Паркеру пришлось работать при свете фонаря, отсоединяя провода от лампочек и подсоединяя их в других местах. Когда он закончил работу, то оставил рубильник включенным, затем, отвязав лодочку, поплыл дальше.

Десять минут седьмого. Паркер вытащил охотничий нож из ножен из искусственной кожи с надписью: «На память о Волшебном острове» и попытался его уравновесить, положив на палец. Центр тяжести находился в нужном месте — на стыке лезвия и рукоятки. Взяв нож за кончик лезвия указательным и большим пальцами, он метнул его через всю комнату. Нож вонзился в стенку сувенирной лавки и долго вибрировал, прежде чем остановиться.

Отнюдь неплохо, даже лучше, чем можно было ожидать. Под прилавком Паркер обнаружил картонную коробку с дюжиной таких ножей. Он сунул коробку под мышку, достал и нож из стены и вышел на одну из узеньких улочек острова Нью-Йорк. Этот остров являл собой идеализированную версию Нью-Йорка в годы великого подъема. Стало темнее и холоднее. В конце последней улицы Паркер остановился и посмотрел в сторону входной решетки, но, как и прежде, там было тихо. Он двинулся дальше, чтобы разложить свои ножи.

Без двадцати семь. Паркер вошел в театр острова Воду. Это было помещение довольно скромных размеров, с неудобными деревянными сиденьями, зато сцена — изумительно оснащена. Там были даже колосники — место над сценой, откуда можно поднять декорации, уже не нужные в спектакле. От поперечин, поддерживающих декорации, тянулись веревки под самую крышу, где затем перебрасывались через тали и спускались к одной из сторон сцены. Там хитроумный набор противовесов поддерживал декорации в равновесии таким образом, чтобы всего один человек мог их поднять или опустить в нужный момент.

Паркер взобрался по металлическому трапу на мостик, где лежали противовесы с веревками. Над сценой висело десять задников, каждый из них весил сто — сто пятьдесят килограммов. Паркер привязал скользящим узлом веревки к поручню мостика и снял с деревянных крючьев, прикрепленных к ним, металлические чушки. Каждая чушка весила около десяти килограммов и по форме напоминала слиток золота. Он уложил их вдоль всего мостика, спустился по трапу вниз, подошел к распределительному щитку и, перепробовав все рукоятки, обнаружил две, открывающие люки в полу сцены. Паркер вышел на улицу. Стало уже совершенно темно, парковые сооружения казались черными на белом снегу. Он зажигал свет, входя в очередной павильон, и гасил его перед уходом, и всякий раз парк погружался в глубокий мрак. Там, за оградой, должны были видеть, как зажигается и гаснет свет.

Слева находился вивариум — он уже ходил туда один раз. Клетки змей, сейчас пустые и открытые, могли бы пригодиться, но Паркер не мог придумать, как их использовать.

Семь часов. Паркер вернулся в сторожку и включил радио. Он сделал это как раз вовремя: диктор сообщал, что охота на грабителя организована в семи штатах. Полиция считала делом чести поимку бандита, которому удалось скрыться после дерзкого налета на бронированный фургон Арморед Банка средь бела дня на Абелард-роуд, близ Луна-парка. Вся полиция города работала, на дорогах были выставлены посты. Пойманы два бандита, но личность их пока не установлена, так как они не пришли в сознание. Задержанных перевезли и поместили под охраной в Шуман Мемориал Госпиталь. Паркер сел за стол и вновь принялся изучать план парка, хотелось еще раз убедиться, что он ничего не упустил.

В черных лабиринтах острова Воду и павильона «Потерпевшие кораблекрушение» использовались плавающие по каналам лодки, и он подвел к ним ток, как сделал это прежде в павильоне «Флибустьеры». Во всех секторах парка припрятал ножи, оставив себе только два. Они висели у него на поясе в ножнах. Паркер изучил планировку всех павильонов и части аттракционов на открытом воздухе, теперь не оставалось ничего иного, как ждать.

Паркер зажег настольную лампу, но снова погасил ее, как только закончил рассматривать схему парка. В сторожке стоял электронагреватель, Паркер включил его сразу, как вошел. Прибор не только обогревал комнату, но и отбрасывал оранжевый свет, вполне достаточный, чтобы двигаться, не натыкаясь на мебель. Паркер подвинул стул, стоявший у стола, к окну и сел — так можно было наблюдать за входной решеткой. Опершись локтем на подоконник, Паркер ждал.

Восемь часов. Паркер включил радио в надежде, что диктор объяснит, почему еще не осматривали парк, но такой информации не было. Единственной новостью, касающейся ограбления, было то, что один из грабителей находится в безнадежном состоянии. Другой, похоже, может выкарабкаться. Паркер выключил радио и в оранжевом полумраке вернулся на свой наблюдательный пост у окна. Лауфману, значит, каюк, а Грофилд выживет. Он никогда до этого не сидел в тюрьме, ну что ж, будет возможность обогатить свой жизненный опыт.

Потряхивая головой, Паркер выпрямился на стуле и потянулся. Ожидание начинало действовать на нервы.

Крайне глупо с их стороны так тянуть время. Давно следовало сюда заявиться, еще засветло. А теперь... У него было время расставить ловушки по всему парку, да и в темноте легче ускользнуть. Они усложнили свою задачу.

Паркер снова покивал головой. Лицо его абсолютно ничего не выражало, никаких эмоций. Нужно набраться терпения и ждать, пока они решатся что-либо предпринять. Десять часов. Паркер сгрыз сухари, обнаруженные на полке над плиткой, и потягивал уже вторую чашечку растворимого кофе, когда по воротам парка полоснул луч фар. Он допил кофе, поставил чашку на пол и все внимание сосредоточил на том, что делалось за окном.

Несколько минут там вообще ничего не происходило. Фары освещали входную решетку. Потом в их свете появилась расплывчатая тень, и одна из створок решетчатых ворот стала открываться. Паркер рассмотрел коренастого старика в длинном пальто и бесформенной шапке. Был ли это сторож? В принципе больше некому открыто заявляться сюда в такое время.

Паркер подождал, наблюдая за происходящим из окна. Сторож снова исчез из виду, а спустя минуту в открытые ворота вползла машина и сразу же остановилась. Это был «фольксваген» то ли синего, то ли зеленого цвета.

Сторож вылез из машины, и в этот момент в воротах появились трое парней с пистолетами в руках и повязками на лице.

Сторож казался очень напуганным. Паркер видел, как парни устрашающе размахивали пистолетами и как сторож наконец решился медленно поднять руки вверх. Один из этих типов обыскал его и забрал пистолет с длинным стволом.

Двое других подали ему знак двигаться к сторожке. Он пошел, протестуя и споря с ними, все еще держа руки над головой. Двое парней шли следом, подталкивая его в спину стволами своих пистолетов, а третий, стоя в раскрытых воротах, знаками подзывал остальных.

Паркер встал, выключил обогреватель. Когда оранжевые спирали начали бледнеть, он открыл дверь, выскользнул в темноту и бесшумно удалился.

- Смотрите,— сказал Кальято. Он только что вручил деньги О'Харе. Четверо стоящих на тротуаре мужчин увидели, как какой-то тип швырнул мешок через запертые ворота Волшебного острова и следом перемахнул через них сам. Он спрыгнул на землю по другую сторону ворот, подхватил мешок с земли и исчез.

– Я слышу вой сирены,— сказал Бениджо. Кальято прислушался.

– Они направляются сюда.

– Может, нам лучше смыться?— предложил Бениджо.

Кальято услышал в его голосе легкий налет растерянности. «И ему еще поручена моя охрана»,— подумал он, но вслух ничего не сказал. Ему не хотелось этого делать в присутствии полицейских.

О'Хара тоже не мог скрыть смятения. Он смотрел на конверт в своих руках с таким видом, словно жалел, что под рукой нет письменного стола, куда бы он мог его засунуть.

– А что, если это по нашу душу?— начал он было. Но Кальято нетерпеливо его перебил:

– Если бы они хотели нас застукать, то подкрадывались бы на цыпочках. Им нужен тот, кто только что пробрался на Волшебный остров. Включи рацию в своей машине и узнай, что происходит.