Запомнил. Следующим у нас на очереди толстый и даже на вид прочный прозрачный энергоканал, уходящий из моего тела вовне. Он подсоединен к плетению и, похоже, подпитывает его. Странно. Может, это все своеобразный аппарат поддержания жизни в бессознательном теле?

Ладно, рассуждения пора заканчивать и приводить себя в чувство. И… И что не так? Проклятый управляющий контур не дает соединиться самому с собой, отталкивая все попытки перехвата контроля.

Я мысленно восстановил в памяти плетение, ища слабое место. О его разрушении даже не было разговора – неизвестно, к чему приведет. А вот перехватить контроль… К сожалению, моих познаний явно недостаточно для тонкого воздействия и понимания его сути. Единственный вариант – попытаться отсоединить подпитывающую линию и подсоединиться туда самому.

В пустоте помогла злость. Может, и тут поспособствует?

Я стал постепенно накручивать себя, злясь на чужой контроль, на неспособность очнуться, на неопределенность положения. Мое сознание начало испускать то самое багряное свечение, что я впитал в себя. Ну, кто бы меня ни контролировал, – держись!

Явственно представив в сознании плетение и исходящий из него вовне луч, я рванул всего себя в точку их соединения. Мощный поток энергии начал вливаться в меня, как только я оказался между лучом и плетением. Сознание расплылось по контуру, вливаясь в энергоканалы, вот я взял под свой контроль плетение, все тело, внутренние органы и осторожно приступил к слиянию с мозгом. В последний момент, подчиняясь внутреннему наитию, отсоединил внешний луч от плетения, намертво заварив образовавшийся разрыв на точку слияния всех линий в голове. Пришла уверенность: контроль над плетением теперь принадлежит только мне и не доступен никому иному. Я открыл глаза.

Я лежал на упругом и мягком возвышении у стены в большой комнате возле окна. Тело было непослушным и отказывалось двигаться. Жутко хотелось пить, но не было сил даже на хрип, чтобы привлечь внимание кого-нибудь, кто мог бы меня напоить, а заодно и накормить. С ложечки.

Сбоку выпорхнула девчушка лет шести-семи на вид, с внешностью ангелочка. Она что-то щебетала на неизвестном языке, явно обращаясь ко мне. Видя мое непонимание, девочка обиженно надула губки и с укором поглядела на меня.

«Пить», – мысленно прохрипел я.

«Ты умеешь общаться мысленно?» – В мыслях девочки сквозило удивление.

«Да. Дай, пожалуйста, попить».

Девочка понятливо кивнула и исчезла из поля зрения. Вернулась спустя несколько секунд, прислонив к моим губам край кубка с одуряюще пахнущей жидкостью. Вместе с жидкостью в меня вселился такой приток сил, что я мгновенно почувствовал себя лучше и даже смог сесть.

«Спасибо, – поблагодарил я. – Чудесный напиток».

«Не за что. А ты кто? Как ты попал к дедушке? Там, где ты был, интересно?» – вопросы посыпались как из рога изобилия.

Несмотря на улучшившееся самочувствие, такой нескончаемый поток мыслеобразов вызвал нешуточную головную боль. Я даже застонал, обхватив голову руками.

«Ой. Ты еще плохо себя чувствуешь? – заметила она мое состояние. – Знаю, я научу тебя нормальному языку, и мы сможем поболтать! Мы же с тобой поболтаем? Ты не откажешься поговорить со мной? – еще чаще затараторила девочка, вызвав у меня новый приступ мигрени. – Сейчас вспомню, как это делается… Только недавно обучали…» – сообщила она, накладывая ладони на мой многострадальный отросток шеи.

Что значит: «вспомню, как делается»? Вместо ответа в меня ухнул информационный пакет, от которого мысли разбежались и попрятались по самым дальним закоулкам сознания. Осталась одна, самая настойчивая: «Меня хотели расплющить!»

«Получилось?» – пробился в мою голову вопрос девочки, полный любопытства.

– Сейчас, – пробормотал я по-русски – и уже на новом языке: – Посмотрим!

В голове моментально раздался звон, вспыхнули и погасли звезды, просочившись через дневное небо и потолок, а сознание попыталось трусливо сбежать. Ни фига себе язык! Не слова, а сплошные многовариантные образы. Так и свихнуться недолго.

«Ну вот, ты мне помешал, и я не то тебе передала, – раздался обиженный голосок в моей голове, вызывая очередной приступ мигрени. – Ничего, сейчас исправим!»

Отказаться я не успел. Знание первого «языка» отодвинулось на задворки сознания, отгородившись нерушимой стеной, на его место пришел, раскрываясь, новый пакет. Сначала перед моим мысленным взором промелькнули буквы алфавита с соответствующими им звуками, потом различные сочетания букв и правила их произношения, следом начали мелькать образы предметов с названием и действий с их обозначением, затем связные фразы и целые предложения. Информация о языке, его фразеологизмах и идиомах лилась в меня потоком, постепенно усиливая и без того невыносимую головную боль. Промелькнула мысль, что Олег с девочкой явно знакомы, иначе откуда у нее такие садистские наклонности, и я погрузился в темноту, уходя в спасительное забытье.

Очнулся совершенно разбитым. Кажется, такое состояние начинает у меня входить в привычку. Та же комната с окном. Единственное отличие: кряхтя и постанывая от просыпающейся при малейшем движении мигрени, удалось доковылять до окна.

В саду играла знакомая девочка. Перед ней разворачивалась умопомрачительно качественная иллюзия городка эпохи Средневековья, послушно подстраиваясь под взгляд и приближая место, на котором сосредоточено внимание. Толпы праздношатающихся людей в непривычных для меня нарядах на улочках. Вот в нескольких местах народ начал жаться к домам, давая проехать всадникам. От девочки отлетела маленькая искорка и пропала в толпе, вызвав там оживление. Решив посмотреть на результаты ее воздействия, я дождался очередной искорки и внимательно наблюдал за ней. Вот она пролетела сквозь стены дома, залетела в подвал со множеством склянок, пучков сухих трав и различных вещей непонятного назначения. Там она поменяла местами две колбочки, впитавшись в одну из них.

И это все? А, тут еще находится парень, химичащий со склянками. Точно, он потянулся к колбочке, в которую впиталась искорка! После, наверное, пяти минут махинаций со смешиванием составляющих он, горестно вздохнув, решительно выпил полученную смесь.

Не знаю эффекта, ожидаемого парнем, но точно не приобретение нежно-фиолетового оттенка кожи, зеленых пупырышек и покрытых слизью волос…

– Правда, здорово получилось? – спросила девочка, теребя меня за остатки джинсов, местами истлевших во время обряда, и требовательным взглядом ожидая похвалы.

И как она здесь очутилась? Только что в саду была. Но вопрос ребенка требует ответа.

– Да, занимательный эффект. Я, конечно, понимаю, иллюзия и все такое, но тебе не кажется это довольно жестокой шуткой?

– Не-а, – довольно промурлыкала девочка. – Он пытался приготовить себе зелье, чтобы отворотить невесту. Я только помогла!

Я рассмеялся, представив реакцию иллюзорной невесты на такого женишка.

– А как тебя зовут, проказница?

– Ну… – Девочка смущенно шаркнула ножкой. – Дед и некоторые люди так и зовут – Проказница. Но вообще – Лика.

– Приятно познакомиться, Лика. Меня зовут Тимофей. Не скажешь, где я оказался и куда делся мой учитель Олег? – Пора бы уже прояснить обстановку.

– Как где? Ты у деда дома! – возмущенная моей непонятливостью, заявила Лика. – А твоего учителя я не знаю. И имя мне твое не нравится, я буду звать тебя Трим. Трим, расскажи мне сказку! – Тут же, без перехода, потребовала она.

– Кхм… Сказку? Так сразу и не вспомнишь… – Я сел на свою кровать, поморщившись от продолжающейся головной боли.

– Хочешь пить? – спросила девочка, протягивая кубок с уже знакомым напитком.

Выпив, почувствовал себя бодрым и полным сил. Ни следа от прежней разбитости организма. Я горячо поблагодарил Лику и расцеловал в обе щечки, отчего она засмущалась и покраснела.

Вернувшаяся способность трезво мыслить позволила по-новому взглянуть на ситуацию. Странная девочка использует магию так искусно, что не вызывает ни малейших возмущений Сил. А как она у меня в мозгах покопалась – учителю такой уровень недоступен. Добавим к этому ее полную нечитаемость, даже отблеска ее ауры не удается увидеть. Об учителе она и не слышала, а он у нас фигура известная в магических кругах. Впрочем, появление кубка с напитком из ниоткуда – фокус очень сильный. По Силе и умению Олег ей ощутимо уступает, а он один из сильнейших магов. Приходим к выводу: ясно, что ничего не ясно…