Он вытащил откуда-то пыльный мешок и хватил им разок-другой себя и деда Тришу. И что ж? Вправились мозги!

- Придумал! - воскликнул корчмарь. - Надо объявление написать: мол, пропал кот в мешке. Ко мне людей много ходит. Может, кто-нибудь его и видел.

- А есть у тебя еще какие-нибудь такие объявления?

- Ого, еще сколько! Глянь-ка, под ними и стены не видно.

Корчма и вправду вся была облеплена разными объявлениями. В одном говорилось, что некий человек ищет свой разум, который он в водке утопил; в другом другой человек сообщал, что у него в корчме память отшибло и если кто-либо умеет эту память обратно пришибить, то - просьба помочь; третий предупреждал всех, чтоб не ступали на скользкую дорожку - можно оступиться; четвертый разыскивал потерянную в пьянстве молодость, а еще один, оказывается, оставил в корчме свое доброе имя и просил немедленно сообщить, если кто-нибудь таковое имя нашел.

- Ладно, давай и мы напишем что-нибудь вроде этого, - сказал дед Триша.

- С удовольствием. Только плохой из меня писарь, - предупредил корчмарь.

Он принес большущую чернильницу, белое гусиное перо, ворох бумаги, какая идет на обертку скобяного товара, и разложил все это на широком трактирном столе. За этим столом люди выпили столько спиртного, что его, наверное, хватило бы на отличный водочный дождь для целого государства, да еще остатком можно было бы целый месяц вертеть колесо Тришиной мельницы, а лишку было бы довольно, чтобы выкупаться старой свинье с ее шестнадцатью поросятами. Понятно, что за таким столом трудно написать вполне трезвое объявление.

И вот сочинители, взяв себе в помощники полную бутылочку - ту самую, что придает мыслям плавность и текучесть, - икая, позевывая, почесывая поминутно затылки, стукая себя то и дело по лбу и пролив семь потов, составили наконец такой документ:

ОБЪЯВЛЕНИЕ И ОБРАЩЕНИЕ,

из которого каждый, кто его прочтет, узнает то, что в нем написано, а написано то, что далее следует, а далее следует то, что прочитать можно, и ни слова больше.

Составлено мельником дедом Тришей и корчмарем Винко Сливичем при содействии полной бутылки и гусиного пера.

В объявлении объявляем, а в обращении обращаем внимание на следующее:

Прошлой ночью, когда дед Триша ловил луну на дереве, у него пропали кот и мешок, причем мешок был надет на кота, а кот был в мешке. Кота легко опознать по тому, что он сидит в сером мешке и любит сало, сыр и рыбу, а мешок отличается тем, что не любит ни сала, ни сыра, ни рыбы и сидит в нем кот. А если указанных примет и признаков недостаточно, то сообщаем еще дополнительные:

КОТ ТОША в детстве был котенком. Это знает даже кривая курица, пропавшая во время прошлогоднего наводнения. Прежде у него водились блохи, а может, и сейчас водятся. Когда был он дома, часто сидел у деда Триши на плече, а когда пропал - неизвестно, где сел. Спереди у него голова, а сзади хвост. Ноги довольно длинные: когда он стоит, все четыре достают до земли, однако, когда он ложится на спину, до неба все же не дотягиваются.

СЕРЫЙ МЕШОК похож на другие мешки, и по этому признаку его легче всего опознать. Если его вывернуть наизнанку, то он будет похож на мешок, вывернутый наизнанку, а если его не выворачивать, то он будет в точности похож на самого себя. Когда он пуст, тогда в нем ничего нет. Ног у него отродясь не водилось, но он все-таки ушел и пропал куда-то.

Кто их обоих разыщет, тот получит от деда Триши полную бутылку муки, а от корчмаря Винко - мешок водки.

Торопись, народ! Мука льется, водка сыплется!

Написано на столе, а читать надо на стене.

Скорбящий дед Триша.

Сочувствующий ему корчмарь Винко.

Глава шестая

Мышь гуляет по моей спине. Налет зайцев. Шаги неизвестного. Поднимаюсь в воздух. (Из дневника Тоши.)

Мой дед, кажется, вдребезги пьян. Взял мешок и меня вместе с ним, размахивает нами во все стороны и горланит:

- Брось меня, мешок, в воду!

Ага, теперь он оставил нас в покое. Тишина. Слышно только, как волна плещет и как сверчок трещит. Значит, лежим мы с мешком у самой реки и, видно, ночь наступила. Как бы нас не украли... Тсс!.. Вроде трава шуршит. Кто-то идет... Подходит к мешку... Останавливается.

- Здорово, сестрица! - слышу знакомый басовитый голос.

Ну конечно, это водяная крыса!

- Здорово, здорово! - пищит в ответ тоненький голосок.

Ага, это серая полевая мышь. Я и ее знаю.

- Что нового, спрашиваешь? - говорит крыса. - Да вот какой-то растяпа оставил у меня на берегу мешок.

- Может быть, в нем есть что-нибудь съестное? - заинтересовалась полевая мышь. - Зерно, а то, глядишь, и мясо?

- Если так, то недурно было бы полакомиться, - говорит крыса и, слышу, похлопывает себя по брюху.

- Только сперва, - предлагает мышь, - давай его ощупаем и обнюхаем.

И вот чувствую - засеменили по мне мышиные лапки. Полевая нахалка лезет на мешок прямо по моей спине. Щекотка такая, зуд такой - хоть из собственной шкуры выпрыгивай!

- А неплохо было бы мешок прогрызть, - говорит водяная крыса. Тогда сразу узнаем, что в нем спрятано.

И она принялась грызть мешок как раз против моего носа. От натуги крыса тяжело пыхтела прямо мне в ухо. Я замер, притаился, приготовился...

Вдруг крыса перестала трудиться над мешковиной и шепотом подозвала свою сообщницу:

- Лезь-ка сюда, сестрица! Понюхай! Что-то тут нечисто... Сомнительный какой-то запах!

Маленькая воровка проворно взобралась мне на голову, уткнулась мордочкой мне в нос и пробормотала в испуге:

- Погоди, погоди, да ведь так пахнет только...

- Вот и мне кажется, - зашептала крыса, - что в этом мешке не кто иной, как сам усатый, сам...

- ...ко-о-от! - заорал я во всю глотку и подпрыгнул вместе с мешком.

И крыса и мышь исчезли в одно мгновение. Послышался только всплеск воды - должно быть, обе бултыхнулись в реку. А я хохотал до тех пор, пока у меня не живот не заболел. И тогда мне стало ясно, что я самый последний дурень.

``Ах, Тоша, Тоша! - корил я себя. - Ты глуп, как пес. Тебе бы помалкивать, пустить бы длиннохвостых в мешок, а уж тут и полакомиться. Нет, Тоша, ты неразумней самого безмозглого мышонка, ты болван, вроде Жучи, ты глуп, как сало, что само к тебе в рот лезет!"

Пока я себя бранил, к мешку снова кто-то подошел. Это были два зайца, я их по голосам узнал.

- Братец, дорогой, давай-ка удирать отсюда, пока целы, - предупреждал один из них. - Сюда каждую ночь является пес Жуча и охотится за кошками корчмаря.

От этих слов у меня волосы стали дыбом. Горе мне, если Жуча застанет меня в мешке! Второй заяц зашептал:

- Тсс!.. Глянь-ка, брат, тут какой-то мешок. Бьюсь об заклад, в нем капуста!

- Капуста! Подать ее сюда! - закричали оба и бросились к мешку.

А я от страха как заору!.. А зайцы... Слышу, только ветер просвистел в высокой траве. Эх, мне бы такие борзые ноги, я бы каждый день Жучу за хвост дергал!

Опять стало тихо. Только река журчит, рыбок баюкает, да вербы перешептываются, дождик накликают. Я было задремал, но вдруг слышу человек шагает. Кто же это? Во всяком случае, не дед Триша: его-то походку я знаю.

Остановился прохожий возле меня и удивленно проговорил:

- Эге, что это тут такое? Мешок какой-то, а?

Не услышав ответа, незнакомец больно пнул меня ногой в бок и громко засмеялся:

- Ха-ха-ха! Не будь я сейчас пьян, обязательно бы подумал, что нашел кота в мешке. Впрочем, что я теряю? Прихвачу-ка эту находку с собой может, на выпивку сгодится.

И тут мы с мешком взвились в воздух.

Глава седьмая

Необыкновенная ярмарка. Мышь-гадалка. Продается лев! Гадалка и лев в одном мешке. Спасайся кто может! Лев поджидает медведя