Баев холодно посмотрел в глаза незнакомца своими, полными пронзительной ясности, а потом осторожно, мягко объял окружающее пространство и буквально задохнулся от своего нового экстрасенсорного восприятия этого пространства, совершенно иного, необычного чувства, что сейчас всецело завладело им.
Неожиданно в глазах опять потемнело, сердце бешено заколотилось, а мозг поплыл от обрушившейся на него информации о мире вокруг. Но не от той информации, которую обычный человек привык воспринимать всеми своими несовершенными шестью чувствами, а другой, совсем неподвластной этим чувствам. На порядок выше. На порядок чётче, организованней и куда более ёмкой.
Он, например, стал видеть (но не глазами), как искрится, струясь, электрический ток по проводам внутренней проводки, при этом подрагивая и одновременно размываясь; отчётливо различал (будто смотрел в какой-то чудесный ноктовизор) внутренний светящийся контур домашнего инка с пульсирующей позитронной точкой его мозга и лазерный считывающий луч того же Сильвестра; несущийся сверху, со спутников, единый канал питания, ещё какие-то энергопотоки — дом на глазах ожил и зажил своей неведомой, непонятной внутренней жизнью, далёкой от человеческого восприятия. Ещё он увидел (Баев даже не смог бы объяснить, чем именно увидел, ибо глаза тут были ни при чём) электромагнитное излучение, ультрафиолет, всю спектральную радугу светового потока и чёрт те что ещё. Слух тоже не остался равнодушным к произошедшей метаморфозе — он стал слышать: шелест листвы, шорох опадающих листьев, стоны заблудившегося в лесу ветерка и ворчание космического излучения, на свою погибель несущегося к планетам… А ко всему прочему, ощутил, как работают собственные внутренние органы, как струится кровь по артериям и венам и машинально, даже не задумываясь, унял не на шутку разошедшееся сердце, нисколько не удивляясь тому, что запросто может это сделать. А потом его сознание, наделённое невесть откуда взявшейся силой и мощью, раздвинуло границы вокруг и ментально «выглянуло» наружу, в мир за стенами, в пространство, но тут же вернулось обратно, к совсем уж очумевшему и плывущему, как после нокаута, Киму; вернулось, перегруженное свалившейся на него информацией об этом самом мире, в котором зрение, слух, обоняние и прочее играли лишь одни второстепенные роли. По крайней мере, уже для него. Он прозрел, как в переносном, так и прямом смысле…
Оглушённый, потрясённый и чуть растерянный, Баев тупо приходил в себя, продолжая, однако, всё ещё смотреть на экран. Но главное он сумел вычислить — где этот тип находится. Каким образом он это сделал, Ким не имел понятия.
— Итак, 24 часа, господин Баев, — повторил меж тем незнакомец. Метаморфоза, произошедшая с Кимом, осталась для него незамеченной. Ничего удивительного — длилась она буквально секунды, произошла внутри и внешне затронула лишь глаза: в них после всего произошедшего явственно обозначился стальной блеск, да зрачки расширились почти вдвое. — И не вздумайте хитрить, а уж тем более не выполнить наших требований. Уничтожьте её сами, иначе…
Экран видеотерминала угас, незнакомец связь оборвал. Всё, что хотел, он сказал, остальное его не интересовало.
А Ким начал тут же действовать. Так, как умел и как подсказывали сложившаяся обстановка и обстоятельства.
Но с одним существенным дополнением: теперь он был несравненно сильнее, нежели раньше.
Алгойский воитель (носивший название своей родной планеты — «Ал-гоой», ибо был единственным в своём роде), незамеченным миновав внешние планеты, среди которых оказались и два газовых гиганта, неумолимо приближался к Датаю, четвёртой планете системы. В данный момент — театру боевых действий. 60 световых часов разделяли сейчас цель и воитель.
Капитан воителя, сидя в кокон-кресле с полным киб-обеспечением, бесстрастно рассматривал пейзаж космоса, что сейчас проецировал панорамный визион Центрального командного поста алгойского подпространственника. Пока всё шло нормально. Земные спутники-шпионы, следящие за «тылом» и отмечающие самые малейшие аномалии в общей картине контролируемой ими территории, обнаружить их воитель не сумели, что не могло не радовать. Этому, кстати, способствовала технология маскировки, доведённая на «Ал-гоое» до совершенства — внешне их корабль астероид и астероид, коих в этой системе множества. Да плюс и то, что на борту большинство энергетических установок полностью обесточено, пространственный преобразователь находился в режиме «пассив», а маршевый двигатель работал процентов на двадцати от своей мощности, поддерживая лишь необходимую скорость, соизмеримую со скоростью блуждающего булыжника-астероида именно такой массы и размера. Словом, «Ал-гоой» подкрадывался к Датаю тихо, осторожно и незаметно, как кошка к ничего не подозревающей мышке. А когти… Что ж, они с самого начала были наготове. Остро наточенные и даже зазубренные. Чтобы намертво вцепиться и потом не отпустить ни при каких обстоятельствах.
Капитан, которого звали Нон Саал, перевёл взгляд на верхний левый сегмент экрана, куда сейчас проецировалось то, что находилось на средней палубе, в самом сердце корабля. Что ж, сердце есть сердце. Защищённое рёбрами шпангоутов, всевозможными перекрытиями палубных надстроек, вакуумно-непроницаемыми переборками (и прочее, прочее) — там находился глянцево поблёскивающий золотистый шар со множеством вяло шевелящихся осклизлых отростков — на сегодняшний день самое дорогое, что у них было: вера в победу, надежда раз и навсегда покорить, уничтожить или просто побороть неверных. Раз и навсегда! С помощью вот этого шарика, на первый взгляд совсем уж невзрачного и размерами не впечатляющего. Но тем не менее… Он олицетворял для них всё.
Охватывая шар со всех сторон, вокруг сомкнулись стационарные пси-генераторы последней разработки, заключая его своим мощным пси-полем в невидимые и оттого самые надёжные объятия. Шар, казалось, дремал, впрочем, готовый проснуться в любой момент.
Эту штуку Нон Саал боялся и… тихо ненавидел. А ненавидел потому, что боялся. Он просто не представлял, что от неё ждать. Сейчас или потом — роли не играло. Ибо он единственный на корабле имел представление, что это на самом деле такое, и что от неё ждать, когда… Когда пробьёт час «икс».
А для всех остальных это было просто новейшее психотронное оружие, якобы разработанное совсем недавно. Некий секретный экспериментальный образец, с согласия Клана Вседержащих и верхушки Военно-Космических Сил доставляемый в глубокой тайне и с величайшей осторожностью сюда, на периметр Датая, где их армады не так давно вошли во враждебное противостояние с другой расой. Но это была только половина правды.
Да, этот шар действительно являлся оружием, пси-генератором небывалой мощи и потенциала, единственным и неповторимым в своём роде, да вот только… Только алгойцы оружие это не разрабатывали и вообще не имели к нему абсолютно никакого отношения.
Примерно четыре декады назад, когда о Датае и находящемся там артефакте ещё ничего и не знали, патрульный гелион «Эн-коон», приписанный к самому дальнему, пограничному сектору, контролируемому их расой, совершенно случайно наткнулся на странный корабль необычной формы, дрейфующий в открытом космосе вдали от оживлённых трасс и обжитых планет. На запросы тот не отвечал, был захвачен гравилучом с последующим абордажем, но сопротивления не оказал и вскорости был доставлен на пограничную базу как трофей, однако после предварительного изучения срочно переправлен в метрополию, на Ал-гоой. Потому что на борту этого корабля были обнаружены необычные формы жизни, эти самые шары, правда, большинство мёртвые. Двух живых, функционирующих, с огромным интересом стали изучать на Ал-гоое, ибо ещё раньше, на базе, вдруг выяснилось, что шары эти, названные ва-гуалами, имеют такой чудовищный пси-потенциал, обладают такой мощнейшей пси-энергетикой, что алгойские психотронные генераторы (да и не только алгойские) по сравнению с ними не более чем детские страшилки детсадовского уровня. В ходе последующего изучения и экспериментов один ва-гуал погиб по невыясненной причине и при невыясненных обстоятельствах, уничтожив предсмертным пси-импульсом весь многочисленный персонал института, где он изучался, и всех жителей мегаполиса, где институт тот находился. Оставшегося ва-гуала немедленно переправили в пустынный район и стали изучать куда осторожней и вскоре добились положительных результатов. У алгойцев вдруг, неожиданно, появилось мощнейшее тактическое пси-оружие, о котором они и мечтать не могли, эдакая одушевлённая пси-мегабомба. А тут и события у Датая подоспели — чем не испытательный полигон? Однако выяснить, откуда эти шароиды (так дословно переводилось алгойское «ва-гуал») появились, что из себя представляли конкретно и разумны ли они вообще, не удалось. Да и времени уже не было — началась война с землянами, этими теплокровными выскочками и уродами, от исхода которой напрямую зависел весь дальнейший ход эволюции алгойцев. Поэтому Клан Вседержащих и принял такое решение: на практике боевых действий проверить, что же это им досталось, как трофей.