— Ты это, цацки сымай! И это кошелек сюды давай, авось отпущу, я седни добрый! — и он загоготал, демонстрирую черные от кариеса зубы. Не стошнило меня только потому, что тошнить оказалось нечем.

— Нету у меня цацок, любезный, — спокойно ответила я, — и денег нет, так что вы не по адресу.

— Чего? — тупо отозвался великовозрастный обалдуй, поправляя перевязь на грудь.

— Иди, говорю куда шел, — пояснила я, складывая руки на груди.

Тут мужик, нервно икнул, поскреб черную от грязи шею, выдав при этом что-то нечленораздельное.

— Ну так я пошла? — спросила я, делая шаг в сторону, прикидывая, смогу ли убежать от этого бугая.

Но тут по закону подлости из тех же кустов вылез еще один не менее колоритный персонаж. Низенький, с острым похожим на крысиное лицом, и живыми черными глазками бусинками.

— Не так быстро, дамочка! — сказал он низким прокуренным голосом, окидывая меня оценивающим взглядом. — Деньги гони, да побыстрей!

— Нет у меня денег, — я развела руками.

— Тогда покажи что в кашелке! — скомандовал он.

— Вот прям счас, — и я больше не тратя на этих полудурков времени, побежала прочь. Конечно, это глупо, но как я могла справиться с ними? Оставалось только надеяться, что ноги не подведут, а у мужиков не будет желания бегать за мной по окрестным буеракам. Но в последнем я жестоко просчиталась.

В след мне неслись разнообразные проклятия, пополам с нецензурной лексикой, но надолго их не хватило, а я почувствовала, как в плечо ударилось что-то тяжелое. Я упала. Сзади послышались ликующие крики.

— Вот же прицепились, хуже репьев, — процедила я, поднимаясь с земли и отряхиваясь от налипших листьев. Плечо как-то странно тянуло, будто там что-то мешалось.

Мужики замерли в нескольких метрах от меня, с вытянувшимися от удивления лицами.

— Чего уставились? — раздражение накатывало легкими волнами, — мужики, да поймите же, нет у меня ничего ценного, хоть самой на большую дорогу иди!

Тут случилось совсем уж странная вещь. Косая сажень резко побледнел в лице, и, закатив глаза, рухнул как подкошенный. Я уж было хотела вежливо спросить, что случилось, даже сделала шаг навстречу, но разбойник, с крысиным лицом издав боевой клич, устремился в обратном направлении, а, отбежав на приличное расстояние, крикнул:

— Ведьма, не тронь Мурлу!

— Сдался мне ваш Мурла, — пробурчала я себе под нос.

Мурла был, по-видимому, валяющимся в отключке бугаем, с тонкой и чувствительной психикой. Я возвела глаза к небу, спрашивая, за что мне все эти испытания, в ответ небо вспыхнуло ветвистой молнией, которая не предвещала хорошей погоды. Дождя мне только не хватало.

К горлу подкатила дурнота, ноги стали ватными. Помотав головой и похлопав себя по щекам, вновь ощутила свое тело в полной мере, а вместе с ним глухую боль в плече и теплые капли, катящиеся по спине. Скосив глаза за левое плечо, я увидела торчащую рукоять ножа.

Этот идиот что, в меня ножом метнул? А я ничего не почувствовала… Так вот из-за чего один сейчас мирно лежит на травке, прикинувшись бревнышком, а второй убежал, правильно посчитав не связываться с бесчувственный седовласой ведьмой.

Нащупав рукоять, я, что есть силы, дернула. Лезвие вышло тяжело, а рубашка под курткой тут же пропиталась хлынувшей кровью. Только сейчас я по достоинству оценила свое положение бесчувственной особы. Отшвырнув нож, мне удалось сделать несколько неуверенных шагов, прежде чем темнота обморока унесла меня прочь.

— Тише Ваше Величество, Вы разбудите ее, — прозвучал настойчивый, но нарочито тихий голос.

Послышался легкий шелест ткани, звуки торопливых шагов и тихий огорченный вздох. Постель рядом со мной промялась, но открывать глаза мне не хотелось. Я наслаждалась последними спокойными минутами. Какое бы Величество не находилось сейчас рядом, вопросов не избежать.

— Она спит уже почти сутки, — теперь я не сомневалась куда попала, осталось только выяснить как меня обнаружили.

— Девочке сильно досталось, — наставительно произнес тот другой мужчина, скорее всего лекарь, — она истощена не только физически. Я уже не говорю про большую потерю крови, ей пришлось перенести сильное моральное потрясение, вы же сами должны видеть…

Мне надоело слушать о себе в третьем лице, я открыла глаза. Рядом, как я и предполагала, стоял невысокий темноволосый мужчина преклонных лет. Заметив, что я проснулась, он участливо улыбнулся.

— Как вы себя чувствуете госпожа? — лекарь склонил голову, приветствуя меня.

— Хорошо, — в подтверждении я поднялась с подушки, и села, несмотря на тугую повязку, стягивающую плечо и грудь.

Лекарь, увидев это, совсем непочтительно выпучил глаза, его губы задрожали, выдавая нечленораздельные звуки. Реакция мужчины была неоригинальна, здорово напомнив мне разбойника с говорящим именем Мурла.

Склонив голову на бок, скосила глаза на молча сидящего Императора.

Что же вы Ваше Величество смотрите так, будто покойника видите? Али мой вид вас больше не устраивает? Так то не от хорошей жизни…Ваше Величество.

— Ликай, оставь нас, — тихим, но оттого еще более внушающим трепет голосом произнес Мейджин.

Лекарь низко поклонился, совершенно бесшумно исчез за плотной драпировкой закрывающей вход.

Мы остались одни. Но ни один из нас, не пытался нарушить молчаливый поединок. Мейджин совсем не изменился, лишь в темных волосах появилась тонкая серебристая прядка. Видимо для него эти десять лет не прошли даром.

Мне казалось, что, увидев его, я почувствую хоть что-то, как тогда в темнице глядя на свою половинку. Только сейчас чуда не произошло, он не вызвал во мне тех нежных, трепетных чувств, некогда испытанных в лесной сторожке. Пульс, как и сердце, работали в своем размеренном ритме тук-тук, тук-тук. Зато пришла горечь и понимание. Как жить дальше?

— Здравствуй, — тихо сказала я.

— Здравствуй, — эхом отозвался Мейджин.

И казалось, вот-вот прорвется плотина его спокойствия, сметая на своем пути все, включая меня, подхватит будто пушинку, кружа смертельным вихрем нечеловеческой ярости. Мое воображение нарисовало столь яркую картинку, что я не сразу сообразила, о чем меня спросил Мейджин.

— Лиля, как ты попала на территорию Ничейных земель? — эдакий бесстрастный судья, обличенный правом спрашивать.

— Это…долгая история, — уклончиво ответила я.

— Хорошо, — он поднялся, грациозно вскидывая голову, — тогда начнем с начала. Кто дал тебе око?

Я задумалась, стоит ли говорить ему о Маруше.

— Она пожелала остаться инкогнито.

— Она? Хорошо, почему ты сбежала? — Мейджин напряженно вглядывался в мое абсолютно безмятежное лицо.

— На этот вопрос я отвечать не буду, — упрямо ответила я, сложив руки на груди.

Император поджал губы, явно оставшись недовольным моим ответом, но тешить его самолюбие слезливой историей о собственных чувствах, я не собиралась.

— Ваше Величество, — проникновенно произнесла я, — а как же ваша невеста? Вы же должны быть очарованы великолепной Талинией? Или я ошибаюсь?

— Ах, ты об этом? — его вовсе не смутил мой вопрос, а я так надеялась, — Талиния девушка не совсем обычная. И она сразу предупредила о своих…ммм особенностях. Кстати, на нас они не действуют.

Вот тебе и поворот. Что же получается, одна блондинистая сволочь мне нагло наврала?! Ну, Карун нахал, как есть нахал!

— Помнишь, ты в лесу столкнулась со зверем? Горги вообще-то не агрессивные, потому что это всего лишь люди в зверином обличье. Но в то время участились нападения, причем люди больше не могли перекинуться, становясь опасными хищниками. Все это время, мы пытались найти способ вернуть нашим подданным человеческий облик, но что-то словно мешало это сделать.