Полунин сжал в руке стакан с минералкой с такой силой, что тот едва не лопнул. Он опрокинул остатки воды в глотку, пытаясь заглушить жар обиды и ненависти, поднимавшийся из груди. Подняв стоявшую рядом бутылку, он припал прямо к горлышку. На какое-то время холодная вода помогла. Он смотрел невидящим взглядом на стену прямо перед собой, пытаясь унять волнение. Нельзя поддаваться панике и давать волю гневу. Нужно действовать хладнокровно и решительно, до тех пор, пока противник не будет повержен. В этот миг он решил, что не оставит Меченого в живых, чего бы это ему ни стоило. Таким моральным уродам, убийцам нет места на этой земле! Полунин не думал сейчас, есть ли у него право судить людей, присваивая себе функцию господа, он был уверен в одном – с Меченым он расплатится за все! И плата будет соответствовать тем злодеяниям, которые совершил этот преступник.

Бутылка упала на ковровое покрытие, выскользнув из рук Полунина, а он даже не заметил этого.

Генеральный директор стоял рядом, потрясывая его за плечо.

– Что там? – спросил генеральный, показывая на скомканный клочок бумаги.

– Это новое объявление войны, – не глядя на Веселовского, ответил Полунин, – но на этот раз она будет проходить по нашим правилам.

– Можно? – Александр Михайлович осторожно взял из рук Полунина факс и принялся его разглаживать на столе ладонью. – Ух ты... Серьезно!

– Серьезней не бывает, – злобно выдавил из себя Полунин. – Опять настают смутные времена для «Нефтьоргсинтеза». Вот хамло, – возмущенно качнул он головой, – тридцать процентов требует! А шиш не хочет?

Полунин поднялся и нервно заходил по кабинету.

– Думаете, это Меченый мою часть завода прибрал? – осмелился спросить, пользуясь повисшей паузой, Веселовский.

– А кто ж еще! – не успокаивался Полунин. – Подослал своих уродов к Светлане, вас за грудки взял... Разбойник с большой дороги, – криво усмехнулся Владимир. – Пригласите еще на минутку Лену.

Веселовский исполнил просьбу.

– Лена, откуда пришел факс?

– Местный, – ответила Лена. И добавила: – Вас хотел видеть господин Шульц.

– Зови его сюда, – хмуро сказал Полунин.

Через минуту в кабинет вошел Шульц. Он был безупречно одет, выбрит, улыбался любезной, немного лукавой улыбкой.

– Владимир, рад тебя видеть! – поспешил он пожать Полунину руку. – Мы тебя из виду потеряли.

– Как наши дела? – сухо осведомился Полунин.

– Хорошо, – странно грассируя «р», ответил Шульц, и его лицо изобразило неподдельное удовлетворение, – вот только за тебя волновался. Мои коллеги даже испугались, они еще не знают, что русских бизнесменов похищают пять раз на дню, – засмеялся он.

– Да, условия для бизнеса в России не такие, как на Западе, – усмехнулся Полунин, – мы здесь все время как на передовой.

– Война, – понимающе закивал Шульц, – тебе нужна она?

Полунин сел на стул и исподлобья посмотрел на немца.

– Не я ее затевал...

Договорить Полунин не успел. Совсем рядом прогремел взрыв. Вслед за ним воздух разрезал острый звон разбитого стекла. Полунин подскочил к окну – в здании напротив повылетали окна. Веселовский испуганно замер в кресле. Шульц напрягся.

– Александр Михайлович, вызывай пожарных, «Скорую», – скомандовал Полунин, выбегая из кабинета.

В приемной металась до смерти испуганная Лена.

– Взрыв, Владимир Иванович, – промямлила она.

– Слышал, – Полунин хлопнул дверью, устремляясь по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.

Между административным зданием, где заседало руководство «Нефтьоргсинтеза», и проходной было не более сотни метров. Из цехов повысыпали люди. Полунин то и дело бросал на бегу: «Возвращайтесь в цеха». Рабочие неспешно шли, порой движение и вовсе застопоривалось, люди не могли успокоиться и сразу переключиться на работу. Они обсуждали происшествие, кто-то хотел бежать вызывать пожарных. На заводе имелась своя пожарная служба, которая среагировала оперативно. Когда Полунин приблизился к проходной, услышал позади себя протяжный вой – к месту происшествия летела красная пожарная машина. Она стремительно остановилась, из нее, разворачивая шланги, стали выбегать одетые в цветные робы и каски люди. За плечами у каждого висел ранец с дыхательной смесью.

Взрыв явно носил предупредительный характер. Никто не пострадал. Через несколько минут обстановку Полунину доложил начальник пожарной охраны. Когда подъехала городская пожарная служба, огонь был уже потушен. Вслед за пожарными объявилась милиция. Полунину потребовалось немалое самообладание, чтобы успокоить взбудораженных людей.

– А ведь как громыхнуть могло! – расширив глаза от ужаса, восклицал Тимофей Завзялов, пожилой дежурный с проходной, делясь впечатлениями с прибежавшими на шум рабочими. – Здесь же нефть одна, сколько ее...

Люди отчаянно ругались, и только присутствие Полунина несколько охладило их жар, заставив обратиться к менее смачным словам. Часть сотрудников предприятия вышла к дороге, на которой стоял пожарный эскорт и милицейский «уазик». Из него вывалился полнотелый мент, сопровождаемый двумя офицерами.

– Старший лейтенант Утехин, – подошел он к Полунину, «узнав» в нем сотрудника администрации.

– Я председатель совета директоров, Полунин Владимир Иванович, – представился Полунин. Обернувшись, он увидел, как к месту инцидента спешат Веселовский и Шульц. – А это гендиректор и один из наших инвесторов.

– Что здесь произошло? – тупо спросил мент.

– Взрыв, как я понимаю, – с насмешкой в голосе ответил Полунин.

– Вижу, – недовольно откликнулся Утехин. – Гарбузов, Самохин, опросите очевидцев.

Менты прямиком направились в здание проходной.

– Кто это мог быть, как вы считаете? – сверлил Утехин глазками Полунина.

– Недоброжелатель, как я понимаю.

– Не догадываетесь, кто? – недоверчиво спросил старший лейтенант.

– Ума не приложу, – равнодушно ответил Владимир.

– А вы? – обвел тяжелым взглядом Шульца и Веселовского мент.

Те дружно пожали плечами.

– Вот вы сказали: недоброжелатель, – холодно посмотрел Утехин на Полунина. – Значит, что-то вы чувствуете, кого-то подозреваете... Или кто-то случайно обронил взрывное устройство возле вашего завода? – ехидно добавил он.

– Понятия не имею, – безучастно отозвался Полунин.

– А если бы огонь добрался до танков с горючим, – с угрозой в голосе произнес мент, – если бы весь город взлетел на воздух?

– Бизнес опасный, но, слава богу, все обошлось, – стараясь говорить как можно вежливее, ответил Полунин.

– Сегодня обошлось, а завтра? Кто-то вас хотел предупредить, – сощурил он свои наглые глазки, – кто-то имеет на вас зуб...

Мент опустил глаза, поддел носком туфли осколок стекла. Словно вдруг утратил интерес к происходящему. Полунин мысленно вернулся к Меченому. Неужели он так плохо знает его, Полунина, если думает, что угрозами и разного рода мелкими сволочными действиями может запугать, заставить капитулировать? И этот тупой нахал, на глазах становящийся беспредельщиком, смеет диктовать ему условия! Полунин сжал губы, чтобы не выругаться нечаянно. И вдруг посмотрел на Утехина, молча разглядывавшего его. Лицо старшего лейтенанта, одутловато-потное, крестьянски-простое и упрямое, показалось Полунину не более осмысленным, чем какой-нибудь подгнивший овощ.

– Вы меня слушаете? – нахмурил Утехин брови.

– Да, но у меня много дел, – с неохотой вступил в разговор Полунин, – может, вы, Александр Михайлович, – заговорщически посмотрел он на смущенного Веселовского, – расскажете старшему лейтенанту все, что вы думаете по поводу случившегося?

– Но я... – пробормотал Веселовский.

Полунин ободряюще посмотрел на гендиректора, выдавил из себя добрую улыбку и, кивнув, хотел было откланяться, но Утехин задержал его.

– Я наслышан о вашей деятельности, – процедил он, сощурив правый глаз, отчего у его слов появился нехороший тяжелый привкус, мигом уловленный Полуниным, – принимая во внимание ваше прошлое, становится понятным...