Самое замечательное крылось в этом отнюдь небанальном вопросе, он словно золотой ключик — дорог, недосягаем, и оберегаем всеми.

— Сейчас одно лишь присутствие феникса меняет мир. Пришло время перемен, но наш мир уподобился болоту. Ты поможешь высушить и вывести эту заразу.

Практически все страны находятся в изоляции, как культурной, так и политической. Пока мои слова не производят на тебя должного впечатления, но если ты попадешь на территорию Оши или Чарши, поймешь насколько сильно влияние предков и истории. Народы не смешиваются, все меньше рождается ученых, талантливых художников, маги становятся слабыми — мы вырождаемся.

Насколько же долгой была изоляция? Почему для решения этой проблемы нужна я? Вот вроде и ответил на вопрос, а информационная неудовлетворенность осталась прежней.

— А как же ничейные земли? — Мейждин усмехнулся.

— Нравы их обитателей сложно назвать цивилизованными. Где-то процветает каннибализм, где-то практикуются человеческие жертвоприношения. Не все так просто.

— Так в чем проблема? Откройте границы, благословите своих подданных на смешанные браки, — сложно представить, как я справлюсь с такой неординарной задачей.

— Да уж! Гениальное решение! Поверь мне, ее никто не закрывал! Дело в людях, в застарелой вражде, в недоверии, в их каменных сердцах. Многие давно не знают что такое любовь, дружба…другое дело власть, деньги, удовольствия. Замуж выходят только для поддержания рода, получения племенного наследника и это все в порядке вещей. Именно поэтому фениксу очень важно быть в первую очередь человеком, иначе эмоциям негде будет жить.

А каста неприкосновенных?! Это те люди, которые против потребительского отношения к жизни, семье, отношениям между мужчиной и женщиной. Тора умная женщина, дальновидная, но тебе не стать неприкосновенной.

— Почему?

— Тебе незачем носить черную маску отрицания, если тебя любят. Зачем черный шелк траура по жизни, если ты огонь? — его слова затронули в душе что-то очень важное.

— Любят? Или заставляют любить? — наши взгляды скрестились.

Недоверие против непоколебимой уверенности. Мне, наверное, нужно было что-то ответить, но как можно довериться? Как переменить свое отношение так быстро? Я устала, от меня ждут каких-то решений, а мне не хочется ничего.

— Что меня ждет во дворце? — Мейджин нахмурился. Правильно я не ответила, и не отвечу. Не готова.

— Уважение, поклонение… зависть, ложь, все что ты захочешь, и даже больше. Но я буду рядом, помогу устоять, — он плавно переместился ко мне, садясь около моих ног. Теперь он смотрел снизу вверх, нежно, так, как смотрят на любимую.

Слишком близко, — подумала я, пытаясь отстраниться.

— А если я не соглашусь, что тогда? — перчатка брошена.

Мейджин не стал грозить неведомыми карами, а просто стащил с кресла, усаживая к себе на колени. Прикосновение к его обнаженной коже принесло воспоминания сегодняшней ночи, я зажмурилась.

— Буду ждать, — он шумно выдохнул, я вздрогнула, а он расхохотался, сильнее прижимая меня к себе, — эгоистка!

— Да, прости, — ладонь легла ему на грудь, — я поеду с тобой, не могу сказать, что мне это нравится… и я не обещаю ничего.

— Хорошо, — он легко поднялся, все так же держа меня на руках.

— Что ты хочешь сделать? — он выразительно изогнул бровь, на губах заиграла самодовольная улыбка.

— Хочу повторить.

— Мейджин! — щеки заполыхали от смущения.

— Джи, но только для тебя, — возразил он.

"… Я поеду с тобой.

— Она убьет тебя, — он опустил глаза не в силах смотреть на мое лицо.

— Ты уже оплакиваешь меня? — я приблизилась к его лицу, — ты похоронил меня? Сдался?! — последнее слово я почти прошипела, — но я еще здесь, с тобой, живая и теплая. Пусть там дальше мне придется больно и тяжело, но я хочу жить! Ты дал мне смысл, и теперь не имеешь права отбирать!

Он поднял на меня темные от боли глаза, положил руки поверх моих ладоней и прошептал:

— Я так долго тебя ждал…"

Всего лишь сон, — подумала я, подскакивая на постели.

Когда-то один замечательный мальчик сказал мне: — "Никогда не позволяй управлять собой, ты же большая и умная!" Тогда я собрала вещи и покинула родной город. Сейчас я не могла, не стала. Покорилась, уподобившись молчаливой наблюдательнице.

Лошадь ступала неспешно, я мягко покачивалась в такт ее шагу, не делая попыток ни ускорить медленный шаг, ни остановить. Поводья лежали на луке седла, зачем их трогать, если понятия не имеешь, что с ними делать, а впереди ехал дракон.

Мейджин с самого утра был задумчив и молчалив, на мои робкие попытки узнать, в чем дело отмахивался. А потом исчез.

Я промаялась в доме около часа, потом не выдержала и пошла к озеру. Первое что увидела на подходе к озеру — двух оседланных лошадей темно-гнедой масти. Они мирно паслись в стороне от тропинки, а на пляже сидел Мейджин. Мне нужно было уйти, не тревожить мужчину, но он заметил меня, едва я сделала шаг назад.

Мейджин был необычайно бледен, глаза лихорадочно сияли. Чтобы он мне сейчас не сказал, хорошего ждать не приходилось, да и лошади красноречиво говорили о его намереньях.

— Мы уезжаем? — ответила я на его молчание.

— Да.

— К чему такая спешка?

— Нимери пропал.

— Нимери…Ним? — я несколько растерялась, услышав полное имя принца.

— Да.

— Но он же предал тебя! — Мейджин молниеносно оказался рядом со мной, его руки больно сжались на моих запястьях.

— Ним мой старший брат, он заменил мне отца, — зло процедил он, — пусть он пошел против меня, но я никогда не прощу себе, если он пострадает из-за меня!

— Ним старший? Но тогда почему не он стал правителем? — пальцы еще сильнее впились в кожу. Я знала, что испытываю его терпение, но все равно спрашивала.

— Он брат мне только по отцу, его мать была навязана родственниками в жены, нелюбимая. Не знаю, что произошло между отцом и братом… в итоге наследником признали меня, а Нима выслали из страны. Ты довольна? — он встряхнул меня, словно куклу.

— Нет. Почему ты защищаешь его? — лицо Мейджина потемнело.

— Когда отец тихо угас от загадочной болезни, а мать бесследно исчезла, оставив меня один на один с целой страной, появился Ним. Он мог убить меня и захватить трон, но не сделал этого. Сейчас же его поведение слишком неоднозначно, — я поняла, что спорить бесполезно.

— Значит, мы едим в Даркас, — утвердительно сказала я.

Дракон больше не проронил ни слова, отвел к стоящим лошадям и без видимых усилий поднял меня в седло.

Мы ехали уже довольно долго, а лес все не кончался. Зелень, зелень… острые ветки норовящие оцарапать лицо и выдернуть прядь волос. Птички, поющие где-то в ветвях, замолчали, стало совсем грустно. Я успела заскучать, когда из густых зарослей какого-то кустарника вылез горг. Лошадь Мейджина встала на дыбы, и не будь мужчина отличным наездником, все могло выглядеть куда трагичней. Горг пригнулся на передних лапах, шерсть встала дыбом, а из оскаленной пасти закапала пена. Мейджин обернулся, в глазах мелькнула знакомая зелень.

— Убирайся отсюда! — крикнул он.

Моя лошадь остановилась, попятившись назад. Я поняла, что стоять и смотреть как ее едят, она не будет. Повод я взять так и не успела, лошадь рванула прямиком в кусты. Нервно вцепившись в луку седла, я крепко сжала коленями лошадиные бока. Что произошло на тропинке, я так и не увидела. Кричать не было никакой возможность, потому что испуганная скотина неслась, не разбирая дороги, а мне пришлось переключить все свое внимание на свое шаткое положение в седле. Единственное что я могла это молить всех богов о том, чтобы с Мейджином ничего не случилось. Бешеная скачка не прекращалась, я буквально вжалась в седло, опустив голову к шее лошади, но неожиданно для нас двоих лес кончился. Лошадь резко затормозила, вспарывая задними копытами рыхлую землю, и сделала свечку. Руки оторвались от седла, и я полетела на землю. Удар пришелся на спину, воздух из легких куда-то исчез, а в глазах заплясали разноцветные пятна. Я потеряла сознанье.