В общем, стараниями Лауры день рождения превратился для Роберта в день сюрпризов. Поздравить бывшего шефа пришла даже Синтия, которая принесла огромную коробку с испеченным своими руками шоколадным тортом.

Роберт не любил суеты, но такая забота была ему приятна. Он был рад тому, что Лаура старалась для него, и был признателен ей.

После рабочего дня в большом зале на первом этаже "Джубер Паблик" был организован банкет. Роберт поразился тому, как изменился этот зал благодаря стараниям Лауры и его коллег. Атмосфера праздника словно разлилась по всему помещению, и Роберт, пожалуй, в первый раз за долгие годы, вдыхал ее с удовольствием.

Вначале праздника все присутствующие поздравляли Роберта, дарили подарки и произносили тосты в его честь, а потом все собравшиеся, как это обычно бывает, разбились на группы и болтали, кто о чем.

Роберт бродил по залу, присоединясь то к одной компании, то к другой, и тщетно пытался найти глазами хрупкий кружевной силуэт Лауры.

Он не переставал удивляться характеру этой девушки. Она удивительно легко сходилась с новыми людьми, но в то же время была очень замкнутой, держала все в себе. Жалобы на жизнь Роберт слышал от нее в тот единственный вечер, когда она рассказывала у Морино о своем прошлом. Больше она не говорила о нем ничего. Возможно, не хотела тревожить Роберта. А может быть, попросту не хотела будоражить муравейник под названием память. Роберт знал, что это такое. Ведь он ворошил его все время, пока рядом с ним вновь не появилась эта чудесная девушка…

И еще одно свойство ее характера удивляло Роберта. Лаура была везде и нигде. Она могла порхать по издательству, как легкокрылая бабочка, делать множество самых разнообразных вещей, разговаривать с людьми, но никто из этих людей не мог сказать, где она, не знал точного места ее пребывания. Вот и сейчас Роберт шел по залу, где в каждой горящей люстре, в каждом квадратике пола чувствовалось ее присутствие. Но он не мог найти ее, как ни старался… И никто не мог сказать ему, где она…

Наконец он увидел знакомые кружева. Сердце его взволновано забилось. Блестящая голубая ткань, как крылья королевы эльфов, мелькнула за чьей-то спиной. Роберт хотел было рвануться навстречу этим крыльям, но потом увидел, что Лаура не одна. Она стояла в окружении молодых людей и, кажется, чувствовала себя совсем не плохо.

Она смеялась. Чувственный рот нежно изгибался в улыбке, обнажая жемчуг зубов. Роберт восхищался ее красотой, преклонялся перед ней, но эта ее красота, этот смех делали ему больно. Очень больно… Потому что все это было отдано не ему, а другим мужчинам, ухаживания которых Лаура, возможно, готова была принять…

Ну почему она смеется не рядом с ним? Почему? Роберт готов был застонать от боли, и только то, что его окружала толпа, удерживало его. Почему?! Только лишь потому, что он не из тех болтунов, которые могут осыпать женщину комплиментами? Только потому, что все слова меркнут, когда он пытается выпустить их наружу, как освобожденных птиц, настолько привыкших к неволе, что они никуда не хотят лететь?

В его памяти всплыла фраза из "Жака-фаталиста" Дидро: "Ах, если б я так же умел говорить, как умею думать! Но свыше было предначертано, что в голове у меня будут вертеться мысли, а слов я не найду". И, хоть Роберт не верил в высшие силы и предначертание судьбы, он чувствовал, что эта фраза о нем. Целиком и полностью о нем…

Грусть опустилась на плечи с той же легкостью, с какой совсем недавно с них вспорхнула радость. Опустилась мгновенно и придавила Роберта так, что ему захотелось развернуться и уйти с собственного праздника. В чем его вина? В том, что он любил и будет любить одну-единственную женщину, которая никогда не полюбит его? Но разве любовь — чистое и светлое чувство — можно ставить в вину человеку? Разве за него можно наказывать?

Роберт повернулся с твердым намерением уйти. Но вдруг почувствовал знакомое прикосновение и услышал за спиной ее голос:

— Роберт… — Эти чудесные переливы ее голоса сведут его с ума… — Разве вы не хотите присоединиться к нам?

Он повернулся с диким желанием вылить на нее все те чувства, которые испытывал несколько секунд назад. Но не смог. Как обычно, не смог… На него смотрели нежные и веселые лазуритовые глаза. Лаура, как всегда, необыкновенная и прекрасная. Яркие тени, блестки, которые она так любит, яркий блестящий лак и кружева. На секунду Роберту показалось, что перед ним — не девушка, а эльф, легкокрылый эльф, увлекающий его в страну грез. Как можно вылить все то, что он чувствовал, на это неземное создание? Невозможно…

Поддавшись магии ее рук, музыке ее голоса, таинственному аромату ее духов, Роберт пошел за ней, сам не зная куда.

— А я-то ломаю себе голову, куда же ты пропал, — шепнула ему Лаура.

Лицо Роберта прояснилось. Значит, она искала его так же, как и он ее… Это обнадеживало.

— Я блуждал по залу. Нужно было поговорить со всеми, поблагодарить за праздник, — ответил он. — Но в первую очередь мне нужно благодарить тебя…

— Меня? — лукаво улыбнулась Лаура. — А я-то здесь при чем?

— Не прибедняйся. Я знаю, что именно ты — инициатор этого праздника.

— Нет именинника — нет и праздника, — хитро прищурилась Лаура. — Так что главный инициатор — ты.

Как же с ней легко… Необыкновенно легко… Роберт шел по залу рядом с Лаурой и ловил восхищенные взгляды, устремленные на них со всех сторон. Что ж, наверное, они — красивая пара. Он — стройный, высокий и элегантный мужчина. И она — яркая, светлая, на редкость красивая женщина. Только он — молчун от природы, а она — живая и разговорчивая. Возможно, это именно та причина, по которой им не суждено быть вместе. Они так непохожи…

— Можно, я возьму тебя под руку? — вмешалась в его мысли Лаура. — Все женщины смотрят на меня с такой неоправданной завистью, когда я иду рядом с тобой, что мне иногда хочется сделать ее оправданной.

Роберт посмотрел на нее с удивлением. Он часто не понимал, шутит Лаура или говорит серьезно.

— Это мужчины завидуют мне, — подумав, сказал он. — Потому что я иду рядом с такой красивой женщиной…

Лаура улыбнулась. Пожалуй, это был первый комплимент, который она услышала от Бобби Джу. Неужели он все-таки научится этому несложному искусству ухаживать за женщиной? Она уже успела привыкнуть к тому, что Роберт сдержан в проявлениях своих чувств, поэтому сказанное им приятно ее удивило. Неожиданно в голову ей пришла шальная мысль: что, если вспомнить старину и попробовать самой "поухаживать" за ним?..

Она посмотрела на Бобби Джу, идущего рядом с ней. Светло-серые глаза устремлены куда-то вдаль, немного задумчивое лицо склонено набок… Да, он красив. Действительно красив. Но хорошая ли это идея? Вдруг она испортит отношения с человеком, который мог бы стать для нее другом на всю жизнь? И потом, как ни крути, Бобби Джу — ее начальник… Наверное, не стоит из-за минутной прихоти усложнять жизнь себе и другим…

Лаура с удивлением почувствовала, что ей жаль. Жаль, что она не может стать ему кем-то, кто ближе, чем друг… Раньше эта мысль не приходила ей в голову, но сейчас… Сейчас она чувствовала какую-то обиду на обстоятельства, не давшие ей этого шанса. Кто знает, что было бы, если бы она осталась рядом с Бобби Джу в Ньюсаксе тем утром? Кто знает, смогла бы она завоевать его? Ведь им тогда было так хорошо, той ночью…

— О чем ты думаешь?

Лаура подняла глаза. Взгляд Бобби Джу был таким же проникновенным, как и голос, которым он задал этот вопрос. Она смутилась, не зная, что ему ответить.

— Обо всем… — смущенно улыбаясь, начала она. — О том, как хорошо, что мы все-таки встретились. О том, как здорово, что наконец я работаю в хорошем месте… Правда, я понимаю, что Тина Трэмс справляется со своими обязанностями куда лучше меня…

— Это не важно. Тина Трэмс никогда бы не добавила ничего нового в "Джубер Паблик". Так, как это сделала ты…

Роберт не успел закончить. К ним направлялась Рейчел Парстон. Лаура увидела ее и внутренне сжалась. Только этой ведьмы здесь не хватало… От нее постоянно исходила волна негатива, и это давило на Лауру, мешало ей говорить и вести себя естественно. Ей немедленно захотелось уйти. Но позволить Рейчел думать, что Лаура струсила? Нет, никогда!