— Вы рехнулись! — В скрипучем голосе жокея слышались панические нотки. — Специальное седло! Кто когда-нибудь слышал…

Мистер Квин, все еще улыбаясь, подошел к двери, открыл ее и сказал:

— Вижу, вы его нашли. В стойле Риска? Весьма неуклюжий тайник.

Он вернулся с седлом для скачек. Уайти выругался и угрюмо замолчал. Мистер Квин, шеф полиции и Джон Скотт обследовали седло и обнаружили специальный карман над железным ободом, а в нем — маленький пистолет. Вокруг дырки от пули, пробившей карман, виднелись следы пороха.

— Но при чем тут Холлидей? — пробормотал шеф. — Не могу этого понять.

— Вы не одиноки, — усмехнулся мистер Квин, — потому что мистер Холлидей, при всей его скромности, занимает уникальное положение среди двуногих.

— Что-что?

— Он был сообщником Уайти, не так ли, Хэнкус?

Холлидей судорожно глотнул.

— Да. То есть нет. Я имею в виду…

— Понимаете, — быстро продолжал мистер Квин, — Уайти хотел создать обстоятельства, при которых его заподозрили бы в ранении Риска в самую последнюю очередь. Ссора между Джоном Скоттом и Хэнком предоставила ему готовое орудие. Если бы он смог убедить Хэнка притвориться стреляющим, то о его собственной роли в деле никто не должен был догадаться. Но как заставить Хэнка на это пойти? Где была ахиллесова пята мистера Холлидея? Разумеется, в его нежной страсти к Кейти Скотт. Поэтому вчера вечером отец Уайти, Уид Уильямс — жокей, которого вы, мистер Скотт, много лет назад вышвырнули с беговой дорожки и превратили в шорника, — похитил Кейти, а потом связался с Хэнкусом-Пэнкусом и сообщил ему, что он должен сделать сегодня, если хочет снова увидеть любимую живой. Хэнкус согласился, взял пистолет, которым они его снабдили, и пообещал никому не говорить ни слова, даже если его отправят в тюрьму, так как в противном случае с его несравненной Кейти случилось бы нечто ужасное.

Мистер Холлидей снова глотнул, и его кадык подпрыгнул.

— А тем временем, — зарычал Джон Скотт, свирепо глядя на съежившегося жокея, — этот скунс и его хорек папаша смеялись над храбрым парнем, которого вынудили помочь им отомстить, разорив меня!

Старый Джон заковылял, как медведь, к мистеру Холлидею.

— Мне стыдно за себя, Хэнк Холлидей, потому что ты совершил самый смелый поступок, о котором я когда-либо слышал. И хотя я потерял шансы на приз и остался без гроша, ты в этом не виноват, и вот тебе моя рука!

Мистер Холлидей рассеянно пожал руку старику, шаря другой рукой в кармане.

— Кстати, — осведомился он, — кто победил на скачках? Я был слишком занят, и поэтому…

— Утес, — ответил ему кто-то.

— Вот как? — промолвил мистер Холлидей со слабой ноткой интереса. — Тогда я должен получить по этому чеку.

— Две тысячи долларов! — ахнула Паула, уставясь на чек. — Он поставил две тысячи на Утеса при ставках пятьдесят к одному!

— Да, маленькое наследство, которое оставила мне мама. — Мистер Холлидей казался смущенным. — Простите, мистер Скотт. Вы разозлили меня, пнув ногой в… пониже спины, поэтому я не поставил на Риска. А Утес — такое красивое имя…

— О, Хэнк! — всхлипнула Кейти, едва не задушив его в объятиях.

— А теперь, мистер Скотт, — с достоинством спросил Хэнкус-Пэнкус, — я могу жениться на Кейти и помочь вам снова заняться вашим бизнесом?

— В добрый час! — воскликнул старый Джон, хватая будущего зятя в свои медвежьи объятия.

— В добрый час, — пробормотал мистер Квин, хватая мисс Перис и увлекая ее к ближайшему бару.

В добрый час, Риск!

Прибыв в Нью-Йорк, Паула Перис застала инспектора Квина абсолютно безутешным. Она понимала его чувства, так как сама срочно прилетела из Голливуда, чтобы поспеть на поединок боксеров-тяжеловесов — чемпиона мира Майка Брауна и претендента Джима Койла, — который должен был состояться сегодня вечером и длиться пятнадцать раундов.

— Бедняжка, — посочувствовала Паула. — А вы, великий детектив, тоже расстроены из-за того, что не можете купить билет на матч? — спросила она у мистера Эллери Квина.

— Я приношу несчастье, — печально ответил Эллери. — Если я пойду на матч, там непременно произойдет нечто катастрофическое. Так зачем же мне туда идти?

— Я думала, люди ходят на бокс, чтобы смотреть на катастрофы.

— О, я имею в виду не нокауты и тому подобное, а нечто более мрачное.

— Он боится, что там кого-нибудь прикончат, — объяснил инспектор.

— Разве это не происходит постоянно? — осведомился его сын.

— Не обращайте на него внимания, Паула, — нетерпеливо сказал инспектор. — Слушайте, вы ведь журналистка! Не могли бы вы достать мне билет?

— А заодно и мне, — простонал мистер Квин.

Мисс Перис улыбнулась, позвонила Филу Магуайру — знаменитому редактору спортивного отдела — и говорила настолько убедительно, что вечером он заехал за ними в своем стареньком спортивном родстере и отвез на стадион смотреть поединок.

— Как по-вашему, Магуайр, кто победит? — с почтением спросил инспектор Квин.

— На этот счет Магуайр не хотел бы распространяться, — ответил редактор.

— Мне кажется, чемпион справится с этим Койлом.

Магуайр пожал плечами.

— У Фила зуб на чемпиона, — засмеялась Паула. — Они не ладят с тех пор, как Майк завоевал титул.

— Тут нет ничего личного, — объяснил Фил Магуайр. — Помните Кида Береса, кубинского парня? Это было в те дни, когда Олли Стирн втягивал Майка Брауна в крупные денежные махинации. Так вот, исход поединка был подстроен — об этом заранее знали и Майк, и Кид, и все остальные. Кид Берес должен был лечь на пол в шестом раунде. Однако Майк вышел на ринг и так отделал Кида, что едва его не прикончил. Кид провалялся месяц в больнице и вышел оттуда только наполовину человеком. — Магуайр криво усмехнулся и просигналил старику, переходившему улицу. — Неудивительно, что я не люблю чемпиона.

— Кстати, говоря о подстроенных результатах… — начал мистер Квин.

— Разве мы о них говорили? — невинно осведомился Магуайр.

— Если сегодняшний матч будет проходить честно, — мрачно размышлял мистер Квин, — то Койл размажет Майка по рингу. Этот парень жаждет стать чемпионом.

— Ну еще бы!

— Так кто же все-таки должен сегодня победить? — настаивал инспектор.

Магуайр усмехнулся:

— Вам же известны ставки. Три к одному на чемпиона.

Когда они подъехали к стоянке напротив стадиона, Магуайр пробормотал:

— Упомяни о черте… — Он остановил свой родстер рядом с большим двенадцатицилиндровым лимузином алого цвета.

— Что вы имеете в виду? — спросила Паула Перис.

— Красный локомотив рядом с дешевым «фордом». Он принадлежит чемпиону. Вернее, его менеджеру, Олли Стирну. Олли позволяет Майку пользоваться им. Машина Майка утонула в реке.

— Я думал, чемпион богат, — заметил мистер Квин.

— Уже нет. Все ушло на тяжбы. На его безобразных ушах висит дюжина приговоров.

— Сегодня Майк должен вернуть свое, — с завистью произнес инспектор. — Если он победит, то получит больше полумиллиона!

— Ему не достанется ни цента, — объяснил журналист. — Все захапают кредиторы и его любящая жена Айви — бывшая соблазнительная куколка из стриптиза. Ну, пошли.

Мистер Квин помог мисс Перис вылезти из родстера и небрежно бросил на заднее сиденье свое пальто из верблюжьей шерсти.

— Не оставляйте в машине пальто, Эллери, — запротестовала Паула. — Его непременно стащат.

— Ну и пускай. Это старая тряпка. Не знаю, зачем я взял ее в такую жару.

— Идемте скорее, — поторопил их Фил Магуайр.

Ложу прессы отделяла от ринга ревущая человеческая масса на трибуне. Сейчас на ринге сражались двое боксеров в легчайшем весе.

— Из-за чего такой шум? — спросил мистер Квин.

— Толпа пришла смотреть на тяжелую артиллерию, а не на хлопушки, — объяснил Магуайр. — Взгляните на программку.

— Шесть предварительных схваток, — пробормотал инспектор Квин. — И все ребята хоть куда. На что жалуются эти горлопаны?