Во-вторых, ему было ужасно стыдно за собственную ложь. За ложь тогда, когда она осталась в его доме, за ложь, когда он отправил ее покупать драгоценности только потому, что не хотел видеть ее в издательстве, за ложь, когда он плел ей, что утомлен работой… И за будущую ложь, которая была неизбежной. Ведь он не может сказать Рейчел, что Лаура Луни — его одноклассница, в которую он давно и страстно влюблен… Не может, потому что иначе его жизнь в издательстве станет невыносимой. Да и жизнь Лауры тоже. А ведь он не хотел проблем. Ни для других, ни для себя. Только помочь. Себе и Лауре. Но в первую очередь, себе…

Если бы Рейчел была Тони Морино, он, не задумываясь, выложил бы перед ней все. Но, увы, Рейчел была женщиной. К тому же влюбленной женщиной, которая не поймет проблем любимого, связанных с другой… И, наверное, Рейчел Парстон права. Даже он не понял бы. И не понимает самого себя…

Официант принес ему бокал вина. Роберту нужно было расслабиться перед приходом Рейчел. Если, конечно, она придет… Роберт отхлебнул из бокала и вспомнил, как пила Лаура. Вспомнил сомкнутые губы, хрупкие пальцы. Дикость, конечно, но даже это воспоминание взбудоражило не только его душу, но и тело. Интересно, только он способен на такое бездумное, неосмотрительное, страстное чувство? Или есть еще мужчины, помимо литературных героев, которые готовы с головой окунуться в этот бешеный поток? Наверное, есть… Только, скорее всего, они исключения из общего правила. Обычно мужчина ведет себя как зверь, как самец. Как, в конце концов, муж Лауры. Слава богу, бывший…

Роберт услышал знакомый аромат духов, тех самых, от которых хотелось чихать, и поднял голову. Рейчел все-таки пришла. Во всем своем блеске. Зеленое платье, колье с изумрудами. Это прощальный сюрприз или желание повлиять на ход событий?

— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся Роберт. Улыбка получилась грустной. Правда, и Рейчел была не очень-то весела, что неудивительно. Наверняка она догадалась, зачем Роберт пригласил ее сюда…

— Если ты говоришь мне комплименты, значит, дело плохо… — Она села напротив него и посмотрела прямо ему в глаза.

Роберт почувствовал, что должен выдержать этот тяжелый блестящий взгляд. Взгляд в самую душу. И он выдержал. Выдержать взгляд проще, чем говорить о том, что ты собираешься расстаться с женщиной. Гораздо проще… Роберт взял Рейчел за руку.

— Мне трудно говорить об этом… Мне вообще трудно говорить… Надеюсь, ты поймешь меня, Рейчел…

— Кто она?

— Это не женщина… То есть, — смутился Роберт. — Я хочу расстаться с тобой не потому, что у меня появилась женщина… У меня нет никого… В физическом смысле… То есть… — Косноязычие его доконает, к гадалке не ходи. — Я тебе не говорил, но я давным-давно люблю другую девушку… Еще со школы… Не знаю, будем ли мы в месте, но я не хочу тебя обманывать… В любом случае, наша связь была… м-м-м… несколько опрометчивой, поспешной, что ли… Мы оба не думали о том, чем она завершится…

— Говори за себя, Роберт. Я все-таки надеялась на нечто большее… Знаю, ты ничего не обещал… И все же, я была такой глупой, что надеялась… Но сейчас это неважно. Ты меня бросаешь, и мне придется смириться с этим.

— Я не бросаю, — уточнил Роберт. — Мы расстаемся. Но ведь мы можем быть просто друзьями… Правда?

Он посмотрел на Рейчел и понял, что сморозил глупость. Слово "друзья" не было утешением для Рейчел. Ее влажные карие глаза казались очень грустными, но в глубине их Роберт видел что-то, чего не мог объяснить. Какой-то странный, зловещий огонек.

Он отвел взгляд. Наверное, померещилось.

— Значит, ты не хочешь даже попытаться? спросил он, не глядя на Рейчел.

— Попытаться?

— Стать моим другом…

— У меня нет другого выхода, — обречено вздохнула Рейчел. — Я работаю на тебя. Мы будем видеться почти каждый день… И если я не попытаюсь… не попытаюсь стать твоим другом, нам обоим придется нелегко.

Роберт чувствовал: эти слова даются ей с большим трудом. Но он был благодарен Рейчел. За ее понимание, за то, что она не задает лишних вопросов, за желание избежать проблем… Все-таки, зря он думал о Рейчел, как о женщине, не способной к сочувствию… Она приняла его решение без чрезмерных эмоций, которых он так боялся. И без лишних расспросов…

— Спасибо, Рейчел…

Роберт улыбнулся и нежно, осторожно погладил девушку по руке, безвольно лежащей на краешке стола. Зачастую прикосновения значат гораздо больше, чем слова…

Лаура помахала рукой подруге, закрыла прозрачный зонтик и поднялась по ступенькам автобуса. День выдался непогожий, а ведь это был ее первый рабочий день…

Она уселась на освободившееся кожаное кресло и улыбнулась сама себе. Несмотря на ненастный день, на дождевые капли, прыгающие по асфальту, на горьковато-влажный запах, разлитый в воздухе, это был ее день. Лаура это чувствовала. Она была ужасно благодарна Бобби Джу за то, что этот мужчина сделал для нее. И хотела отплатить ему тем же. Только вот справится ли она с той работой, на которую ее берут? Этот вопрос беспокоил Лауру больше всего.

Нет, пожалуй, был вопрос, который волновал Лауру сильнее… Она помнила о том, что произошло в Ньюсаксе несколько лет назад. Помнила о сероглазом пареньке, который привел ее к себе домой, о его наивности и невинности — ведь она была у него первой, — о том, как утром, впопыхах, писала ему записку.

Ведь у нее уже тогда был жених. Жених, которого она оставила в соседнем городе. Тогда, заканчивая короткое письмо, Лаура на секунду задумалась: а что, если она останется? Что, если не вернется к жениху, а останется рядом с Бобби Джу? Лаура Луни всегда знала себе цену, но… Она никогда не понимала Бобби Джу, скрытного мальчика, который редко заговаривал с ней, и то лишь по необходимости. Чего от него ждать? Лаура не знала, захочет ли он видеть ее тем утром… Не знала, и потому решила не менять своего решения. Уехать из Ньюсакса, выйти замуж…

Теперь уже она знала, что решение не было правильным. Муж, который обманывал ее и… — Она не хочет вспоминать об этом — горькая судьба, горькая жизнь… А ведь все зависело только от нее, от одного-единственного ее поступка… Лаура плотно зажмурила глаза. От таких мыслей ей становилось больно, и она не хотела, чтобы эту боль видел кто-то, кроме нее. Вроде стало немного легче… Она открыла глаза. Помнит ли все это Роберт Джубер? Вспоминает ли о той безумной ночи, о том утре, когда она убежала из Ньюсакса? От него, от своего счастья или… Кто знает, стал бы он ее счастьем? Лауру смущали эти мысли, и она надеялась на то, что Бобби Джу — теперь уже Роберт Джубер — не помнит о том, что случилось между ними. Она утешала себя этим. Иначе как можно смотреть в глаза человеку, который видел ее такой, какой не должен был видеть…

И все же… Ее огорчало то, что он не помнил. Она — красивая девушка, о ночи любви с которой сложно забыть. А Роберт Джубер смог? Может быть, у него появилась женщина, намного интереснее и ярче Лауры… А может быть, у него было уже много женщин… Впрочем, нет. Он слишком молчалив — женщины таких не любят. Хотя…

Лаура вспомнила его красивое лицо. Пепельные волосы, которых так рано коснулась седина. Тонкий изгиб губ, светло-серые, внимательные глаза… Нет, она не права. Роберт Джубер — это уже не Бобби Джу. Высокий, статный, элегантный… Он наверняка нравится женщинам. От этой мысли ей почему-то стало неприятно. Но она не должна об этом думать. Что бы там ни было, Лаура собирается работать в "Джубер Паблик". А это значит, что она должна относиться к Бобби Джу только как к своему начальнику. Во всяком случае, на работе…

Лаура вошла в "Джубер Паблик", испытывая сильное волнение. Справится она или нет? Что ожидает ее в первый рабочий день? Прежде всего, она заглянула в дамскую комнату. Что ж, выглядит она прекрасно. Волосы собраны на затылке блестящей заколкой, пепельные кудри обрамляют тонкое, разрумянившееся от осеннего холода лицо. Элегантный макияж в светло-голубых тонах, кружевная блузка из голубого хлопка, синий пиджак с маленькой брошью и юбка чуть выше колен.