Но спина оставалась напряженной, Шрам неуютно ощущал себя, находясь посреди совершенно пустой взлетной полосы, где в случае чего и спрятаться-то будет негде. А потому ловил каждый шорох, что раздавался позади. Шел наемник без остановок, ориентируясь лишь на собственные ощущения и на показания детектора. Сигнализировал он далеко не обо всех аномалиях, а хорошо если хотя бы о половине, но медленнее двигаться было нельзя себе позволить.

И только снова оказавшись в лесу, Шрам смог спокойно вздохнуть. Слева за деревьями высилась громада Янтаря, и доносившиеся оттуда звуки отбивали всякое желание подходить ближе. Он и не планировал туда идти, но, постояв и послушав немного, окончательно отказался от этой идеи. Хотелось, конечно, сбыть ученым собранные артефакты, платили они не в пример лучше барыг, но ночью на Янтарь ради этого он не попрется. До рассвета еще долго, не хотелось терять времени, и Шрам, обратив взор правее, двинулся к бывшему НИИ.

Он бежал по душным и темным коридорам. Это было похоже на какой-то кошмар: Стрелок не помнил, когда он начался, окончательно потеряв ориентацию во времени. Дорогу кое-как ему освещали советские еще светильники, вопреки всякой логике работающие при отсутствии электричества. Тут и не такое еще бывает, так что включающаяся самопроизвольно техника его не удивляла.

Изредка маслянистый полумрак резали яркие лучи подствольных фонарей и слышались громкие, резкие голоса. Тогда сталкер почти ничего не мог разглядеть из-за контраста, видя лишь безумную пляску теней по стенам. Чтобы определить, откуда доносится топот окованных ботинок, полагаться приходилось исключительно на слух, что тоже было небезопасно. Эхо металось по анфиладам разных ответвлений и комнат, и существовал реальный риск оказаться в тупике.

Стрелок не любил Агропром. Он вообще не любил лезть под землю без необходимости, всячески избегая этого, когда оставалась возможность. Увы, обычно ее не оставалось. За эту территорию сражались и военные, и бандиты, которых сталкер не смог бы отличить друг от друга без наличия у первых погон. Для изучения человеческой природы в агрессивной среде не найти лучшего места, чем Зона. Почти никто из них, однако, не совался в катакомбы старого института, предпочитая ошиваться разве что у самых выходов. И на то были причины. Ни у кого не было карты всех коридоров подземной части комплекса, никто не знал, что обитает в его глубинах. Стрелок знал, да и то лишь частично — он слышал кровососов в большом зале и даже убил одного контроллера, сам при этом едва не расставшись с жизнью. Потому сталкер предпочел бы остаться снаружи, но сюда его загнали именно военные, и продолжали преследовать до сих пор. Он не мог двинуться ни назад, ни вперед, а отступать некуда. Блеск.

Его бег дробью отдавался по стальному полу, но Стрелок умудрялся пока не слишком шуметь. Он достаточно наловчился двигаться тихо по самым разным поверхностям и в самом разном темпе, но теперь это отнимало последние силы.

Внезапно одиночка замер, резко остановившись. Ему показалось, или нет? Кажется, к грохоту за спиной прибавились еще шаги спереди. Секунду-другую Стрелок еще прислушивался, а затем ужом нырнул в спасительную нишу под лестницей.

— Нету его!

Раздалось почти сразу, как Стрелок вжался в самую густую тень. Два отряда, что едва его не зажали, оказались друг перед другом.

— Плохо! Я был уверен, что мы его догоним. Во всяком случае, сталкер не мог уйти далеко.

Одиночка из своего положения почти не видел говоривших, стараясь выровнять дыхание и сделать это без судорожных вздохов.

Они не уйдут. Это было понятно — куда воякам торопиться? Боезапас есть, а за каждого убитого сталкера они премиальные получают. Для них, скорее всего, это просто игра в стрелялки. Сталкеров никто не считает за людей. Просто еще одни жуткие существа из Зоны наравне со слепыми псами и кровососами. Их не любят, их боятся, их убивают просто так.

Поэтому Стрелок не обманывался, что выбраться будет легко. Но после всего, через что ему довелось пройти, умирать так казалось нелепым.

Военные тем временем оцепили коридор. До одиночки доносились голоса, шипение рации, их шаги. Что же делать?

Не питая особых надежд, он достал из внутреннего кармана КПК. Это был полезный прибор, хотя без него вполне можно было и обойтись. В некоторых случаях наладонник действительно облегчал жизнь, но полагаться на него полностью нельзя. Сейчас, впрочем, он мог стать спасением.

Сталкер понизил яркость экрана до предела, чтобы не привлечь нежелательное внимание, а затем быстро напечатал сообщение — короткое и отчаянное. Вряд ли, конечно, найдется безумец, готовый ему помочь, но не попытаться было нельзя.

Сигнал о помощи настиг наемника у подходов к Агропрому. Это было сообщение, содержащие координаты отправителя и краткое описание ситуации — весьма грамотное, надо сказать.

В другой раз хрен бы Шрам стал помогать неизвестно кому. Но, судя по формату сообщения, этот сталкер не был одним из случайных гостей Зоны, скорее ему просто не повезло. Не повезло — слабо сказано, куда более точно — он конкретно вляпался. Наемник вздохнул. Он отлично понимал, что этому одиночке больше никто не поможет — тут нужен целый отряд сталкеров, чтобы создать организованное сопротивление. Вдвоем можно завалить несколько солдат, чтобы пробиться к выходу, но… Хотя, почему бы и нет? Эти места ему знакомы, а заручиться поддержкой другого сталкера было бы весьма неплохо.

Когда Шрам приблизился к корпусам бывшего института, он прижался спиной к бетонному забору, ища взглядом смотровые вышки. Их на территории расположено несколько, поэтому идти нужно по зарослям. Не слишком сложная задача, постараться пришлось только когда впереди показалось КПП — тогда наемник, отойдя подальше, свернул в лес.

Шрам не сразу нашел в темноте люк. Он на удивление совсем не охранялся. Неужели в катакомбы есть вход еще с территории самого Агропрома? Вполне возможно, иначе тут бы точно кто-нибудь сторожил. Ржавая крышка была сдвинута наполовину, и Шраму, чтобы туда просочиться, потребовалось сильнее ее оттащить. Мало того, что она оказалась довольно тяжелой, так еще и раздался невероятный по количеству децибел зубодробительный скрежет, огласивший ночь. Задвинуть назад ее времени не оставалось. Из открывшегося прохода в лицо наемника пахнуло сыростью и холодом, и он поспешил спуститься, убравшись подальше от военных. Не стоило лишний раз испытывать судьбу.

Лестница оказалась хлипкой и проржавевшей, так что когда он почувствовал под ногами пол, то испытал настоящее облегчение. Лететь до дна пришлось бы далеко. Включив фонарь, Шрам высветил из мрака стальную дверь в одной из стен. Узкий луч метнулся вверх, вниз, затем по сторонам. Поверхность ее была расцарапана так, что наемник нахмурился при мысли о том, кто мог такое сделать. И куда более животрепещущий вопрос — где сейчас этот кто-то? Но вокруг было тихо, за исключением монотонно капающей откуда-то с потолка воды, и Шрам, не снимая пальца со спускового крючка, прошел вперед по открывшемуся пути. Как же ему это не нравилось. По подземным коридорам можно наматывать целые километры, не замечая этого, а когда архитектура еще и не отличается разнообразием, то хоть вой. Иногда вообще начинается паранойя вроде постоянного чувства чужого взгляда на себе. И крайне трудно понять, когда она имеет под собой основания.

По счастью, сейчас времени размышлять и накручивать себя просто не было. Наемник двигался по высланным неизвестным одиночкой координатам, и до места оставалось всего несколько поворотов.

Тут прозвучал первый выстрел. За ним грохнула длинная очередь, захлебнувшаяся явно до того, как кончились патроны. Шум стремительно разнесся по всему подземелью, многократно усиленный эхом. Как цепная реакция.

Выскочив из-за поворота, наемник оказался прямо в тылу прущего на одиночку отряда. Это стало понятно даже в слабом мерцающем свете: несколько спин в камуфляже маячили всего в двух шагах впереди. Интересно, зачем вообще зеленый камуфляж посреди руин? Сам сталкер, стоявший в конце коридора, был закутан в длинный темно-серый плащ, почти сливавшийся с окружающим их пространством. Шрам, оценив происходящее, несколькими выстрелами в спину уложил обоих ничего не успевших сообразить солдат.