С чего она взяла, что это может быть Поль? Он ясно дал понять, что они больше не увидятся.

У нее ушло несколько минут, чтобы привести в норму сбившееся дыхание. Она ругала себя за тайную надежду, непрошено вкравшуюся в сердце. Ведь она сама хотела порвать с Полем. Что в итоге и получила. Неужели она настолько глупа, что хочет заново испытать все эти мучения? Ее истерзанное сердце и так болит, не переставая, так зачем же сыпать соль на рану?

Эти трезвые мысли помогли ей прийти в себя, и Диана медленно пошла по дороге, не желая представать перед матерью взволнованной. Тифани всегда чувствовала состояние своей дочери.

Диана поднялась на террасу, где обычно обедали обитатели виллы. Стол был накрыт на троих — тонкая льняная скатерть, дорогое серебро, зажженные свечи в причудливых подсвечниках.

Щегольски одетый юноша среднего роста в кремовых бриджах в обтяжку и в свободной черной рубашке наверняка был тот самый Рене, о котором с таким осуждением говорила тетя. Его густые темные волосы были зачесаны назад и тщательно напомажены. Рене пожирал черными, как смоль глазами хорошенькую большеглазую служанку, которая ставила на стол хрустальный кувшин с ледяной водой. Это был единственный напиток, который подавали к обеду.

— Неуловимая мадмуазель! — воскликнул юноша по-английски с сильным акцентом, как только заметил вошедшую Диану.

Хищный блеск появился в его глазах, и он с важным видом подошел к ней. Умышленно медленным движением он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

— Вы обедаете здесь со своей семьей? Я надеюсь, что вы больше не будете прятаться от нас.

Подавив смешок, Диана объяснила, что ей просто нужно поговорить с профессором. Рене небрежным движением свободной руки отослал горничную, которая выглядела явно раздосадованной,

Неудивительно, что тетушка отнеслась к этому типу неодобрительно, подумала Диана. Он был какой-то слишком слащавый, слишком самовлюбленный и бьющий на эффект. Он наверняка не раз репетировал перед зеркалом эту немного кривоватую улыбку соблазнителя. Но на Диану его чары, рассчитанные на служанок, не подействовали.

Она потянула свою руку, пытаясь освободиться, но пальцы Рене цепко ее держали.

— Если бы вы были моей, я бы тоже прятал вас от посторонних глаз, но никогда не покинул бы!

Ничего себе! Диана уже решила сказать ему, что он заходит слишком далеко, но так и осталась стоять с открытым ртом.

Дверь отворилась, и на террасу вышли Поль и профессор Киршманн. Поль выглядел как никогда свежо в светлом кремовом костюме и темной рубашке с распахнутым воротом. Жар охватил девушку оттого, что она снова видит его, хотя уже потеряла надежду на это.

Когда Поль заметил их, его загорелое лицо напряглось, а глаза сузились от гнева. Он выдал эмоциональную тираду по-французски, от которой Рене, как-то сразу сжался, став еще меньше ростом. Он бросил руку Дианы, как будто она была сделана из раскаленного металла, и что-то пробормотал на своем языке извиняющимся тоном, прежде чем быстренько улизнуть в дом.

Поль, должно быть, прилетел сюда с Рене, решила Диана. Неизвестно, что привело его сюда, ну уж явно не желание побыть в ее компании. Краска залила его скулы, а рот был так яростно сжат, что Диана даже вздрогнула. Интересно, что его так разозлило?

Затем она взяла себя в руки. Его пребывание здесь ее вовсе не касается. И его настроение тоже. Это его остров и его вилла. И не нужно забывать, что она сама пока еще находится на его территории.

С трудом, отрывая взгляд от его взбешенных глаз, Диана посмотрела на профессора, который пытался спрятать усмешку, откашлялась и сказала:

— Я зашла, чтобы сказать вам, что мы с тетей хотели бы вернуться домой.

Ей не пришлось продолжать, так как Макс Киршманн перестал ухмыляться, принял серьезный вид и, бросив взгляд на своего нахмурившегося спутника, ответил:

— Нора уже сообщила мне о ваших намерениях, и я успел связаться с аэропортом в Тулоне. К сожалению, ближайший рейс, на который я смог заказать билеты, будет только в следующий понедельник. В сезон очень трудно достать билеты. Надеюсь, вас это устроит?

Еще пять дней на острове вместо двух, как она рассчитывала?

Она разочарованно вздохнула, понимая, что ее возвращение к нормальной жизни откладывается. Хорошо хоть, что она не полетит на самолете компании Риверди. Не хочется опять быть у Поля в долгу.

Диана сказала более или менее ровным голосом:

— Конечно, вполне. Я вам дам данные моей кредитной карточки.

— Это излишне. Все вопросы оплаты уже решены.

От отчаяния она сжала кулаки. Что бы она ни делала, она только все больше запутывалась в долговых обязательствах перед своим бывшим любовником, словно какая-то содержанка. Намеренно не глядя на Поля, который мог бы своим взглядом прожечь дыру в ее коже, она не отводила глаз от явно забавлявшегося профессора. Диана никак не могла понять, что такого веселого он нашел в этой ситуации.

— Вы сегодня пообедаете с нами? — В его глазах продолжал гореть веселый огонек. — Ваша мама и тетя сейчас спускаются. Мы будем очень рады, если вы немного разнообразите нашу компанию.

Диана изобразила на лице улыбку.

— К сожалению, у меня свидание с куропаткой. — И быстро пошла вниз по ступенькам, изо всех сил стараясь не переходить на бег.

Она ругала себя за то, что ведет себя, как ребенок. Даже не поздоровалась с Полем. Это было не только глупо, но еще и невежливо.

Диана все еще не пришла в себя от этой неожиданной встречи. Поль ведь говорил, что они больше не встретятся, а тут явился, как снег на голову. Увидев его, она испытала настоящий шок, хотя все последние дни только и делала, что думала о нем.

Неожиданно чья-то рука легла на ее плечо, припечатав Диану к месту, и опять сердце пустилось в неровный бег, а дыхание перехватило.

— Подожди меня, — сказал Поль и пошел рядом с ней. — Хочу тебя предупредить. Будь поосторожней с Рене, он известный волокита.

— Кто бы говорил! Ты разве не таков? Резкие слова опрометчиво вылетели у нее, прежде чем она успела, как следует подумать. Она опять остановилась и зарделась от стыда.

— Прости, это у меня вырвалось.

Не стоит оскорблять друг друга, это лишь обесценит все то, что они пережили вместе. Виновато пожав плечами, она украдкой взглянула на Поля из-под густых ресниц и быстро отвела взгляд.

Он еще имеет наглость улыбаться! Улыбаться так искренне и заразительно, что у нее дыхание перехватывает. Его присутствие здесь нисколько не облегчило ее сердечную боль. Наоборот, стало еще хуже. Но ведь он не умышленно жесток. Он ведь не знает, насколько глубоки ее чувства. Никогда не знал. И никогда не узнает.

Продолжая идти, словно заведенная, Диана неуверенно спросила:

— Почему ты вернулся?

Она понимала, что вовсе не затем, чтобы мучить ее. Ведь в их случае именно она была инициатором их разрыва, а он лишь согласился с этим. Это был обычный вопрос, чтобы завести вежливую светскую беседу.

— Я кое-что здесь забыл.

Его голос почему-то стал ниже и акцент заметнее. У Дианы от волнения засосало под ложечкой. Да перестань же, топнула она на себя ногой, прекрати выискивать в его словах несуществующий подтекст.

— Понятно, — протянула она, хотя и не могла представить себе, о чем же он говорит. Она ничего такого не нашла в их жилище.

— А потом, мне нужно поговорить с тобой о чем-то важном.

Они уже дошли до их сторожки, и Диана протянула руку, чтобы открыть дверь. Неожиданно даже для себя она сбивчиво сказала:

— Я рада. Я тоже хотела поговорить с тобой. Об аренде дома. Не нужно ничего предпринимать. — Ее лицо вспыхнуло. — Ведь наш договор потерял силу. Ты и так столько уже сделал для мамы, я всегда буду благодарна тебе за это. Но этого вполне достаточно, не нужно продлевать аренду. Я придумаю что-нибудь сама, пока мама на острове.

— А-а... — мягко протянул он, настолько мягко, что она почувствовала, как этот единственный звук, словно пушинка, скользнул по ее плечу.