Шла я медленно, мне некуда было спешить. Под босыми ногами мягко пружинил пушистый ковер, легкий шелк платья шелестел в такт движению. Находясь еще достаточно далеко, я уже ощущала на себе жадные и любопытные взгляды, на миг мне показалась, что я теперь как тот голый король из сказки, стало противно. Я брезгливо передернула плечами и дальше шла как по раскаленным углям.

Разряженные придворные при моем приближении растекались в стороны, и я шла дальше, туда, где на троне сидел император. На нем было платье темно-серого с зеленым отливом шелка, в изящной руке он держал печально знакомую маску, из-под которой на меня смотрели холодные темные глаза. Ноги под внимательным взглядом просто примерзли к полу, и я не сделала больше не шагу.

Так вот кто оказал мне сегодня такую честь…

И тут, будто только для меня в воздухе прозвучал тройной гонг и торжественный голос возвестил:

— К Императору Дракону с нижайшей покорностью, по величайшему дозволению — Феникс именуемая Ли Лья.

Ожидая нечто подобное, я спокойно выслушала придворное словоблудие, проглотила исковерканное свое, но на имени императора споткнулась. Как минимум одного Дракона я уже знаю, стало быть, этот старший.

А тем временем все стихло, я заскользила по окружающим трон придворным, и они явно чего-то ожидали от меня. Как вдруг знакомое ощущение тысячи маленьких мерзких щупалец прошлось по коже, меня вновь изучали. Сдержаться и не закружиться вокруг себя, стряхивая назойливое внимание, оказалось неожиданно тяжело. Я перевела тяжелый взгляд на императора и сказала:

— Чем обязана такому "величайшему дозволению"? — стоящие по бокам от меня стражники заметно напряглись, император же будто и не услышал оскорбительной фразы, непринужденно откинулся на спинку трона.

— Обязана. Жизнью. — Голос бархатными нотками разлился по воздуху, дышать сразу стало труднее. По толпе прошлась волна ропота. Мне стоило больших трудов собрать волю в кулак.

— Жизнью? — удивленно спросила я, — быть может, смертью?

Глаза под маской полыхнули холодом, он принял мой вызов. Рука, в которой плавно колебалась расписная маска, упала на колени. Мне хватило одного взгляда на его лицо. Ноги отмерли от пола, мозг заработал, как взбесившийся после вируса компьютер и я приняла единственное пришедшее на ум решение.

Бежать!

Почти не уловимым движением я развернулась, руки стражников как в замедленной съемке мелькнули над моей головой, а ноги сами понесли меня к радушно распахнутым дверям. Сзади как сквозь вату неслись гневные выкрики и шум удивленной толпы, кажется, никто ничего не понял. Так я не бегала, наверное, с самого детства.

Вперед только вперед, иначе смерть, иначе…

Бежала я, не разбирая дороги, петляя по бесконечным коридорам, как испуганный заяц, чувствуя, как в затылок дышит погоня, которая рано или поздно догонит, а не догонит, так вымотает меня. Так продолжалось до тех пор, пока я не выбежала в до боли знакомый коридор, освещенный факелами. Проносясь мимо бесконечных дверей, меня вдруг что-то дернуло в сторону. Я почувствовала стиснувшие ребра сильные руки, подняла глаза и испуганно ойкнула, на рот тот час же легла затянутая в перчатку рука.

— Тише, — зашипел на меня мужчина, я закивала. Ниша, в которую меня втащим Ним Дракон, а это был именно он, отгораживалась от коридора плотной драпировкой, но и это не давало стопроцентную уверенность, что нас не обнаружат.

Рука с лица медленно убралась и я заговорила:

— Зачем ты мне помог?

— А знаю о твоей договоренности с Содзи. Она права ты должна покинуть дворец! — сегодня на нем не было ни шлема с забралом, ни полумаски. Сегодня я увидела обоих братьев.

— Ты не похож на брата, — руки на моей талии сжались.

— Не заставляй меня передумать! — холодно сказал он, отпуская меня.

— Прости-прости, вы тут все такие загадочные до невозможности, аж противно! — ядовито парировала его угрозу, — не хочешь помогать? Не надо, я тебя не просила об этом!

Я отвернулась от мужчины и осторожно подошла к скрытому за тканью выходу, прислушалась. Тишина несколько успокоила неровно бьющееся сердце, я решила выглянуть.

— Не советую, — услышала я вкрадчивый шепот у себя за плечом.

— Чепуха, — фыркнула я, чуть сдвигая тяжелую ткань, и едва не уткнулась носом в чью-то спину. Пришлось признать правоту принца. Бежать было некуда, поэтому я ушла в самый дальний угол потайной коморки, сев прямо на пол.

— Что дальше? Здесь есть другой выход? — утомленная долгим бегом и во сто крат больше уставшая от эмоциональной перегрузки, я апатично вглядывалась в камень пола.

— Нужно переждать некоторое время, а потом… — я оторвала взгляд от пола и заинтересованно посмотрела на принца.

— Что потом принц? — мой голос был глух, — вы сможете вернуть меня домой, в мой мир? Вы сможете воскресить мое тело из пепла? Или быть может… нет ничего этого вы не сможете! — злость настолько неожиданно охватила меня, что я не сдержалась, но жалеть о сказанном не спешила.

— Потом, — продолжил принц, словно бы и, не заметив моей вспышки, — Содзи выведет вас Феникс в город, и мы с вами больше никогда не увидимся.

Мне итак было ясно, что принц не будет лично возиться со мной, но вот перспектива остаться наедине с незнакомым миром — пожалуй, это будет непросто. Но уж лучше так, чем остаться здесь. Сразу вспомнились те мгновения, маска опускается на колени, и я вижу… вижу холодные глаза цвета горького шоколада, улыбка чуть трогает его губы…

Не знаю, почему Содзи решила, что император хочет использовать меня в военно-политических целях, быть может. Но такой взгляд я видела лишь единожды, и он принес мне много боли, разочарования и как следствие переезд в незнакомый город. А как все романтично начиналось…

— Девушка вас подвезти? — дождь уже насквозь промочил старый зонт, и теперь принялся за меня.

— Нет не надо, автобус вот-вот подойдет, — зуб на зуб не попадал от вцепившегося, казалось в самое сердце холода.

— Вы заболеете!

— И вовсе нет. Апчхи!

— Будьте здоровы!

— Спасибо.

— Тогда оставьте свой номер телефона, мы попьем горячего чая с лимоном и съедим по пирожному, — волосы набрякли от влаги и завились кудряшками.

— Пирожные это хорошо, а чай я не люблю.

— Тогда кофе?

— Черный с корицей и ванилью.

— Так вы согласны?

— Я не пью кофе, — в сапожках противно хлюпает вода.

— Тогда просто побалуем себя сладким, — карандаш скользит в мокрых пальцах, а на клочке тетрадной бумаги в крупную клетку пальцы оставляют серые водяные кляксы.

— Меня зовут Руслан, — фары подъезжающего автобуса выхватывают его точеный силуэт и блеск в темных глазах.

— Я не буду ждать звонка, а вы не будете утруждать себя, вспоминая, как меня зовут, — яростно взрыкивает двигатель старенького пазика, увозя меня домой.

Кажется, в тот день меня сильно нагрузили на работе, я была не в настроении, погода тоже не баловала, хотелось поскорее попасть домой. А еще не хотелось говорить банальностей, и я наболтала какой-то ахинеи, видимо в тот момент у меня уже поднялась температура.

На следующий день я слегла с высокой температурой. Меня давил жуткий кашель, все время хотелось спать и пить. Две недели я не вылезала из постели, потом болезнь отпустила меня.

Тогда-то все и началось. Звонки, долгие ночные разговоры и ни одного намека на встречу, я почти привыкла к такому общению, а потом он появился под окнами моего дома. Я испугалась. Одно дело говорить с воображаемым абстрактным собеседником, и уж совсем другое смотреть ему в глаза. Но лелеять свой страх я не намеревалась. Он встретил меня широкой покровительственной улыбкой и жаркими объятьями. Его эмоции захлестнули, они кружили и вьюжили меня всю осень и зиму, а когда наступила весна, я поняла что начинаю задыхаться. Меня душило его стремление быть везде и всюду. Я фактически была на пороге увольнения с любимой работы в школе. Я незаметно для себя стала жить в его квартире, он знал обо мне все, а иногда даже больше меня самой.