— Что с моим костюмом? — поинтересовался Роберт, поправляя пиджак. — Что-то не так?

— Все в порядке. — В голосе Тони было сомнение. — Просто в том месте, куда мы идем, одеваются… свободнее…

— Ты же знаешь, я привык ходить в костюме.

— Знаю, но… По-моему, тебе нужно одеваться более…

— Слушай, Тони, я ношу то, что мне нравится. И оставим это.

— Ладно, — согласился Тони. — Чтобы переубедить Роберта Джубера, нужно влезть в шкуру осла…

— Это мнение моих подчиненных? — улыбнулся Роберт. — Или твое собственное?

— Честно? — В синих глазах Тони Морино блеснули лукавые искорки. — И то, и другое…

Роберт кивнул и еще раз улыбнулся Тони. Все люди имеют право на собственное мнение. И если они считают, что Роберт Джубер упрям как осел, — это их личное дело. Впрочем, отчасти они правы. Но Джубер не считал упрямство плохим качеством…

Это случилось в тот день, когда Бобби Джу вернулся в Ньюсакс после двухлетнего отсутствия.

Его сердце лихорадочно билось, когда он выглядывал из окна поезда, ища глазами встречающих. Два года — небольшой срок для городка, но что это время делает с людьми… Его мать состарилась, а отец стал сутулиться…

Бобби Джу не терпелось увидеть всех своих родственников, школьных приятелей, Энни Макфиннел… Но особенно сильно он хотел увидеть Лауру Луни. И у него были все шансы встретиться с ней, если, конечно, она приедет в Ньюсакс на вечер встречи выпускников.

И, к великой радости Бобби Джу, Лаура приехала. Она была такой же красивой, как тогда, когда он увидел ее в последний раз, на школьном балу. Сейчас она тоже была в кружевной кофточке и кружевной юбке. Только на этот раз кофточка и юбка были не синего, а белого цвета. Правда, Лаура тоже чуть-чуть изменилась. Она казалась взрослее, и ньюсакский налет полностью слетел с нее. Бобби не знал, где именно сейчас живет Лаура, но слышал, что она переехала в крупный город и собирается выйти замуж за владельца фирмы, продающей бытовую технику.

Бобби Джу был уверен, что он и словом не перекинется с Лауритой. После выпускного они не общались друг с другом, и наверняка Лаура позабыла о нем, как и о большинстве своих школьных поклонников. Но, к величайшему удивлению Бобби Джу, Лаурита Луни не забыла молчаливого парня с круглыми серыми глазами.

— Привет, Бобби Джу! — весело крикнула она ему со ступенек школы. — Иди-ка сюда! Поболтаем…

Он глядел на нее как завороженный. Она стояла на ступеньках школы, и солнечный свет обливал ее золотым ливнем, ласкал пепельные кудри, придавал блеск синим глазам… Ее белоснежная одежда, залитая солнцем, казалась такой яркой, что он на секунду зажмурился. Ему показалось, что эта девушка — ангел. Сияющий ангел, слетевший с неба и опустившийся на ступеньки старой школы. Ему захотелось подбежать к ней, подхватить на руки и кружиться, кружиться с этим ослепительным созданием, забыв обо всем на свете…

Впрочем, он и так обо всем забыл. Забыл, как только увидел красавицу Лауриту, которая махала ему рукой с блестящим браслетом на тоненьком запястье. Сердце Бобби Джу подступило к горлу. Как тогда, когда она улыбнулась ему на школьном балу… Что ему делать теперь? Бежать к ней, сломя голову, как хочется? Или, превозмогая щемящую боль в сердце, подойти и поздороваться, как велят приличия?

Он заставил себя махнуть рукой в ответ и поднялся по ступенькам. Этот путь — всего-навсего в десять ступенек — показался ему долгим, как никогда. И в тот момент, когда Бобби Джу поднял глаза и встретил взгляд Лауры, он понял, что Энни Макфиннел была не права. Он не забыл о Лауре Луни. Он ни на секунду о ней не забывал с тех самых пор, как окончил школу и уехал из Ньюсакса. Он все время думал о ней, и именно поэтому до сих пор не обзавелся подружкой. И еще Бобби Джу понял одну вещь. Он любит Лауриту. Любит этого белоснежного ангела так, что душа его трещит по швам, разрываемая этим чувством.

— Ну что же ты, Бобби Джу… Хотя бы поздоровайся… Стоишь, как будто воды в рот набрал.

— Привет, — глухо прохрипел Бобби Джу, чувствуя, что щеки его заливает краска смущения.

— И это все? — насмешливо спросила Лаура. — Да, красноречие никогда не было твоим коньком. Ну что ж. Поскольку я об этом знаю, то не буду осуждать тебя за невежливость. Прогуляемся?

— А ты уже была в школе? — просипел Бобби Джу, чтобы не казаться совсем уж невежливым. — Видела наших?

— Ну да… — В голосе Лауры не было особого энтузиазма. — Видела. Все так гордятся собой и так стремятся рассказать о своих успехах, что постоянно перебивают друг друга и в кабинете стоит гвалт… У меня даже уши заложило, — улыбнулась она Бобби. — И я решила пойти в аптеку за бирушами.

— Правда? — удивился Бобби Джу.

— Шутка! — рассмеялась Лаура. — Тебе не мешает потренировать свое чувство юмора, Бобби Джу!

В ее смехе не было ничего обидного, напротив, он был таким добрым и веселым, что Бобби и сам рассмеялся.

— А разве можно "потренировать" чувство юмора? — поинтересовался он у Лауры, когда волна смеха схлынула. — По-моему, оно либо есть, либо его нет. У меня его нет. Так откуда же оно появится?

— Ей богу, смешной ты, Бобби Джу, — улыбнулась Лаура. — Конечно, можно. Просто нужно поработать над собой, и все получится. Потренироваться, — повторила она.

— Как в спорте?

— Как в спорте…

Она не очень охотно рассказывала о себе, больше о городе, где жила. Но Бобби Джу слушал ее с удовольствием. Ему нравились переливы ее высокого голоса, нравилась ее манера говорить, слегка растягивая или, наоборот, укорачивая слова. В этой манере было что-то особенное, как и в самой Лауре. Ему нравилось то, что она ведет себя с ним легко и непринужденно. В ней не было ни капли заносчивости, ни капли чувства собственного превосходства. А казалось, этого в красивой — и не просто красивой, а очень красивой — девушке должно быть предостаточно. Но только не в Лауре. Он же знал, что Лаурита — особенная…

В тот день Бобби Джу так и не попал в школу. Потому что весь вечер он провел с Лаурой. Вначале ей захотелось покататься на аттракционах, потом — сходить в кино. А после кино они отправились в маленький кафетерий, где в детстве оба, как выяснилось, любили есть мороженое с клубничным джемом. Правда, на этот раз к невинному мороженому прибавились и крепкие напитки. Лаура пила вишневый ликер, а Бобби Джу решил, что виски — самый что ни на есть мужской напиток.

Их персональная вечеринка окончилась дома у Бобби Джу. Родители уехали на день рождения тети, поэтому дом пустовал и был в полном распоряжении Бобби и Лауры. У него не было никаких "планов" в отношении Лауры. Он просто чувствовал себя очень счастливым рядом с этой девушкой. А вот она…

— Как ты думаешь, Бобби Джу… — с деланным смущением поинтересовалась у него Лаура. — Будет очень скверно, если я переночую у тебя?

— Но почему? — искренне удивился Бобби Джу. — По-моему, ничего страшного. Ты ляжешь в моей спальне, а я постелю себе в гостиной…

— В гостиной? — искренне удивилась Лаура. — Но я думала…

— Что ты думала?

— Что ты пригласил меня к себе не просто так…

— То есть как?

— О, Бобби Джу, не притворяйся. Если ты хочешь произвести на меня впечатление невинного мальчика… Поверь, я неплохо разбираюсь в мужчинах…

— Лаура… — Бобби смутился и густо покраснел, догадавшись, что именно она имеет в виду. — Я не собирался соблазнять тебя. И, если ты захочешь вернуться домой, я буду уважать твое решение и провожу тебя.

Лаура молчала. Он поднял глаза и прочитал в ее взгляде искреннее удивление. В искусственном свете она была не менее красивой, чем в лучах солнца. Но теперь она была хороша по-другому, какой-то грустной и отрешенной красотой. Это был уже не ангел, сошедший с неба, а падший ангел, вкусивший горечи бытия.

— Спасибо, Бобби Джу, — наконец выговорила она. — Я знала, что ты отличаешься от других ребят. Но… Что, если я действительно хочу остаться с тобой?