Продолжай-продолжай.

Я немного подалась вперед. Он сделал то же самое. Плевать, что я на работе. Мне хотелось поцеловать его. Все равно еще рано и посетителей почти нет.

Я облизнула губы, неотрывно глядя на его рот, и услышала, как он тихо застонал. Еще дюйм – и я смогу провести по его верхней губе языком.

– Ай!

Что-то стукнуло меня по макушке, и я, взвизгнув, отпрянула от Картера.

Потирая ушибленное место, я обернулась и увидела, что Ти Джей, воздев руки в воздух, отплясывает победный танец.

– Точно в яблочко, Морган! Еще одно очко на мой счет! – проорал он и, подбежав к доске за барной стойкой, мелом нарисовал возле своего имени черту.

– Сукин сын, – пробормотала я сквозь зубы, поворачиваясь обратно к Картеру.

– Э… а что это было, черт побери? – спросил он, смеясь.

Только я собралась ответить, что это был придурок Ти Джей, как человек, о котором шла речь, оказался рядом со мной и шлепнул мячиком для пинг-понга по стойке напротив Картера.

– Это, друг мой, такая штука, которую мы называем П. О. Р. Н. О.

– Вау. Тогда наши с вами представления о порно несколько различаются, – сказал Картер и, подобрав мячик, начал вертеть его в руках.

– Не-не-не. Не порно. П. О. Р. Н. О, – по буквам произнес Ти Джей.

Вид у Картера стал совершенно растерянный.

– Это просто игра, в которую мы играем, когда нам скучно, – пояснила я.

Ти Джей положил одну руку на стойку, а вторую себе на бедро.

– Клэр, не преуменьшай крутизну П. О. Р. Н. О. Ты напрочь обесцениваешь ту единственную вещь, благодаря которой, приходя на работу, мне не хочется застрелиться. Будь добра, чуть больше уважения к П. О. Р. Н. О.

Сделав мне выговор, Ти Джей снова обратил внимание на Картера.

– Вот. Клэр придумала правила, – взбудоражено сообщил он, вытаскивая листок бумаги.

– Правила? – удивился Картер. – Я думал, вы просто кидаетесь мячиком.

Ти Джей подтолкнул листок к Картеру, и тот, взяв его, начал читать.

– Ничего подобного, друг мой. Без правил в П. О. Р. Н. О. никак. Иначе он бросит мячик, она бросит мячик, все бросят мячики… наступит анархия.

– Так, Клуб «Завтрак»27, давай-ка вали отсюда, пока я не нарушила правило десяти шагов и не запульнула тебе в лицо, – сказала я.

Ти Джей испарился, а Картер, посмеиваясь, зачитал правила вслух.

– Правило номер один. В П. О. Р. Н. О. веселее играть с друзьями, так что зовите всех. В противном случае вы будете выглядеть жалко, играя в П. О. Р. Н. О. сам с собой. Правило номер два. Никаких острых предметов. Выколотый глаз может разрушить момент. Правило номер три. Атаки исподтишка или действия «через заднюю дверь» могут проводиться только после предупреждения или по предварительной договоренности. Правило номер четыре. Во избежание путаницы в игре могут быть задействованы только два мяча – за исключением случаев, когда судьи постановили иначе. Правило номер пять. П. О. Р. Н. О. заканчивается, когда игрок или игроки скажут, что оно закончено, чтобы ни у кого не осталось неиспользованных мячей.

Да, иногда я веду себя, как двенадцатилетка. Ну и что.

– А что вообще значит это самое П. О. Р. Н. О., и как мне начать в нем участвовать? – спросил Картер, выразительно двигая бровями.

– Ну, официальное название такое – Пинг-понг Отличное Развлечение Номер Один. Но иногда мы сокращаем его до «швыряния всякой хренью». Честно говоря, Картер, я не уверена, что ты осилишь П. О. Р. Н. О. Видишь ли, эта игра требует мастерства, ловкости и решительности, – с усмешкой объяснила я, а потом забрала у него мячик, быстро развернулась и, швырнув его через стойку, попала Ти Джею, который вытирал один из столов, прямо по заднице.

– Да чтоб тебя! – взревел Ти Джей.

– Ловкие руки – вот, что самое главное, – сказала я, снова повернувшись лицом к Картеру.

У меня не было ни малейшего представления, каким образом из меня вдруг полезла эта дерзкая хренотень. Мной словно управляла Лиз.

– Не волнуйся, Клэр. С руками у меня полный порядок. Думаю, я справлюсь с П. О. Р. Н. О. блестяще. Все дело в правильном наклоне и нажиме пальцев, когда ты… бросаешь мяч. Иногда нужно делать это нежно и медленно, а иногда – быстро и жестко.

Ах, какие сладкие намеки, Бэтмен.

– Во сколько ты кончаешь…

Через десять секунд.

– …работать?

– Не раньше часа. Сегодня вечером я закрываюсь сама, – ответила я, сдавливая бедра и представляя, как его пальцы двигаются то жестко и быстро, то нежно и… черт!

– Так я побуду здесь, пока ты работаешь? А после я помогу тебе закрыться, и мы поговорим… или еще что, – сказал он, пристально глядя на мои губы.

Да! Сто тысяч охрениальдов да! Да-да-да, блин, да!

– Как хочешь, – сказала я, пожимая плечами, и пошла к холодильнику с пивом, чтобы забраться на него и остудить немного свою вагину.

Глава 13

Трепещущее лоно

На протяжении следующих несколько часов я глазел на задницу Клэр… то есть, смотрел, как она работает, и болтал с ней, когда у нее появлялась свободная минутка.

Еще я стал почетным членом команды П. О. Р. Н. О. – после того, как ухитрился бросить шарик для пинг-понга так, что он, отрикошетив от головы Ти Джея, попал Клэр прямо по сиськам. За такое меня даже хотели назначить капитаном команды. Клэр сказала, что я и впрямь умею управляться со своими шарами, а я задумался, не становлюсь ли я извращенцем, если завожусь всякий раз, когда она произносит слово «шары».

Интересно, что нужно сделать, чтобы она сказала слово «член»?

Мимо как раз проходил Ти Джей, развязывая фартук, чтобы засунуть его под барную стойку. Мне, наверное, стоило бы приревновать к нему, поскольку парень он был симпатичный плюс постоянно находился в непосредственной близости от Клэр, но, наблюдая за ними, мне хотелось только смеяться. Они вели себя скорее как брат с сестрой. Пихали друг друга локтями, перебрасывались оскорблениями и сплетничали друг о друге всем, кто соглашался их слушать. В итоге я решил, что Ти Джей мне нравится и можно его не убивать.

– Ти Джей, окажи мне одну услугу. Сделай так, чтобы Клэр произнесла слово «член», а я дам тебе двадцать баксов.

– По рукам, – ответил он на автомате перед тем, как повернуться ко мне спиной.

Все клиенты уже разошлись, и Клэр, повернув табличку стороной «закрыто», возвращалась от двери назад.

– Эй, Клэр, помнишь, к нам недавно заходил один тип, который шлепнул тебя по заднице и назвал симпатяжкой? Как ты его назвала тогда?

– Членосос, – рассеянно ответила она, вставая за барную стойку и начиная переставлять бутылки.

С мечтательной улыбкой на лице я подвинул Ти Джею двадцатку, и он свалил. Черт, это может стать началом прекрасной дружбы. Если он сможет заставить ее сказать «трахни меня, Картер, да посильнее», я, пожалуй, куплю ему пони.

Пока Клэр заканчивала наводить порядок, Ти Джей попрощался с нами и ушел. Через несколько минут она вышла из-за барной стойки и села рядом со мной на табурет.

– У тебя утомленный вид, – сказал я ей, когда она подперла подбородок ладонью и испустила вздох.

– Это такой милый способ сообщить, что я хреново выгляжу? – пошутила она.

– Ни в коем случае. Если ты будешь выглядеть хреново, я так и скажу. Еще я обязательно скажу, если ты наденешь джинсы, в которых твоя задница будет смотреться толстой, если то, что ты испечешь, будет походить на подметку, или если ты пошутишь, но получится не смешно.

– Вау. Какой ты добрый, – ответила она со смешком.

– Что есть, то есть.

Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Все происходящее казалось мне нереальным. Я не мог поверить в то, что она сидит напротив меня. Я не мог поверить, что она осталась такой же удивительно смешной и красивой. И что у нее есть ребенок, причем от меня.

– Знаешь, ты меня типа как изумляешь, – проговорил я, нарушая молчание.

На щеках у нее проступил румянец. Отвернувшись, она уставилась на салфетку, которую держала в руках и рвала на кусочки.

– Поверь, не такая уж я и классная.

Я недоверчиво покачал головой, потому что она явно себя недооценивала.

– Шутишь? Ты подцепила на студенческой вечеринке полного лузера, забеременела и была вынуждена бросить школу и все свои мечты, но работала как проклятая и растила замечательного маленького мальчика, а теперь открываешь свой собственный бизнес. Если это не изумительно, то тогда я не знаю, что.

Она стала рвать салфетку еще активнее, а я продолжил:

– Ты сильная, красивая, уверенная в себе и держишься так, словно, что все дается тебе чертовски легко. Я так рад, что снова с тобой встретился. И я останусь навеки перед тобой в долгу за то, что ты заботилась о… о нашем сыне. Ты потрясающе с ним справляешься, с такой самоотверженностью, что просто захватывает дух.

Уф. Я-таки произнес это вслух. Мой сын. Гэвин мой сын. Странно, но из-за этого мне вовсе не захотелось броситься на ржавый гвоздь.

И тем не менее она по-прежнему отказывалась смотреть на меня. Я занервничал. Еще мне было жалко салфетку, которая напоминала теперь маленькую кучку снега. Дотянувшись до Клэр, я накрыл ее руки ладонью, чтобы она перестала с нею возиться.

– Эй. Что-то не так? – спросил я.

Наконец она повернулась ко мне лицом, и, не буду врать, я дико перепугался, когда заметил в ее глазах слезы. Со слезами я ладить не умел. Вообще. Если прямо сейчас она попросит меня прыгнуть в огонь, я прыгну, лишь бы не видеть, как она плачет.

– Гэвин – замечательный ребенок. Умный, смешной, идеальный, самый лучший маленький мальчик на свете. С ним бывают свои непростые моменты, но он воспитанный и просто идеальный ребенок. Идеальный! Абсолютно все его обожают, и я счастлива быть его матерью… – Ее голос сошел на нет.

Я знал, что она приукрашивает действительность, и тоже расплакался бы, если б услышал слово «идеальный» хотя бы еще один раз. Но мне была не нужна разбавленная версия. Я хотел знать все, что я пропустил. Хорошее, плохое, злое – абсолютно все. Она нервно постукивала ногой по ступеньке табурета и выглядела так, словно вот-вот взорвется. Клэр была матерью-одиночкой с кучей забот, и я точно знал, что Гэвин – как и любой другой ребенок – был далеко небезупречен. Но она явно хотела, чтобы я считал его таковым. Неужели она боялась, что я передумаю, если узнаю все ужасы родительства? Мне всегда хотелось однажды обзавестись детьми, и этот вопрос был одним из самых проблемных между мной и Ташей. Я отдавал себе отчет, что оно далеко не всегда радужно и умилительно. Что оно может высосать из тебя все силы и заставить усомниться в своей вменяемости.