— Я загораю, — низко, с хрипотцой сообщил лежащий.

— Простите? — удивился директор.

— Вы же хотели спросить, что я тут делаю? Я загораю.

— Да я, знаете ли, понял, — несколько обескураженно сказал директор. — Я, собственно, хотел спросить: не вас ли я видел на Арчединском симпозиуме пять лет назад?

Свирепый голубой глаз критически и с каким-то сожалением окинул директора.

— Очень может быть…

Да-да! И голос тоже! Именно таким голосом осведомляются о причинах небывало высокого процента брака. Или, скажем, о причинах непосещения зрителями городского театра, если товарищ руководит не в производственной сфере, а именно в культурной… Целую вечность генеральный директор не беседовал с собратьями по штурвалу. Проклятые телеэкраны отсекли их друг от друга, наглухо заперев каждого в своем рабочем кабинете.

— Вы, как я понимаю, тоже здесь… руководите? — попытался наладить разговор генеральный директор.

— Руководил, — последовал ответ.

"Ах вот оно что…" — подумал директор и ровным голосом, будто ничего существенного сказано не было, продолжал:

— И чем же вы руководили?

— Телевизорами.

Шутка была тонкой, и кто, как не директор, мог оценить ее в полной мере!

— Да, действительно… — вежливо посмеявшись, сказал он. — Экраны, люди на экранах… И ни с кем из них в жизни не встречаешься, филиалы-то — по двум континентам разбросаны… Иной раз глядишь в телевизор и гадаешь: есть на самом деле эти люди, нет их?…

— Нет их, — бросил лежащий, подставляя солнцу внутреннюю недостаточно воспаленную часть руки.

— Простите? — опять не понял директор.

— Я говорю: нет их! — рявкнул мужчина. Не вынес изумленного директорского взгляда и рывком сел. — Ну что вы уставились? Людей, которыми вы руководите, нет. И никогда не было. Повторить?

Директор все еще молчал. Мужчина шумно хмыкнул и снова растянулся на траве.

— Я вижу, вы от меня не отвяжетесь, — проворчал он.

— Не отвяжусь, — тихо подтвердил директор. — Теперь не отвяжусь.

Мужчина посопел.

— С самого начала, что ли? — недовольно спросил он.

— Давайте с самого начала…

В светлых солнечных кронах журчал ветер.

— Лет пятнадцать назад, если помните, — не пожелав даже разжать зубы, заговорил незнакомец, — в верхах в очередной раз подняли вопрос: что мешает работе сферы управления… — Он сделал паузу и, преодолев отвращение, продолжал: — Привлекли кибернетиков, построили какой-то там сверхкомпьютер… Понатыкали кругом датчиков, телекамер… Собирали информацию чуть ли не десять лет…

— Послушайте! — не выдержал директор. — История с кибернетиками мне известна! Но вы перед этим сказали, что якобы…

— А какого дьявола спрашиваете, раз известна? — вспылил лежащий. — Давайте тогда сами рассказывайте!

— Но позвольте…

— Давайте-давайте! — потребовал воспаленный незнакомец. — Так что выяснили кибернетики?

— Да ничего нового! — в свою очередь раздражаясь, ответил директор. — Доказали, что часть управленческого аппарата — балласт! От балласта избавились…

— Как?

— Что "как"?

— Как избавились?

— Н-ну… ненужных руководителей отстранили, нужных оставили…

— Вас, например?

— Меня, например!

— Так, — сказал лежащий. — Замечательно. И многих, по-вашему, отстранили?

— Да чуть ли не половину… Но я не понимаю…

Директор опять не закончил, потому что лежащий всхохотнул мефистофельски.

— Ну, вы оптимист! — заметил он. — Половину… Это надо же!

— Послушайте! — сказал директор. — Как вы со мной разговариваете! Я вам что, мальчишка? Или подчиненный?… Ну, не половину, ну, три четверти — какая разница!

— Разница? — прорычал лежащий, снова устава на генерального директора свирепый голубой глаз. — Я, кажется, переоценил вашу сообразительность… Вы что, не понимаете, что это такое — три четверти управленческого аппарата? Если они все разом почувствуют, что под ними качнулись кресла!.. Как вы их отстраните? Куда вы их отстраните? Да они вас самого в два счета отстранят! Объединятся и отстранят!..

Директору захотелось присесть, но он ограничился тем, что поставил на траву туфли, которые до этого держал в руке.

— Так что было делать с нами? — все более накаляясь, продолжал лежащий. Собственно, лежащим он уже не был — он полусидел, попирая нежно-зеленую травку растопыренной пятерней. — А? С генерал-администраторами! Которых — пруд пруди! "Дяденька, дай порулить" — слышали такую поговорку?… — Он передохнул и закончил ворчливо: — Уж не знаю, в чью умную голову пришла эта блестящая мысль, а только наиболее влиятельных товарищей перевели с повышением в замкнутые кабинеты с телевизорами, а телевизоры подключили к тому самому компьютеру — благо, вся информация была уже в него заложена. Вот он-то и подает вам на экраны изображения, которыми вы руководите… не причиняя вреда окружающим.

— Вы… шутите… — прошептал генеральный директор.

Собеседник шумно вздохнул и лег.

— Но если это так… — хрипло сказал директор ("Так, так", — подтвердил собеседник, прикрывая глаза), — я возьму его сейчас за глотку и спрошу…

— Кого?

— У меня там один… в кабинете… экраны ремонтирует…

— Бросьте, — брезгливо сказал собеседник. — Он ничего не знает. Он ремонтирует экраны.

— Но надо же что-то делать! — закричал директор.

— Что?

— Но вы же сами говорили: три четверти… огромная сила…

— Была, — уточнил собеседник. — Когда-то. А теперь пять лет прошло! Все потеряно: связи, влияние — все… Нет, дорогой коллега, переиграть уже ничего невозможно. — Последнюю фразу он произнес чуть ли не с удовлетворением.

Директор наконец взял себя в руки. Лицо его стало твердым, прищур — жестким.

— Да вы вроде радуетесь, — холодно заметил он.

Лежащий хмыкнул, не открывая глаз.

— А как, позвольте спросить, вы сами об этом узнали?

Страшный незнакомец повернулся на другой бок, продемонстрировав спину с травяным тиснением и прилипшим листочком.

— А случайно, — помолчав, признался он. — У них, знаете ли, тоже иногда накладки бывают… Короче, узнал. Потом отыскал одного из этих… кибернетиков…