— Наверное. Судя по всему, они заполняют паузу, пока не придет сообщение с корабля-разведчика. Еще несколько минут — они уже должны входить в верхние слои атмосферы. — Гардин взглянул на деньги, лежавшие на полу. — Крэг, а с чего ты пошел на такой бессмысленный спор? Ты практически подарил мне тысячу.

— Посмотрим, — ответил Крэг.

— Если, правда, ты не знаешь чего-то, что неизвестно другим, но откуда..? Хотя, раз ты сам предложил пари… Мне не нравится чувствовать себя идиотом, который играет по чужим правилам.

Крэг улыбнулся:

— Если хочешь, давай отменим пари. Даю тебе эту возможность, пока нет новостей с корабля-разведчика.

Гардин с секунду колебался, но потом покачал головой:

— Нет, пусть все остается в силе, — сказал он и сделал большой глоток прямо из бутылки.

Музыка прекратилась и раздался голос лейтенанта:

— Говорит лейтенант Лейдло с разведывательного корабля. Капитан Бэрк находится у пульта управления. Мы медленно спускаемся и входим в верхние слои атмосферы Крэгона. Мы знаем об этом по показаниями приборов, фиксирующих давление, пока лишь едва превышающее лабораторным вакуум. Мы находимся на высоте примерно пятидесяти миль и спускаемся со скоростью пять миль в минуту, хотя через несколько минут мы замедлим скорость спуска, чтобы не перегреть обшивку корабля трением о воздух.

Сейчас высота сорок пять миль. Отсюда видно — я в этом уверен — что зеленые пятна на поверхности действительно являются лесами. Во всяком случае именно так выглядят густые леса Земли с такой высоты.

Сейчас высота тридцать миль, и мы почти достигли стратосферы. Но… капитан Бэрк остановил наш спуск и дальнейшее движение корабля прекращено. Что случилось, капитан?

В этот момент Крэг спросил:

— Хочешь, удвоим ставки?

Гардин покачал головой:

— Но откуда, черт возьми, ты мог..?

— Это неважно. Может, я и в самом деле знаю то, чего не знают другие. Если не хочешь удваивать, то даю тебе последний шанс отказаться от пари.

Гардин больше не сомневался. Он схватил деньги, вернул Крэгу его тысячу и засунул свои стодолларовые бумажки в карман. Крэг улыбнулся:

— Теперь посмотрим, что он задумал.

— Ты это о ком?

— Подожди, — ответил Крэг, услышав по телевизору другой голос.

— Говорит капитан Бэрк. Прошу извинить за то, что мы с лейтенантом разговаривали, выключив микрофон. Пока нет никакой нештатной ситуации, но мы должны кое-что проверить прежде, чем продолжим спуск. Похоже, что-то случилось с нашей системой воздухоочистки.

Я остановил спуск, взглянув на клетку с тремя канарейками — вам о них рассказывали несколько минут назад. Так вот — одна из них лежала на дне клетки, а с двумя остальными тоже творилось что-то неладное.

Судя по всему, что-то случилось с воздухоочистителями, и пока мы не устраним неисправность, мы не будем продолжать спуск. Лейтенант, который разбирается в этой аппаратуре лучше меня, сейчас проводит осмотр. Как только он закончит и доложит о результатах, я тут же сообщу вам.

Немного погодя опять раздался голос капитана:

— Происходит что-то непонятное. Лейтенант Лейдло докладывает, что вся аппаратура работает нормально, индикаторы показывают нужное содержание кислорода и не фиксируют присутствия каких-то посторонних примесей. Между тем, две канарейки уже мертвы, а третья умирает. Хомяки и белые мыши жмутся друг к другу и дышат с трудом — они явно не в своей тарелке.

Мы с лейтенантом чувствуем какой-то странный запах. Я ещё не обсуждал с ним свои ощущения, но мне кажется, что этот запах чем-то напоминает серную кислоту, и кроме того он какой-то сладковатый. Если вы можете себе представить нечто среднее между запахом серной кислоты и жасмина — то это как раз то, как я описал бы свои ощущения.

Между тем наш корабль абсолютно герметичен. Мы совсем не используем внешнюю атмосферу, какой бы разреженной она ни была на высоте тридцати миль. Что-то, видимо, не в порядке с самим кораблем. Это никак не может быть связано с планетой. Скорее все…

— Капитан Бэрк! — его прервал голос адмирала с флагманского корабля. — Немедленно поднимайтесь! Покиньте атмосферу!

— Да, адмирал.

— Продолжайте докладывать.

— Да, адмирал. Мы поднимаемся. Сейчас высота тридцать три мили… тридцать пять. Ко мне подходит лейтенант Лейдло. Он бледен — видимо, сказывается стресс. И моя головная боль — у меня не было времени сказать о ней раньше — сейчас она проходит. Сорок миль. Мне кажется, что все позади, сэр. Или наша система очистки вновь заработала нормально. Сделаем ещё одну попытку, сэр?

— Сначала немедленно вернитесь на базу. Прежде, чем повторить попытку с роботами или людьми на борту, мы должны тщательно обследовать ваш корабль. То же самое относится к системе очистки воздуха, канарейкам, да и к вам с лейтенантом.

— Да, сэр.

Гардин посмотрел на Крэга, и тот рассмеялся. Крэг обратил внимание, что за последние полчаса он смеялся больше, чем за несколько месяцев.

— Спорим, что корабль с роботами тоже там не сядет? — спросил Крэг.

— Нет уж! — Гардин выключил телевизор. — Дальше смотреть нечего. Чтобы отправить корабль без людей потребуется не меньше суток. Крэг, что это значит?

Крэг медленно покачал головой.

— Извини. Чтобы объяснить, мне пришлось бы рассказать многое другое.

— Мы никак не можем на этом заработать?

Крэг снова покачал головой.

— Партию в джин, чтобы убить время?

Гардин поднялся.

— Извини, Крэг, у меня дела. Меня какое-то время не будет. Эта моя тысяча, которая чуть не стала твоей — спасибо, что отказался от верного пари — почти все, что у меня осталось. Я хочу слегка поправить свои дела.

— Удачи, — ответил Крэг.

Крэг не видел Гардина больше недели, хотя продолжал регулярно посещать те места, где они обычно встречались. Он не заходил в гостиницу, где жил Гардин, по двум причинам: во-первых, он знал, что если Гардин все ещё жил там и хотел увидеться с Крэгом, они бы обязательно уже встретились в одном из баров, и во-вторых, Гардина могло не быть дома, но его могла дожидаться Би, а он не хотел с ней встречаться, когда Гардина не было рядом. А ещё лучше — даже если Гардин и был рядом.

Он начал регулярно следить за новостями, сообщавшими о новой планете. После первой неудачной попытки высадиться на ней, прямые трансляции были прекращены, и теперь передавались только сообщения.

Космический флот не мог скрыть факты, но он мог избежать щекотливого положения, в котором оказывался, позволяя общественности быть свидетелем своих неудач.

В корпусе отозванного корабля не было найдено никакого постороннего газа. Единственным подтверждением случившегося были две мертвых канарейки и продолжительная болезнь третьей. Не избежали болезней хомяки, мыши и люди. Капитан и лейтенант почти сутки после возвращения мучились от тошноты.

Воздухоочистительная аппаратура оказалась в полном порядке, а вскрытие мертвых канареек не пролило никакого света на возможную причину смерти.

Единственным выводом, к которому пришли ученые, было то, что в атмосфере Крэгона содержится какая-то неизвестная примесь, настолько ядовитая, что даже в разреженной атмосфере на высоте тридцати миль от поверхности может проникнуть сквозь герметичную обшивку корабля и умертвить его пассажиров или, во всяком, вывести их строя. Скафандры вряд ли могли решить проблему, потому что материал, из которых они были сделаны, уступал по прочности и герметичности обшивке корабля.

Через два дня после первой попытки высадиться на Крэгон был отправлен искусственно пилотируемый разведчик. Поскольку первый разведчик доставил не образцы смертельного газа, а лишь последствия его действия, был сделан вывод, что на обратном пути произошла утечка этого газа, и то же самое может случиться со вторым кораблем, в каких бы контейнерах этот газ ни содержался. Поэтому вместо контейнеров второй разведчик был начинен оборудованием для проведения химического анализа. Часть оборудования работала в автоматическом режиме, часть — с помощью дистанционного управления. Таким образом, можно было взять пробы на месте и, пока корабль находился на планете, сделать предварительный анализ и передать его результаты для дальнейшей обработки.