— А это, моя дорогая, то самое «второе дыхание», — прошептал мне на ухо Влад, оттаскивая меня подальше от окровавленной туши неизвестного монстра.

Животное поломанной куклой валялось у нас на пути, пяля в небо остекленевшие глаза диаметром в человеческую ладонь. Может, для твари размером со среднего слона это не такие уж крупные глаза, во только их у него было три пары. Хитиновый хобот с какими-то крючками на конце, неестественно вывернутые конечности в количестве большем, чем четыре штуки, панцирь, покрытый мерзкой на вид и, наверное, на ощупь, щетиной. Я не натуралист, но эта гадость точно имеет в своих сородичах насекомых. Меня замутило. Я никогда не боялась мышей и даже к крысам относилась с пониманием, то есть старалась не пересекаться с этими, несомненно, умными и опасными тварями. Но стоило мне представить, что где-то поблизости может находиться живой монстр, идентичный нашему мертвяку, и по спине прошел озноб. Помнится, в нашем мире были клещи, комары и другие кровососущие насекомые, что если они где-то тоже есть, но вот такого гигантского размера?

— В лесу такие не водятся, — выскочил из-за тела Люциус, напугав нас с журналистом до икоты. Меня уж точно. — Это выкинуло порталом или, как вы его называете, прорывом.

— А вы, стало быть, так не называете? — в голосе журналиста вспыхнуло профессиональное любопытство.

— Прорыв — это когда ткань мироздания рвется по естественным причинам, а там был искусственно сотворенный портал, — как малолетним детям объяснил простую для него истину Люциус.

— Откуда ты это знаешь? — как охотничий пес, подобрался Владлен, даже на время забыв обо мне. Странно, что еще не спрашивает, как именно этого монстра так далеко закинуло? Мне вот хотелось бы это знать. А также не встретится ли нам впереди живой подобный экземпляр?

— Сейчас не место и не время делиться воспоминаниями, — к серьезности и внутренней взрослости Люциуса я никак не могла привыкнуть. Похоже, мальчику пришлось в жизни не сладко. — Передохнули и вперед. Мы одолели только половину пути.

Спорить с рыжим никто не стал хотя бы потому, что он, не дожидаясь наших вопросов, устремился вперед. Я бросила последний взгляд на мерзкую тушу, содрогнулась и побежала следом за Люциусом. Любопытство любопытством, а жить-то хочется.

Не знаю, то ли короткая передышка помогла, то ли мертвый монстр действительно послужил для меня толчком к открытию «второго дыхания», но я сносно поддерживала заданный Люциусом ритм бега. Владлен тоже не отставал, демонстрируя, по моему мнению, несвойственную журналистам выносливость. Или ему часто приходилось уносить ноги?

Древний город встретил нас неожиданно, буквально вырастая из-под земли. Вот мы бежали, бежали, а тут — бах! — и чуть ли не носом врезаемся в каменную стену, увитую лианами и покрытую другой ползущей растительностью. Высотой она была метра три. Честно признаться, я не так представляла города в джунглях, точнее все мои ассоциации были связаны с Ангкор-Ват. Вот только я была там, когда он уже представлял собой истоптанный туристами комплекс. А этот город от джунглей еще никто не расчищал.

— Марго, руку! — забравшись на стену следом за Люциусом, крикнул мне Владлен. Но рыжий его опередил, подцепив меня левитацией и буквально затянув наверх. — Ладно, так даже проще.

— Меня подождите! — нагнал нас испуганный голос.

Внизу между деревьями обнаружился наш гордый и глупый спутник, Марк выглядел уже не таким воинственным и уверенным в себе. Живой, зараза. Даже от сердца отлегло, пусть мне и не нравится этот человек, но мучиться совестью из-за его смерти не хочется.

— Я его поднимать не буду, — скривился Люциус, цепляясь за лиану и спрыгивая на землю.

— Я тем более, — усмехнулся журналист, отвесил мне шутливый поклон и махнул рукой в сторону удаляющегося парнишки: — Только после вас, мадам.

Я решила последовать примеру Люциуса, ухватилась за лиану и… встреча с землей прошла жестко. Отбитая задница немилосердно болела, содранная кожа на ладонях горела огнем, а хохот Владлена пробуждал в душе самые черные мысли.

— Марго, это было нечто, — отсмеявшись спрыгнул рядом со мной журналист.

— Заткнись, — прорычала я, потирая ушибленное место. Хорошо приземлилась в траву, а не на какую-нибудь корягу или камень. Сколько раз себе говорила: сначала думай — потом делай!

— Ну извини, ты с таким видом схватилась за лиану, что я подумал, ты сейчас взлетишь с ней на крышу того здания, — фыркнул бесчувственный журналист. — Давай помогу, а то здесь легко потеряться. Пацан куда-то туда побежал, надо бы его догнать, он единственный бывал в этом месте. Признаться, я и предположить не мог, что Карон так хорошо сохранился.

— Ты знаешь название этого города?

Руку Владлену я все же подала, хромать удобнее, когда на что-то или кого-то опираешься. Но смех я ему не простила, мог бы и посочувствовать измотанной женщине. Они-то с Марком всю ночь проспали, а я их на себе таскала. Как есть сволочи!

— Его все знают, как-никак история. Ты тоже должна была изучать ее. Ну вспоминай: попытки освоения ничейных земель, ответная экспансия нечисти, локализация зон прорывов… Что, нет? — удивленно оглянулся на меня журналист. — Чему вас только в академии учили?

— Не знаю, может, чему-то и учили, а может, только будут, — пожала плечами. Я не испытывала неудобства из-за своей неосведомленности. Подумаешь, не знаю историю. Так я много чего еще не знаю, не страдать же из-за этого. — Расскажешь про этот город? Чем конкретно он запомнился потомкам?

— Ладно, но чуть позже, надо найти укрытие, — согласился мужчина, помогая мне перебраться через какие-то развалины. Чем дальше мы углублялись в город, тем меньше становилось деревьев вокруг. Полностью они никуда не делись, да и кустов с травой по пояс хватало, но все же стало видать небо.

— Эй, сюда! — крикнул из-за ближайшего угла Люциус. — Давайте быстрее, рядом со стеной останавливаться нельзя, слишком ненадежная защита. Обоснуемся во дворце.

— Тут есть дворец? — тихо спросила у Владлена.

— Ребенок путает, — отмахнулся мужчина. — Наверное, он имел в виду ратушу или храм Света. Предотвращая твой вопрос, скажу, в храме Света поклонялись магии. Да-да, в нашей истории было такое мракобесие. Сейчас где-то еще остались последователи этой веры, но живут они изолированно, тихо проливая собственную кровь во славу вечной магии. Одним словом, сектанты.

— Ясно, оказывается, у вас все как у людей, — усмехнулась я. — В моем мире всяких религиозных течений тоже хватает.

— Ты хотела сказать: в твоем бывшем мире? Или за год ты еще не привыкла этот мир считать своим? — ехидно поинтересовался Владлен. — Может, ты просто еще не встретила человека, который стал бы для тебя тем связующим звеном?

— И не надейся, встретила. Где там эта ваша ратуша? Уже все ноги сбила и не только их, — буркнула я, заметив, что рубашка в нескольких местах порвана и заляпана землей, соком растений и кровью. Обо что это я так? Царапина на предплечье была длинная, но не опасная.

Бежать по полуразрушенному и заросшему городу не получалось, да я и не рискнула бы. Опасность провалиться в какой-нибудь подвал или попасть под обрушение стены была не меньше, чем повстречаться с монстрами. Пока нам везло и ни одной живой зверюшки на глаза не попалось. А вот это очень странно. Какова вероятность, что вчерашний «исход упырей» не что иное, как побег от неизвестности в лице прорыва? Что-то мне подсказывало, что почти стопроцентная. Нет, я предполагаю, что наш бешеный забег распугал всю живность в округе, но для джунглей ее все равно маловато.

До ратуши мы брели достаточно продолжительное время, за нами плелся в отдалении Марк. Думаю, он боялся подходить ближе, считая, что мы его свяжем или еще как-то обездвижим и бросим умирать. Наверное, стоило остановиться и объясниться с ним по-человечески, но журналист пресек мое сердоболие на корню:

— Не вздумай. Если человек идиот, то не надо потакать ему в этом.