— Значит, Фенимор, — терпеливо допытывался мистер Квин, — человек в темных очках попросил тебя взять автограф у присутствующей здесь леди, дав тебе для этой цели карандаш и карточку?

— Да и два доллара в придачу, сказав, что встретится со мной после игры, чтобы забрать карточку, но…

— Но ты не взял для него автограф у леди, верно? Ты пошел выполнять поручение и вертелся поблизости, ожидая удобной возможности, но вдруг увидел своего героя — Большого Билла Три — в соседней ложе и тотчас же позабыл о леди, не так ли?

Мальчик отпрянул:

— Я не хотел обманывать — честное слово, мистер! Я верну два доллара!

— И, увидев Большого Билла, ты подбежал взять его автограф для себя?

Фенимор испуганно кивнул.

— Ты дал служителю карточку и карандаш мужчины в темных очках, а служитель передал их в ложу Биллу Три?

— Д-да, сэр, и… — Фенимор вывернулся из-под руки Эллери, — мне надо идти. — Прежде чем его успели остановить, он выбежал в коридор и понесся по нему, как ветер.

Полицейский крикнул ему вслед, но Эллери остановил его:

— Пускай бежит. Как дела на стадионе?

— Точно не знаю, сэр. Только что что-то произошло. Думаю, «Янки» вырвались вперед.

— Проклятье! — простонал мистер Квин, закрывая дверь.

— Значит, убить хотели миссис Три, а не Билла, — пробормотал инспектор. — Высокий мужчина в пальто, шляпе, темных очках и с усами… Ничего себе описание!

— Выглядит как камуфляж, — заметил сержант Вели.

— Если это маскировка, то он где-то ее сбросил, — задумчиво промолвил инспектор. — Томас, поищи в мужском туалете, рядом с нашей ложей. А заодно узнай, какой счет, — шепотом добавил он.

Вели усмехнулся и вышел. Инспектор Квин нахмурился.

— Ну и работенка — искать убийцу в пятидесятитысячной толпе!

— Может, это не так уж сложно, — внезапно заговорил его сын. — Что явилось орудием убийства? Синильная кислота. Кого намеревались убить? Жену Билла Три. Кто-нибудь из замешанных в деле как-то связан с синильной кислотой? Да, доктор Филдинг «потерял» пузырек при подозрительных обстоятельствах. В чем они заключались? В том, что пузырек могли взять жена Билла Три… или он сам.

— Билл Три! — ахнула Паула.

— Билл? — прошептала Джуди Стар.

— Конечно! Доктор Филдинг обнаружил пропажу только после того, как проводил вас из своего кабинета, мисс Стар, и вернулся туда вместе с вашим мужем. Билл мог незаметно сунуть пузырек в карман, как только вошел в комнату.

— В самом деле, — пробормотал доктор Филдинг.

— Не вижу, к какому еще выводу мы можем прийти, — продолжал мистер Квин. — Мы знаем, что жертвой должна была стать жена Билла, так что она, очевидно, не крала яд. Единственным, кто мог украсть его, кроме нее, был сам Билл.

Лотос Берн вскочила со стула:

— Я этому не верю! Это подтасовка с целью защитить ее, когда Билл не в состоянии защитить себя сам!

— Но разве у него не было мотива для убийства Джуди? — осведомился Эллери. — Ведь она не давала ему развода, который он требовал, чтобы жениться на вас. Думаю, мисс Верн, с вашей стороны было бы разумнее не поднимать шум… У Билла имелась возможность украсть пузырек с ядом из кабинета доктора Филдинга. У него также была возможность дать поручение малышу Фенимору, так как он единственный из сидящих в двух ложах выходил в тот отрезок времени, когда убийца должен был поручить кому-то передать Джуди отравленный карандаш. Биллу оставалось только добраться туда, где он спрятал маскарадные принадлежности (это он, по-видимому, сделал вчера), найти Фенимора, дать ему указания и карандаш, избавиться от камуфляжа и вернуться в ложу. И разве Билл не знал лучше кого-либо другого о привычке жены облизывать карандаш — привычке, которую она, вероятно, позаимствовала у него?

— Бедный Билл, — прошептала Джуди Стар.

— Женщины — дуры, — заметила мисс Перис.

— Ирония судьбы на этом не кончается, — продолжал мистер Квин. — Если бы Билл не страдал от приступа сенной лихорадки, он бы почувствовал запах горького миндаля, когда ему передали его же отравленный карандаш, смог бы вовремя остановиться и сохранить свою никчемную жизнь. А если бы Билл не являлся кумиром Фенимора Фейгенспана, мальчик не стал бы передавать ему отравленный карандаш. В целом, — закончил Эллери, — я вполне удовлетворен тем, что мистер Большой Билл Три, пытаясь убить свою жену, вместо этого аккуратно прикончил себя самого.

— Ты-то удовлетворен, — мрачно произнес инспектор. — Но мне нужны доказательства.

— Я объяснил тебе, как все произошло, — беспечно отозвался его сын, направляясь к двери. — Кто может сделать большее? Пошли, Паула.

Но мисс Перис уже была у телефона, вполголоса переговариваясь с нью-йоркским офисом синдиката, на который она работала, и обратила на Эллери не больше внимания, чем на червя.

— Какой счет? Что произошло? — осведомился Эллери у окружающих, заняв свое место в ложе. — Три—три! Какой же дьявол вселился в Хаббелла? Какая сейчас подача?

— Конец девятой! — крикнул ему кто-то. — «Янки» заработали три очка, благодаря Ди Маджо! А теперь заткнись и не мешай!

С подачи Бартелла мяч просвистел над головой Гордона. Мистер Квин радостно завопил.

Сержант Вели плюхнулся на соседнее сиденье.

— Ну, все в порядке, — пропыхтел он. — Мы нашли барахло в мужском туалете — пальто, шляпу, фальшивые усы, очки и прочее. Какой счет?

— Три—три. Давай, Джип! — закричал мистер Квин.

— В кармане пальто был билет с номером ложи Большого Билла. Вот и доказательство для старика. Можете записать себе еще одно очко.

— Вот еще… Молодчина!

Джип Риппл удачно принял мяч у Бартелла.

— Везучий дьявол, — проворчал поблизости какой-то болельщик «Янки».

— И еще одна вещь, — продолжал сержант, наблюдая за бегущим Мелом Оттом. — Учитывая, что преступление замыслил сам Большой Билл, а в результате не вышло особого вреда, если не считать его же трупа, и что убийство во время игры дурно отразится на репутации бейсбола, и что тысячи ребятишек вроде Фенимора Фейгенспана обожали землю, по которой ступал Большой Билл Три…

— Смотри внимательно, Мел! — заорал мистер Квин.

— …что никто из газетчиков ничего не знает, кроме того, что Билл окочурился после обморока, и что все замешанные в эту историю будут только рады держать язык за зубами…

Мистер Квин внезапно пробудился для серьезных проблем:

— Что? Что вы сказали?

— Обойди его, Гуфи! — рявкнул сержант сеньору Гомесу, который, разумеется, его не слышал. — Конечно, это не по правилам, и старика вышвырнут из полиции, если кто-нибудь из начальства что-то пронюхает…

Позади них кто-то запыхтел, и, обернувшись, они увидели инспектора Квина, краснолицего, как после долгой пробежки, и карабкающегося в ложу с помощью мисс Паулы Перис, которая выглядела безмятежной, хладнокровной и ясноглазой, как обычно.

— Папа! — воскликнул Эллери. — Как ты можешь, когда у тебя на руках убийство…

— Убийство? — переспросил инспектор. — Какое убийство? — И он подмигнул мисс Перис, которая подмигнула в ответ.

— Но ведь Паула сообщила по телефону…

— Разве вы не слышали? — проворковала Паула, поправляя соломенную шляпку и опускаясь на сиденье рядом с Эллери. — Я все уладила с вашим папой. К вечеру весь мир узнает, что мистер Билл Три умер от сердечного приступа.

Все усмехнулись, за исключением мистера Квина, чей рот остался открытым.

— Поэтому, — закончила Паула, — ваш папа может посмотреть окончание вашей драгоценной игры вместе с вами, эгоист несчастный.

Но мистер Квин уже углубился в созерцание биты Мела Отта, которую тот отвел назад, готовясь встретить мяч сеньора Гомеса.