Гулза била такая сильная дрожь, что он с трудом помотал головой.

– А пауков знаешь? – спросил Джарлакс и пальцами свободной руки коснулся щеки гоблина. – Они ползают, – зловеще добавил он.

Бедняга Гулз содрогнулся.

– Они – орудия Ллос. Они станут кусать тебя, – и он больно ущипнул гоблина, – без конца. Они будут пожирать тебя вечно. И не будет спасения от их яда.

Он обернулся к Энтрери, а потом снова заглянул в глаза побелевшей от ужаса жертве:

– Ты меня понял, Гулз?

Гоблин так сильно затряс головой, что слышно было, как застучали его зубы.

– Будешь помогать нам – заработаешь золотые монеты, – продолжал дроу, бросив гоблину еще одну монету. Однако Гулз даже не шелохнулся, чтобы поймать ее, и золото упало на землю. – А предашь – познаешь вечные муки.

И Джарлакс отступил на шаг. Гоблин весь обмяк, но все же у него осталось достаточно соображения, чтобы нащупать в грязи и поднять вторую монету.

– Завтра, в это же время, – приказал дроу. – Думаешь?… – начал он на Общем языке, но не договорил и поглядел вверх, где на склоне послышался шум вновь начавшейся битвы.

Энтрери и Гулз тоже подняли удивленные взгляды. Ветер донес оттуда звуки рога, крики и вопли гоблинов и звон металла.

– Завтра! – напомнил Джарлакс Гулзу, ткнув в него пальцем. – А теперь убирайся, придурок!

Гулз бросился удирать на четвереньках, потом вскочил на ноги и припустил что было мочи.

– Думаешь, мы его еще увидим когда-нибудь? – спросил Энтрери.

– Меня это мало волнует.

– А как же уши?

– Может, ты и хочешь добиться славы, с боем добывая каждое ухо, дорогой мой друг, но я всегда предпочитаю более простой путь.

Энтрери собрался сказать что-то, но Джарлаке поднял руку, жестом приказывая молчать. Он показал на тропинку на склоне, поднявшись по которой можно было посмотреть, что творится вокруг.

– Вот это и называется – кошмар наяву, – объявил Энтрери, когда они с Джарлаксом, распластавшись на скале, увидели, что происходит внизу на небольшой каменистой поляне.

Гоблины мчались врассыпную, а между ними на боевых свиньях, одетых в панцири, носились хафлинги.

Всадники-коротышки размахивали кистенями, трубили в рога, метали дротики, направляя своих животных то в одну, то в другую сторону в гуще растерянно мечущихся гоблинов. Тем казалось, что хафлинги носятся в беспорядке, однако наемному убийце и дроу сверху видно было, что все передвижения коротышек превосходно рассчитаны, согласованы и подчинены одной цели.

– Дом Бэнр в Мензоберранзане иногда устраивает показательные парады своих солдат, чтобы продемонстрировать свою силу и сплоченность, – заметил Джарлакс. – Эти малыши организованы не хуже.

За то короткое время, что ему довелось провести в городе дроу, Энтрери ни разу не видел такого парада, но, глядя, как слаженно и целенаправленно, методично истребляя врагов, движутся маленькие всадники, решил, что сравнение вполне оправданно. Товарищи, достаточно опытные в сражениях, прикинули, когда кончится эта бойня, и стали спускаться вниз, оказавшись на поле боя как раз тогда, когда хафлинги прикончили последнего гоблина.

– Да здравствуют Коленоломы! – дружно крикнули коротышки, выстроив своих боевых свиней безупречно ровными рядами. Некоторые были ранены, но серьезно пострадал лишь один хафлинг, и им уже занимались жрецы.

Но вот кто-то заметил двоих приближающихся незнакомцев, одним из которых оказался дроу, и воцарилась тишина.

Все хафлинги дружно вскинули оружие, а один велел чужакам не двигаться с места.

– Инурии уафлонк, – проговорил Джарлакс на незнакомом Энтрери языке.

Глядя, однако, на изумленные лица хафлингов и припомнив словечки, проскакивавшие у его приятельницы из Калимпорта, Двайвел Тиггервиллис, он решил, что дроу обратился к коротышкам на их родном языке, причем довольно сносно, – и не удивился.

– Сказал, что они отлично сражались, – перевел Джарлакс Энтрери, подмигнув. – Мы наблюдали вон оттуда. Гоблины были обречены.

– Ты соображаешь, что ты темный эльф, так? – спросил его маленький упитанный хафлинг с роскошными темными усами, завивающимися кольцами.

Джарлакс поднес руку к лицу и сделал вид, что несказанно удивился.

– В самом деле, так и есть! – воскликнул он.

– И ты понимаешь, что мы – Коленоломы, так?

– Я слышал ваш клич.

– И знаешь, что мы знамениты тем, что уничтожаем всякую дрянь, так?

– После того, что я здесь видел, сам буду рассказывать об этом всем и каждому, даю слово.

– И ты, конечно, понимаешь, что темных эльфов это тоже касается.

– В самом деле? А я всегда считал, что культурные народы – в число коих некоторые включают и хафлингов, между прочим, хотя есть и такие, что с ними спорят, – так вот, культурные народы полагают, что стоят выше всех прочих потому, что судят людей по их поступкам, а не по происхождению. Или это не главная примета высокоразвитого сообщества?

– А он прав, – пробормотал один из маленьких всадников.

– Я ему сейчас покажу, прав ли он, – сказал другой, воинственно потрясая довольно длинным для его роста копьем.

– Также вы могли видеть, – продолжал Джарлакс, – что некоторые гоблины уже были мертвы, когда вы оказались на поле боя. Должен заметить, они умерли не сами по себе.

– Вы сразились с ними? – спросил первый, похожий на командира.

– Сразились? Скорее, просто уничтожили. И боюсь, ваш отряд лишил нас добычи. – Он обвел глазами поле, производя подсчет. – Мы потеряли, по меньшей мере, сорок-пятьдесят золотых.

Хафлинги стали негромко переговариваться.

– Но нет ничего такого, что нельзя было бы простить и забыть. Будем считать, что эта немалая сумма – плата за то великолепное зрелище, которое мы имели честь наблюдать, – добавил дроу и отвесил один из своих знаменитых поклонов.

Хафлинги как будто смягчились.

– Твой друг, похоже, не очень-то разговорчив? – спросил командир.

– Он у нас отвечает за оружие, – ответил Джарлакс.

– А ты, полагаю, все продумываешь?

– Я или тот темный князь, что стоит у вас за спиной.

Хафлинги, побледнев, обернулись, как один, но, конечно, никого не увидели.

– Вам надо избавляться от подозрительности в отношении моего народа, – рассмеялся Джарлакс. – Иначе как же мы сможем пообедать с удовольствием?

– Ты что же, хочешь, чтобы мы вас накормили?

– Напротив, – возразил дроу. Сняв свой походный мешок, он вынул волшебную палочку и небольшой бурдюк. Поискав взглядом, он обнаружил несколько почти плоских валунов, которые могли бы послужить столом, и с приглашающим жестом спросил: – Пройдем сюда?

Никто из недоумевающих хафлингов и шагу не сделал.

Тогда Джарлакс со вздохом извлек из мешка скатерть и расстелил ее прямо на земле, найдя пятачок, не забрызганный кровью гоблинов. Отступив на шаг, он взмахнул палочкой и что-то сказал. В тот же миг скатерть вспучилась. Ухмыляясь, Джарлакс сдернул ее, и все увидели угощение, достойное настоящего пира: здесь были сладкие хлебцы, фрукты, ягоды и даже сочные окорока.

Хафлинги изумленно вытаращили глаза.

– Поскольку вы хафлинги, к тому же весьма культурные, у вас, полагаю, найдется достаточно приборов и бокалов, так? – спросил дроу, передразнивая их командира.

Некоторые из коротышек с готовностью подстегнули своих животных, но командир остался на месте, подозрительно глядя на дроу.

– Ну, полно, – обратился к нему Джарлакс. – Чем еще я могу доказать свое дружелюбие?

– Вы из-за Стены?

– Конечно, из Ворот Ваасы, – подтвердил Джарлакс. – Нас отправила на задание сама командир Эллери Трант Допре Кирни Драконобор Пейдопар.

Энтрери старался держаться как ни в чем не бывало, решив, что его приятель затеял какую-то опасную игру.

– Я хорошо ее знаю, – сказал командир хафлингов.

– Правда? – просиял Джарлакс и вдруг поднес руку ко рту. – Не может быть, ты, наверное, сам знаменитый Хобарт Брейсгирдл?

Хафлинг горделиво приосанился.