Кажется, сначала вернулась боль, а потом осознание случившегося. Я открыла глаза, попытавшись встать, спина отозвалась ноющей болью. Сесть мне все же удалось, возможно, мне повезло, и я ничего не сломала, а уж с синяками жить можно. Оглядевшись я увидела мирно пасущуюся лошадь. Далеко впереди расстилалось поле, а чуть левее величественно возвышались стены Даркаса. Замерев, я зачарованно наблюдала, каким прекрасным был этот город издалека, когда кажется, что он сможет уместиться на раскрытой ладони.

От города, разрывая зеленые луга на две части, ползла серая лента дороги. Она то поднималась вверх на холм, то терялась за тенистой рощей, а затем неожиданно выныривала совсем недалеко от леса. Легкая пыльная дымка клубилась над дорогой. Звуки леса, ветра, невидимых насекомых, крики птиц — было ощущение, что я только научилась слышать, настолько яркое и объемное, мягко и пронзительно обволакивающее.

Проблемы отошли на второй план, будто не было бешеной скачки, дикого зверя и опасности для того, кто словно ураган ворвался в мою жизнь, круша все и вся на своем пути. Я сидела, отупев от яркого, пьянящего дня, яркого солнца, не замечая ничего вокруг себя.

Видимо поэтому я не заметила, как на дороге появился всадник на лошади. Она легко и быстро приближалась к лесу, а когда расстояние сократилось максимально, я смогла различить хрупкую фигуру всадницы, яркий огонь одежд и светло-золотые волосы, развивающиеся на легком ветру.

Под ложечкой неприятно заныло, таких совпадений здесь просто не может, не имеет места быть! Ни у кого из здешних барышень нет таких волос, а значит, сама Содзи торопится по важному делу. Но девушка вдруг осадила скачущую лошадь, повернула голову в мою сторону, посмотрев прямо в глаза. Меня передернуло. Именно сейчас вспомнился позабытый утренний сон. Значит, она пришла за мной, ну что ж…

Поднявшись с земли, я отряхнула штаны, пригладила растрепавшиеся волосы, заранее плюнув на встрепанный вид и испуганные глаза. Всадница не стала нервировать меня своей нерешимостью, направив коня в мою сторону.

Наверное, это смотрелось дико прекрасным, нереально восхитительным, если бы смотрел простой человек, но я видела, как внутри нее ревет безумный огонь, а глаза полыхают неземной яростью. Неужели я вызываю у нее такие сильные чувства, больше походящие на одержимость?

Лошадь приближалась быстро, легко перепрыгивая, через маленькие овражки. Расстояние стремительно сокращалось, а в нескольких метрах от меня Содзи резко натянула поводья, и легко соскользнула с лошади.

Она выглядела ослепительно. Сейчас я не чувствовала зависти, просто смотрела на нее как на произведение искусства: дорогое, но бездушное. Стало грустно. Я склонила голову на бок, устало, улыбнувшись девушке.

— Здравствуй феникс! — насмешливо поприветствовала Содзи, обходя меня по широкой дуге. Неужели рассчитывала напугать?

— Рада видеть тебя, — спокойно ответила я, чувствуя, как раздражение вскипает в девушке подобно готовящемуся взорваться гейзеру.

— Где император? — я пожала плечами, — Он все-таки бросил тебя!

— Чего ты хочешь? — прямо спросила я.

Девушка правдоподобно удивилась, изогнув тонкие брови.

— Ты мне мешаешь… — Содзи походила на разозленную кошку, — с самого первого дня!

— Содзи, ты могла не допустить моего появления.

— Мне не дали шанса! — взбешенно крикнула она.

— Разве я в этом виновата?

— Нет, не ты. Но я знаю того, кому будет очень плохо без тебя, — довольно сообщила она, выныривая из-за спины.

А я с грустью подумала, что никто уже не сможет переживать за меня. Мысль о смерти из рук Содзи, казалась еще более малопривлекательной, чем жизнь во дворце. К сожалению именно сейчас выбора у меня не было. Хотелось уже, наконец, определиться со стороной жизни: либо здесь, либо за чертой. До смешного обидно болтаться в зоне постоянной неопределенности.

— Убей меня, — тихо произнесла я, но внутри шевельнулось недовольство, а вместе с ним полыхнули золотом угли на месте сердца.

— Ты! — пораженно воззрилась на меня Содзи, — ты просишь меня о том, о чем я так мечтала с самой первой минуты твоего появления в нашем мире! Почему? Ты испугалась трудностей? Устала бороться?!

— И что? За это ты меня отпустишь на все четыре стороны? — насмешливо произнесла я.

— Нет, но ты меня разочаровала. Я думала ты борец…

— Ты ошиблась! — жестко отрезала я.

— Трусливая тварь! — зашипела Содзи, изящным жестом откидывая волосы назад, которые настырный ветер бросал ей в глаза.

Ее оскорбление больно резануло по огненным нитям пламени, что текли по телу, словно вены. Все мое огненное существо противилось решению сдаться, но воля не уступала подобно упрямой скотине упершейся рогами в пресловутые ворота.

— Мне жаль, — моя покорность настолько сбила ее с толка, что она никак не могла решиться совершить задуманное.

— И он не придет спасать тебя? — какая-то почти детская обида прозвучала в голосе Содзи, что я с трудом удержалась от улыбки.

— Кто?

— Мейджин! И перестань корчить из себя дуру!

Я пожала плечами.

— Императору положено править, а не опекать всяких там… — под последним я имела ввиду себя, и только сейчас до меня дошел смысл моих же слов. Должен, но, однако же, возился со мной… Цветочки показывал, о травках рассказывал, в общем, занимался всякой ерундой.

— Вот именно!

Я обреченно закатила глаза.

Сцена, которую разыграли передо мной, стала напоминать откровенный фарс, Содзи же опустилась с чистой ярости, до банальных выяснений отношений. Нет, надо было разрыдаться, сделать испуганное лицо, да и еще черт знает что, лишь бы не слышать того бреда. Она меня что ревнует? Истеричный смешок сорвался с моих губ, а Содзи подозрительно покосилась на меня, но, взяв себя в руки, уверенно шагнула ко мне, схватив за кисти рук. Я попыталась выдернуть руки, но хватка девушки оказалась неожиданно крепкой.

— Сейчас я покажу тебе, что значит мой огонь, — прошептала она мне на самое ухо.

Ее пламя было другим, оно сочилось какой-то темной злобой, ненавистью ко всему живому. Оно отравляло словно яд, вызывая агонию.

Я же не чувствовала ничего, будто все мои нервные клетки разом отказались от своих обязанностей. А потом пришла дикая боль…

— Кто ты? — прохрипела я, прокусывая до крови губы.

— Надо же, заметила, — зло прошипела она, — но тебе я скажу.

Огонь хлынул второй волной, прогоняя мутную дымку близкого обморока. Созди знала свое дело лучше всякого палача.

— Мне прочили будущее феникса, но, взойдя на костер, меня захлестнули сомнения. Когда огонь добрался до тела, я поняла что мази лекарей не действуют. Это могло значить только одно — я не феникс, и они мудрые и всезнающие ошиблись. — Я слушала Содзи со смешенными чувствами страха и сожаления. — А мне предстоит сгореть заживо. Я кричала, звала на помощь, молила пощадить, но никто даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти меня! Когда я сорвала голос, ко мне явился демон, он предложил мне сделку…

Слушать становилось все тяжелее, на искусанных губах не было живого места, ладони нестерпимо горели, под кожей полыхал пожар, который с каждой минутой отвоевывал все новые сантиметры тела, поднимаясь вверх по рукам.

— Сделка с демоном, — хрипло, часто дыша, сказала я, — лучше б ты сгорела.

— Не тебе судить меня! Демон предложил мне жизнь в обмен на полное подчинение его воле, тогда казалось, что плата ничтожно мала. Теперь же все то, что я отвоевала у судьбы, катится под откос. Я разрушила все! Все чем дорожила, всех кого любила, даже ты… прости меня, — прошептала она совсем другим голосом, в котором не было ни притворства, ни лжи, только чистое раскаянье.

Меня ее заявление отрезвило, мой огонь до сих пор загнанный молей в глубь вспыхнул, покатившись широкой лавиной в места скопления разрушительной темной энергии. Столкнувшись, две силы вызвали такой резонанс, что нас с Содзи оторвало друг от друга, разбросав в разные стороны.