До обеда Камилле предстояло решить кучу неотложных проблем, и она с увлечением ушла в работу, на время забыв обо всех своих страхах и неприятностях.

А после ланча вдруг решила прогуляться – впервые за последние четыре года.

Стоял ясный зимний день. Солнце искрилось на снегу, слепя глаза. Камилла ощутила неожиданный прилив сил, оттого что вновь позволила себе радоваться жизни. Румяная и повеселевшая, она возвращалась с прогулки, строя планы на отпуск – первый за время работы в модельном бизнесе.

Неподалеку от дома она увидела школьный автобус. Полдюжины любопытных мордашек прижались к стеклу.

Еще вчера, целиком поглощенная своими делами и планами, она прошла бы мимо, ничего не заметив. Но сейчас Камилла вспомнила, что всегда любила детей и с ранних лет мечтала иметь большую семью. Однако семья – это не только дети, но и муж, – а она исключила для себя такую возможность. Более того, ей начало казаться, что любовь и страсть, о которых рассказывали приятельницы и было написано в книгах, либо придуманы, либо... Либо она сама слишком сильно отличалась от других женщин.

Стремясь удостовериться в своей душевной неполноценности или, наоборот, доказать себе, что это вовсе не так, Камилла легко закручивала романы с мужчинами. Но как только вставал вопрос об интимной близости, очередной обескураженный кавалер получал оглушительную отставку. Как это ни ужасно, но приходилось признать, что как женщина она несостоятельна. И тем не менее даже после этого любовь к детям продолжала подспудно жить в ее сердце.

И сейчас, вновь открыв в себе это чувство, она ощутила, что долгих четыре года изо дня в день совершала насилие над собой.

Капот у автобуса был поднят, и какая-то женщина копалась в моторе.

– Вам помочь? – спросила Камилла.

Та выпрямилась, отбросила со лба непокорную прядь волос и живо ответила:

– Слава Богу! Неужели вы разбираетесь в моторах?

– Боюсь, что нет, – призналась Камилла, – но я живу в доме напротив. Вы можете позвонить оттуда и вызвать службу аварийной помощи.

– Вы очень добры! – со вздохом облегчения сказала незнакомка. – Я бы давно воспользовалась ближайшим телефоном-автоматом, но боюсь оставить этих маленьких непосед.

Камилла снова подняла взгляд на окно автобуса. Шесть пар глаз смотрели на нее с любопытством и надеждой. Крохотная белокурая девчушка весело улыбалась.

– Они могут посидеть у меня дома, поиграть, перекусить, а тем временем приедет помощь, – предложила Камилла.

– Мне неловко причинять вам беспокойство, – пробормотала женщина. Она явно колебалась.

– Никаких проблем! – заверила ее Камилла. – Я помогу вам приглядеть за ребятишками.

Та кивнула и начала выводить детей на тротуар, строя их парами. Кто-то дернул Камиллу за рукав.

– Я устала! – пожаловалась белокурая малышка.

Девушка присела перед ней на корточки и широко улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– Бетти.

– Иди ко мне на ручки, Бетти.

Она подняла девочку, и малышка доверчиво обвила своими ручками ее шею. Камилла выпрямилась, чувствуя, как колотится у нее сердце, и вдруг ощутила, что больше всего на свете хочет иметь собственного ребенка. Она шла к дому, держа на руках драгоценную ношу, а в голове звучала полузабытая молитва: «Господи, дай мне сил изменить то, что я могу, и смирение, чтобы принять то, чего я не могу изменить!» Никогда прежде эти слова не проникали в ее сердце так, как сейчас, когда она стояла на жизненном распутье.

Если Терри и удивилась набегу этого маленького табора, то ничего не сказала. Пока она разливала детям молоко и раздавала печенье, Камилла провела Эдну – так звали воспитательницу – к телефону.

Прошла еще пара часов, самых счастливых и светлых в жизни Камиллы, пока прибыл механик. К тому времени дети, воспитанники детского дома, уже совсем освоились и принялись гонять на лужайке перед домом мяч, невесть откуда раздобытый Терри.

Камилла с сожалением услышала новость о том, что автобус готов к отправке. Казалось, сама жизнь ворвалась на несколько часов в ее дом, и вот уже ей снова предстоит остаться одной, в пустоте, ставшей после этого кратковременного визита еще более непереносимой.

Она помогла малышам одеться. Сейчас в ее доме снова воцарится тишина. Больше всего ей будет не хватать голубых глаз и застенчивой, светлой улыбки Бетти. Девочка все эти часы не отходила от Камиллы, пока не уснула на диванчике в гостиной.

Эдна повела сорванцов в автобус, а Камилла поспешила в гостиную. Поразительно, как быстро это маленькое создание сумело завоевать ее сердце. Осторожно взяв спящую девочку на руки, она в порыве нежности прижалась губами к теплой щечке.

И вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит!

Осторожно, чтобы не потревожить сон крошки, Камилла обернулась – и застыла, как громом пораженная.

В дверях стоял Джеррод Грейсон. В джинсах, свитере и черном кожаном пиджаке он казался не официально-угрожающим, как вчера, а, как ни странно было это признать, весьма привлекательным.

Камилла вспыхнула, не успев надеть привычную маску надменности и ледяного высокомерия. На лице Грейсона отразилась целая гамма чувств: тихое недоумение сменилось недоверием и раздражением, а затем снова вернулось обычное бесстрастное выражение.

– Ваша гостья сказала мне, что вы здесь, – негромко пояснил он.

Камилла провела языком по пересохшим от волнения губам. Если бы Эдна знала, какого хищника впустила в дом! Впрочем, Джеррод нашел бы способ проникнуть сюда, – этот человек явно не привык отступать. Но главная неприятность заключалась даже не в этом. Больше всего Камилла злилась на то, что позволила себе расслабиться и была застигнута врасплох.

– Что вам угодно? – холодно спросила она. Грейсон прищурился.

– Поговорить с вами, мисс Уоррен. Вчера я предупреждал, что вернусь, и вот я здесь!

А ведь я действительно его недооценила! – с досадой подумала Камилла. Вот он стоит перед ней, и она знать не знает, чего от него ждать. Едва она нашла хрупкое согласие с самой собой, и на тебе – очередное испытание на прочность.

Ее так и подмывало послать его ко всем чертям, но в этот момент малышка Бетти зашевелилась у нее на руках.

– Мне больно, мисс Уоррен, – захныкала она, проснувшись, и Камилла поняла, что при появлении Джеррода непроизвольно стиснула девочку в объятиях. Она нежно поцеловала малышку в пухлую щечку.

– Извини, сокровище мое! Нам пора идти. Эдна и ребята ждут тебя в автобусе.

Джеррод Грейсон внимательно наблюдал за ней.

– Вам лучше подождать меня здесь, – сухо сказала она, и он кивнул, пропуская ее к выходу.

Затаив дыхание, Камилла прошла в нескольких дюймах от него. На какое-то мгновение ей вдруг показалось, что она всего лишь видит сон и в следующую минуту непрошеный гость испарится, исчезнет. Ее раздражало, что этот человек так легко выводит ее из равновесия.

Она помогла Бетти забраться в автобус и простилась с рассыпавшейся в благодарностях Эдной. Дети радостно махали из окон руками. Когда автобус скрылся за поворотом, улыбка на губах Камиллы погасла, плечи бессильно опустились. После веселого гомона детских голосов на мир, казалось, опустилась мертвая тишина.

Но тут она вспомнила про Джеррода Грейсона. Надо возвращаться в дом. Потирая озябшие руки, девушка прошла в гостиную.

Грейсон стоял спиной к окну, но Камилла ни на секунду не усомнилась, что он наблюдал сцену прощания от начала и до конца. Ее захлестнул гнев. Почему призрак прошлого снова вторгается в ее жизнь, да еще в тот момент, когда она ощутила в себе готовность начать все заново?

Увы, новая, умиротворенная и всепрощающая Камилла была еще слишком слаба, чтобы отстаивать себя в борьбе с жестоким прошлым, поэтому ей не оставалось ничего иного, кроме как прибегнуть к испытанному, порочному, но эффективному оружию, – ледяной надменности и презрению ко всему мужскому роду.

Первым, однако, заговорил Грейсон.

– Дети вас, оказывается, любят, – заметил он, явно озадаченный.