– Хорошо,— согласился О'Хара.

Он побежал к патрульной машине, а за ним по пятам Данстэн, его напарник. Кальято заметил, что О'Хара, прежде чем включить рацию, сунул конверт в перчаточный ящик.

Полицейская сирена завывала совсем уже рядом на Абелард-роуд. Затем она умолкла, и стали слышны сирены других полицейских машин, съезжавшихся к этому месту.

– Не нравится мне это, Кали,— сказал Бениджо.

– А мне не нравится, что ты трусишь,— возразил Кальято.— Держи-ка себя в руках.

– Но я же при пистолете,— настаивал Бениджо, хлопнув себя по груди.— Ты же знаешь, что произойдет, если меня заметут с этой штукой?

– Ну и что случится? Ты ведь даже не числишься у них

в картотеке. Тебе просто сделают внушение. Поэтому я и таскаю тебя с собой, что ты можешь позволить себе роскошь шляться с пистолетом. Мне-то ведь нельзя. Так что спокойно, Бенни, еще ничего не произошло.

Кальято отошел и встал перед будкой автостоянки. Он посмотрел направо, откуда появился человек с мешком. У самого перекрестка возле забора на боку лежала машина — и никаких признаков жизни. До него донесся звук открываемой дверцы; Кальято вернулся на стоянку в тот момент, когда О'Хара вылезал из патрульной машины. Тот казался крайне взволнованным.

– Только что совершено нападение на бронированный фургон! Совсем рядом, возле кегельбана. Мы, должно быть, засекли одного из этих парней.

– Их машина опрокинулась на повороте,— сказал Кальято.— Она и сейчас там лежит на боку. Надеюсь, ты не сообщил об этом парне?

– Нет еще.

– Скажи им, что ты его видел,— продолжал Кальято.— Скажи, что видел, как он выбрался из поврежденной машины и завладел другой. Он погнал по Брауэр-роуд, и ты потерял его из виду.

О'Хара не понял.

– Как это?— тупо спросил он.

– Как ты думаешь, что у него было в мешке? Неужели грязное белье?— ехидно поинтересовался Кальято.

– Ну дьявол!— только и смог произнести О'Хара.

– Пошевеливайся!— рявкнул Кальято.

О'Хара подчинился. Люди всегда выполняли приказы Кальято, так как он был прирожденный командир, и в свои тридцать восемь лет абсолютно уверился в том, что будет заправлять делами во всем городе еще до того, как ему исполнится пятьдесят. Сегодня главным был Лозини, но он все больше старел и все чаще перепоручал руководство делами Кальято. Пока в патрульной машине О'Хара говорил в микрофон, Кальято распоряжался:

– Бенни, соедини меня с Лозини по телефону.

– Сей момент, Кали,— рванулся к аппарату Бениджо.

Он был молодым и впечатлительным, но славным парнем. Ничего, научится. Бенни сидел на заднем сиденье «линкольна» и набирал номер.

О'Хара с кислой миной вылез из патрульной машины.

– Требуют, чтобы мы приняли участие в розыске,— буркнул он.

– Так в чем дело? Вперед!

– А этот?— спросил О'Хара, кивнув головой в сторону парка.

– Никуда не денется,— успокоил Кальято.— Ты же знаешь, что ему оттуда не выбраться.

– Так вы не захватите его денежки без нас?

Видно было, что О'Хару больше всего волнует, как бы не остаться без своей доли.

– Я и шага не сделаю без полицейских,— заверил его Кальято.— Одна ваша форма может избавить нас от кучи неприятностей.

– Мы заканчиваем в шесть,— напомнил О'Хара.

– Ждем вас на этом месте.

О'Хара с сомнением глянул в сторону парка и пожал плечами.

– Если мы где-нибудь застрянем, я тебе позвоню по телефону.

– Отличная мысль. А теперь вам лучше поторапливаться.

– Все, мы поехали.

О'Хара вернулся к машине, а Бенни вышел из «линкольна» и позвал:

– Готово, Кали! Кальято подошел к машине.

– Смотри, чтобы этот парень не удрал,— напомнил он, прежде чем забраться в «линкольн» и захлопнуть за собой дверцу.

Краем глаза Кальято видел, как патрульная машина выехала на Брауэр-роуд и свернула налево. Взяв трубку, он сказал:

– Кальято у телефона.

– Секундочку, я сейчас соединю вас с господином Лозини.

Ответил женский голос с легким английским акцентом. Лозини был старым разбогатевшим человеком, и если ему угодно напускать на себя важный вид, заводя английских секретарш, он имел на это полное право. Может быть, в один прекрасный день и Кальято надумает вот так пускать людям пыль в глаза.

– Кали?— Судя по голосу, ни за что нельзя было сказать, что Лозини уже стар; он всегда производил впечатление крепкого парня, уверенного в своей силе. Так оно, собственно, и было на самом деле. — Что за шум? Что-нибудь случилось?

– Нет, напротив.— Кальято коротко изложил суть дела.— Думаю, нам следует подождать здесь, пока О'Хара и его напарник не вернутся, затем мы войдем в парк, станем арестовывать его на законном основании, а этот тип попытается бежать.

– И сколько там денег?

– Еще не знаю. Но речь идет о бронированном автофургоне, думаю, не какие-то жалкие крохи.

Последовала пауза, затем Лозини сказал:

– Если не сможешь провернуть это дело тихо, то лучше ничего и не затевай.

– Само собой.

– Должен понимать, ситуация сейчас напряженная. Нам лучше не высовываться.

– Знаю. Поверьте, я тоже знаю, что для нас сейчас важнее всего, и если увижу, что мы хоть чем-нибудь рискуем — тут же брошу эту затею и смоюсь.

– Ну и отлично. Тебе помощь нужна?

– Можно подослать парней, но в долю я их взять не могу. Этот парень прихватил всего один мешок.

– По сто долларов ты им сможешь дать?

– Конечно.

– Кого-нибудь персонально предпочитаешь?

– Только не Рино и не Тальямазе. А так любых, кто свободен.

Лозини засмеялся.

– У тебя есть голова на плечах. Перезвони мне, когда все будет кончено. Если будет не очень поздно, заезжай пообедать со мной, тогда все и расскажешь.

Кальято знал, как Лозини гордится своими кулинарными способностями, хотя его стряпню нельзя было назвать ни изысканной, ни отвратительной. Но старик считал ее просто потрясающей, и такое приглашение к обеду было большой честью для приглашенного.

Кальято любезно ответил:

– В таком случае гарантирую, что мы покончим с этим делом в два счета. А у меня только разгорится аппетит.

– Вот и славно, Кали. Парней я тебе сейчас пришлю.

Данстэн был в ужасе.

– Джо,— сказал он,— то, что нам сейчас предлагают эти, ведь это совсем не то, что прежде.

– Просто получим больше монет, вот и вся разница,— отозвался О'Хара.— Наша доля будет куда больше, чем та сумма, что лежит в конверте, который вручил нам Кальято.

– Джо,— продолжал свое Данстэн,— но нам придется его убить. Это ты хотя бы понимаешь?

– Кто говорит, что нам придется кого-то убивать? Ты серьезно веришь, что он не сдастся, когда увидит, что окружен?

– Джо, мы не сможем его арестовать. Ведь если мы заберем у него деньги и отвезем в участок, то ему достаточно начать колоться...

У О'Хары был такой смущенный вид, словно он не желал слышать рассуждения Данстэна.

– Как-нибудь выкрутимся,— промямлил он.— Да мы вовсе не обязаны его арестовывать. Заключим сделку: нам мешок с деньгами, ему — свободу.

– Ты отлично знаешь, что мы не можем так рисковать.— Данстэн покачал головой, не отрывая глаз от дороги перед машиной.— Да и Кальято ни за что его не отпустит. Не тот он человек.

– Мы Кальято не подчиняемся,— отрезал взбешенный О'Хара.

Данстэн искоса взглянул на него, но не стал больше ничего говорить. О'Хара подчинялся Кальято точно так же, как Данстэн подчинялся О'Харе. И тут ни при чем были ни звание, ни выслуга лет. Действовал закон сильнейшего. О'Хара командовал Данстэном, и оба они это отлично знали. А Кальято командовал О'Харой, и это они понимали тоже. О'Хара был старше Данстэна, и стаж его службы в полиции был неизмеримо больше. Данстэну было всего двадцать семь лет, из них четыре года он прослужил в полиции. Все, чего он хотел, это спокойной жизни и службы без приключений, да приличной зарплаты с подношениями время от времени.