— Пистолет! Я выронила пистолет!

— Ищи! — закричал Буслаев.

Будто поняв, что люди безоружны, с высоты спикировало еще несколько хищников. Ирина упала на колени, лихорадочно зашарила в траве, проклиная себя. Попробуй отыщи что-нибудь в темноте!

— Не суетись, не нервничай! — сквозь зубы бросал Буслаев.

Его страшные руки молотили воздух методично, как крылья ветряной мельницы, и обмякшие тела гарпий летели в кусты, сокрушая ветви. В бегающих лучах прожекторов он казался еще выше, еще массивнее. Ирина с благоговейным ужасом глядела снизу вверх на гиганта, похожего на разъяренного бога.

Наконец ее ладонь наткнулась на рубчатую рукоятку.

— Есть! — закричала она, вскакивая.

— Дай сюда! — Буслаев вырвал пистолет, и яркие вспышки разметили широкую дугу на черном покрывале неба.

С этой группой было кончено. Буслаев схватил Ирину за руку, потащил вперед, в самый центр схватки.

— На! — Он сунул ей пистолет. — Будешь меня подстраховывать. А я лучше этим… — Он потрясал вырванным у туземца топором.

— Это же идиотизм! — сердито воскликнула Ирина, отворачиваясь от хлещущих струй. — Неужели у нас нет другого средства? Усыпляющий газ или кси-поле…