- Ты странный, – сказал вор. – Ты голый, у тебя ничего нет...

- Не волнуйся, – сказал мистик, – потому что я иду с тобой! Только одеяло удерживало меня в этом доме; больше в нем ничего нет – а одеяло я отдал тебе. Я иду с тобой – мы будем жить вместе! Кажется, у тебя есть много всего; это хорошо для нашего партнерства. Я отдал тебе все мое, ты дашь мне немного твоего – это будет правильно.

Вор не мог поверить своим ушам. Ему просто хотелось бежать из этого места и от этого человека. Он сказал:

- Нет, я не могу взять тебя с собой. У меня есть жена, дети. У меня есть соседи, и что они скажут, если я приведу в дом голого человека?

- Правильно, – сказал мистик. – Я не поставлю тебя в такую неловкую ситуацию. Ты можешь идти, я останусь в доме. И когда вор уходил, мистик закричал:

- Эй! Вернись!

И вор никогда не слышал такого сильного голоса; он вонзился в него как нож. Ему пришлось вернуться. Мистик сказал:

- Научись быть немного более любезным. Я дал тебе одеяло, а ты даже не поблагодарил меня. Поэтому, во-первых, поблагодари меня – это очень тебе поможет. Во-вторых, уходя... Ты открыл дверь, когда вошел – закрой ее! Разве ты не видишь, что ночь холодная, разве ты не видишь, что я отдал тебе одеяло и остался голым? С тем, что ты вор, нет никаких проблем, но в том, что касается манер, я трудный человек. Я не могу потерпеть такого поведения. Скажи «спасибо»!

Вору пришлось сказать:

- Спасибо, господин, – и он закрыл дверь и убежал. Он не мог поверить в то, что произошло! Он не мог уснуть всю ночь. Снова и снова он вспоминал... он никогда не слышал такого сильного голоса, обладающего такой властью. У этого человека ничего не было!

На следующий день он навел справки и узнал, что этот человек был великим мастером. Он поступил нехорошо – было абсолютно уродливо вламываться к этому бедному человеку, у которого ничего не было. Но он был великим мастером. Вор сказал:

- Это я и сам понял – он очень странный человек. За всю свою жизнь я сталкивался со всякими людьми, от самых бедных до самых богатых, но никогда... даже при воспоминании о нем меня пробирает дрожь. Когда он позвал меня вернуться, я не мог убежать. Я был абсолютно свободен, я мог бы схватить вещи и убежать, но не смог. Что-то в его голосе притянуло меня обратно.

Через несколько месяцев этот вор попался, и судья сказал ему:

- Можешь ли ты назвать человека в окрестностях, который бы поручился за тебя?

- Да, – сказал вор, – один человек меня знает, – и он назвал мастера.

- Этого достаточно – позовите этого мастера. Его поручительство стоит показаний десяти тысяч человек. Что бы он ни сказал, этого будет достаточно, чтобы составить о тебе суждение.

Судья спросил мастера:

- Знаешь ли ты этого человека?

- Знаю ли я его? Мы с ним партнеры! Он мой друг, он даже однажды пришел ко мне среди ночи. Было холодно, и я отдал ему одеяло. Он пользуется им, как вы видите. Это одеяло известно всей стране; каждый знает, что оно мое.

- Он твой друг? И он ворует?

- Никогда! – сказал мастер. – Он не может воровать. Он такой джентльмен, что когда я дал ему одеяло, он сказал: «Спасибо, господин». А выходя из дома, он тихо закрыл за собой дверь. Он очень вежливый, милый человек.

Судья сказал:

- Если ты так говоришь, показания свидетелей, которые утверждают, что он вор, недействительны. Он освобожден. И мистик вышел, и вор последовал за ним.

- Что ты делаешь? – спросил мистик. – Почему ты идешь за мной?

- Теперь я никогда тебя не оставлю, – ответил тот. – Ты назвал меня другом, ты назвал меня своим партнером. Никто никогда не оказывал мне такого уважения. Ты первый человек, который сказал, что я джентльмен, милый человек. Я собираюсь сесть у твоих ног и научиться быть таким как ты. Откуда ты получил эту зрелость, эту власть, эту силу... эту способность видеть вещи совершенно по-другому?

- Знаешь ли ты, как мне было плохо в ту ночь? – сказал мистик. – Ты ушел, – мне было так холодно без одеяла, что было невозможно спать. Я сидел у окна и смотрел на луну, и я написал стихотворение: «Если бы я был достаточно богат, чтобы отдать эту совершенную луну тому бедняге, который пришел искать в доме бедняка... Я отдал бы ему луну, если бы был достаточно богат, но я сам беден». Я покажу тебе это стихотворение, пойдем со мной.

Той ночью я плакал о том, что ворам следует научиться некоторым вещам. По крайней мере, они должны присылать извещение за день или за два, чтобы я успел что-то приготовить, чтобы им не приходилось уходить с пустыми руками. И хорошо, что ты вспомнил обо мне в суде, эти люди опасны, они могли бы поступить с тобой плохо. Я предложил тебе еще в ту ночь пойти с тобой и быть партнерами, но ты отказался. Теперь ты хочешь пойти со мной! Нет проблем, пойдем; я поделюсь с тобой всем, что у меня есть. Но это не материальное, это нечто невидимое.

- Я чувствую это – это нечто невидимое. Но ты спас мне жизнь, и теперь моя жизнь – твоя. Делай с ней что хочешь, я просто тратил ее впустую. Видя тебя, посмотрев тебе в глаза, я понял одно – что ты можешь меня трансформировать. С той самой ночи я влюблен.

Для меня зрелость это духовное явление.

Зрелость духа означает: коснуться своего внутреннего неба. Как только ты утверждаешься в своем внутреннем небе, ты нашел дом, и великая зрелость возникает в твоих действиях, в твоем поведении.

Тогда, что бы ты ни делал, в этом есть изящество. Тогда, что бы ты ни делал, это само по себе стихотворение. Ты живешь как поэзия, твоя походка становится танцем, твое молчание становится музыкой.

Под зрелостью подразумевается, что ты пришел домой. Ты больше не ребенок, который должен расти – ты вырос. Ты коснулся вершины своего потенциала. Впервые в каком-то странном смысле тебя нет – и ты есть. Тебя нет в твоих старых представлениях, фантазиях, в твоих старых восприятиях себя – все это ушло. Теперь в тебе возникает нечто новое, абсолютно новое и девственное, что трансформирует всю твою жизнь в радость. Ты стал чужим в этом несчастном мире, ты больше не создаешь страданий для себя или кого-то другого. Ты живешь свою жизнь в тотальной свободе, не обращая ни малейшего внимания на то, что скажут другие.