— Ну что же, ребята, — Ткаченко обвел взглядом лица пилота, навигатора и оружейника — таких же седых ветеранов, — поможем напоследок «Гепарду»? Дадим им шанс?

— Сыграем пьесу до конца, Юрий, — кивнул пилот. — Иду на «каракатиц».

— Держи, Гельмут, курс так, чтобы прикрыть корабль Брюнеля, — начал отдавать последние приказы Ткаченко. — Жан, всю энергию на плазменный щит. Минут пять выдержит, а потом… — что будет потом командор договаривать не стал. Потом «Гепард» под прикрытием разлетающихся на сотни километров фрагментов разорванного вражеским огнем «Зевса», возможно, сумеет скрыться.

— Есть, командир.

Вражеский линкор на фоне бесчисленных звезд становился все ближе. Полупрозрачные нити лазерных лучей и сгустки плазмы протянулись навстречу. Гасли один за другим телеэкраны сканеров. Когда остался последний, над пультом пилота, Юрий Ткаченко покинул место командира и, подплыв в наступившей невесомости к креслу Гельмута Дитца, положил ладонь своему старому другу на плечо. Зависли рядом Жан Дюкасс — штурман и Нильс Ларсен — офицер-оружейник. Несколько секунд спустя все они растворились в необъятном космосе, который так любили.

Как только Натан Брюнель решил, что «Гепарду» удалось оторваться от вражеского преследования, он разрешил пассажирам покинуть кресла-капсулы. Повреждения у корабля имелись значительные и командор принялся торопливо формировать ремонтные бригады для их скорейшего устранения. Стивенс и Престон занялись проверкой личного состава колонии, оказавшегося на борту, и осмотром помещений. Их беспокоило, не проник ли на борт кто из каторжников. Об отдыхе никто не думал, хотя с момента атаки октопоидов на Ставрос-5 прошло почти двадцать часов. Расслабляться время еще не пришло.

Сола прошла в самый дальний бокс грузового отсека. Ее интересовала сохранность объекта «А». Директор Хайсмит и начальник Управления потребовали любым способом и с обеспечением строжайшей секретности обеспечить доставку контейнера на Стромингер.

Варгас приблизилась к кубу. Все пломбы ФСБР целы, повреждений корпуса никаких. Лишь подтеки засохшей крови на одной из граней. Все-таки капитан Перестон оказался молодцом — сумел спасти груз под огнем противника. Что же в этом контейнере такого важного? Сола прижала ладонь к одной из граней, но тут же отдернула руку, ощутив присутствие за спиной.

— Признаюсь, пару раз я засомневался, — улыбнулся возникший у входа Престон, — что выберусь из такой передряги.

— Это усложнило бы мою задачу, капитан, — холодно посмотрела на него Сола. — Хорошо, что я правильно оценила уровень вашего профессионализма. Хотя ученых и своих людей вы не уберечь не сумели.

— Плазмоид! — сразу помрачнел Престон. — Я единственный, кто сумел выжить. Один шанс из ста.

— Нам тоже несладко пришлось, когда заргаты стали решето из «Архонта» делать. Повезло, что один из спасательных катеров оказался в порядке. Каторжники успели его подготовить. Благо, работы у них было немного.

— Да, ловко вы проскочили.

— Надеюсь, нам не придется по пути следования еще раз столкнуться с октопоидами, капитан.

— По пути следования мы не должны вообще никого встретить, Сола, — приблизился Престон, наблюдая, как Варгас среагирует на то, что он назвал ее по имени.

— Инструкции руководства на данный счет достаточно ясны, Даг, — согласилась Варгас, снисходительно позволив Престону эту небольшую вольность. — Будем ли ставить в курс дела командора Брюнеля и полковника Стивенса?

— Пока корабль движется к Стромингеру и прямо по курсу чисто, не стоит. Достаточно того, что они поставлены в известность о миссии вашей группы, — взгляд Престона заскользил по фигуре девушки.

Подождав, когда капитан снова посмотрит ей в лицо, Сола пронзила его таким ледяным взором, что Престон вынужден был смущенно кашлянуть в кулак.

— Ладно, я пойду, — остужено попятился капитан. — Если что, я на связи. В любое время суток.

— Я знаю.

Барнетт пришел в себя от удара в лицо. Сфокусировав взгляд, он увидел перед собой знакомое круглое лицо с челкой слипшихся на лбу волос, отливающих медью. Когда на «Архонте» взрыв гелланской пластиковой взрывчатки в куски разорвал Лиса и разнес центральный пост, Крейг попытался спастись. Но у выхода из помещения камбуза, путь преградил этот медноголовый «молодец». Только тогда он был не в синей униформе офицера космофлота, а в робе каторжника. Прежде чем Барнетт успел нажать на спусковой крючок, двухметровый здоровяк ловко вывернул его руку с оружием, подсечкой припечатал спиной к палубе, а затем отработанным ударом в скулу вырубил Крейга окончательно. Теперь же аналогичный удар привел Барнетта в чувство.

— Давай, скотина, просыпайся, — улыбнулся медноголовый верзила и влепил Крейгу еще одну затрещину.

Барнетт зло встряхнул головой и попытался ринуться навстречу обидчику, но быстро понял, что положение его крайне незавидно. Руки и ноги прикованы к скобам, вваренным в переборку тесного корабельного карцера. Медноголовый, убедившись, что пленник пришел в себя, сделал пару шагов назад. Словно художник, он с удовлетворением разглядывал лицо и фигуру Барнетта.

— После организованного вами бунта, господин Барнетт, мне поручили выяснить, уж не шпион ли вы, — офицер скрестил руки на груди. — Обычно, допрашиваемому делается инъекция интересной смеси, которую такие как вы называют между собой «болтушкой». Невероятно эффективно, хотя, по моему мнению, более надежно усадить клиента на часок в «кресло-качалку». Но условия, так сказать, полевые и детектора здесь нет.

Замолчав, офицер шумно втянул ноздрями воздух, а затем сложил пальцы рук в замок и громко ими хрустнул. Не успел Крейг и глазом моргнуть, как дознаватель оказался рядом и нанес ему мощный удар в солнечное сплетение.

Барнетт раскрыл рот, пытаясь поймать хоть немного воздуха, переставшего наполнять в легкие. Будто сквозь вату до него снова донеслись слова рыжего офицера:

— Знаешь, Барнетт, мне плевать шпион ты или нет. В любом случае тебя ждет смерть. Поэтому не надейся на расслабон с «болтушкой». Это слишком…. Слишком мягко для тебя. Прежде чем тебя порешат, я проведу допрос в классическом стиле. Так, чтобы ребра трещали и зубы крошились. Ты, кстати, можешь на мои вопросы не отвечать. Я не обижусь. Ты, думаю, уже понял, что для меня ответы не важны.

Как только Крейгу удалось ухватить легкими кусочек воздуха, новый удар, на этот раз по ребрам, заставил его захрипеть от невыносимой боли и пожелать скорой смерти.

— Нагель! Ты палку-то не перегибай! — появилась в дверях смуглая девушка с гневно сведенными бровями. Для Барнетта она стала почти ангелом, дав передышку.

— Эта скотина заслужила, Сола!

— Ты узнал, что требовалось?

— Только приступил, — отвел в сторону недовольный взгляд Нагель.

— Помахал кулаками и хватит, лейтенант, — девушка протянула верзиле небольшой шприц. — Сделай все быстро. Если о шпионаже речь не идет, передадим его Стивенсу. По прибытии на Стормингер Барнетт поможет дознавателям понять, что произошло на Ставросе. Затем его судьбу решат в установленном порядке. Трупов и так слишком много.

Нагель сузил глаза и только открыл рот, явно намереваясь возразить, как Сола резко бросила, словно выплюнула:

— Заткнись! И выполняй приказы точно и в срок! Иначе окажешься на его месте, лейтенант!

— Ясно, мэм, — послушно вытянулся Нагель, лишь сверкнув глазами.

Дождавшись, когда подчиненный сделает пленнику инъекцию, девушка, качнув сильными бедрами, покинула карцер. Переведя взгляд на Нагеля, Крейг сквозь наползающий на сознание туман и затухающую боль в боку подумал: «При первой же возможности перережу тебе горло, сволочь». А еще через несколько секунд начал послушно отвечать на вопросы своего мучителя.

Сев в стороне от приглашенных им в кают-компанию офицеров, Натан Брюнель задумчиво следил за их реакцией на представленные записи. Это были обрывки переговоров между кораблями и базами, перехваченные за последние часы. Какие-то велись открыто, какие-то представляли собой неразборчивый зашифрованный шепот. Октопоиды, банши, рептилоиды….Вот только человеческие голоса среди них не угадывались. Из этих фрагментов вырисовывалась невеселая картина, разворачивающаяся в секторах Земной Федерации.