Мимо оружейной я прошла, равнодушно скользнув взглядом по завешанным холодным оружие стенам. Что-то во мне надломилось в тот момент, когда рука Маруши направила нож в грудь Мирезэ. Как бы все повернулось не возьми я с собой оружие?

Долго бродила возле лотков с тканями, многие из которых напоминали настоящие произведения искусства, хотя я нигде не наблюдала особо разряженных нордов. Когда очередь дошла до одежды я со смущением узнала от продавца некоторые особенности регламента об одежде. Конечно, никого не принуждали его придерживаться, а уж белые вороны находились всюду и во все времена.

Так вот короткое женское платье считалось домашним, одевалось исключительно дома, при появлении гостей менялось на длинное. Мой нынешний костюм: брюки плюс камзол, имел узкое предназначение для активного отдыха, охоты, морской прогулки. Во все остальное время женщины носили длинное платье, а вот фасон, крой и цвет варьировались от степени фантазии самой носительницы. Как я уже давно поняла с нижним бельем, что важно, все обстояло вполне благополучно.

От разнообразия звуков, запахов и цветов, я довольно быстро устала. Решив что для первого раза достаточно, стала пробираться обратно через одну из торговых улиц в сторону замка. Проходя мимо одного магазинчика, у меня возникло странное ощущение, будто кто-то очень знакомый смотрит на меня. Перед глазами как наяву протянулись тонкие светящиеся струны, и острое присутствие высшего существа. Это показалось мне невероятным.

Здесь, среди нордов?! — у меня по коже прошелся мороз, а от нехорошего предчувствия заныли зубы.

Как вообще такое возможно? Карун же говорил, что как покровитель Деми-Фо, он выступает исключительно в пассивной форме, и не имеет человеческой оболочки. А здесь, я чувствовала его присутствие, именно как живого существа, которое несло небывало мощную ауру подавляющего превосходства. Замерев посреди улицы, я искала взглядом, чувствовала, что он где-то рядом, но не могла найти, будто он не хотел оказаться обнаруженным. Я тщетно вглядывалась в незнакомые лица, но, то все были норды, которых я воспринимала неотделимо от мира.

Внутри меня все кипело от восторга и злости. Хотелось увидеть! Только одного моего желания недостаточно. Он не хотел, а я бесилась и мучилась, это чувство больше всего напоминало жажду. Когда слышишь звук, чувствуешь прохладу, а самого источника воды не видишь. Так продолжалось недолго, и ощущение его присутствия безвозвратно ушло. Вокруг ничего не изменилось, но его больше не было. Прижав ладони к пылающим щекам, я постаралась осмыслить произошедшее, что-то во всей этой ситуации казалось мне неправильным. Вопрос, еще толком не сформировавшись в голове, уже приносил мучительную боль. А потом пришло осознание, сразу стало так тоскливо, пусто.

Зачем он пришел в свой мир как человек? Для чего? — я словно очнулась.

Приподнявшись на мыски, качнулась, плавно перекатилась на пятки и неторопливо последовала во дворец. В теле больше не осталось усталости, что копилась с самого утра, она ушла после странного видения, больше похожего на сон.

Площадь перед дворцом пустовала, и лишь возле самих ворот кто-то беседовал со стражниками. Приблизившись, я увидела Оргила, его одежду покрывал тонкий слой пыли. Услышав звук моих шагов, он оглянулся. Прищурившись, так что его взгляд стал колючим и цепким, вгляделся в мое лицо. Оргил, наверное, оказался единственным из всех мужей Оли, кому хотелось доверять, и относиться как к другу, тут кто выслушает и поможет.

— Феникс? — его брови взметнулись вверх, он явно удивился.

Но я лишь покачала головой.

— Рада тебя видеть Оргил, но видишь ли в силу некоторых обстоятельств я больше не Феникс. Я это я.

— Любопытно. А я вот только с дальней верфи, весь день в седле.

— Корабли строишь? — вежливо поинтересовалась я, пока мы шли к дворцу.

— Проектирую, потом испытываю. Мы как с посольством вернулись я сразу туда и отправился. До Каллиот вестники не доходят, да и вообще магия там в последнее время не слишком-то действует, — досадовал он.

Мы прошли аллею и поднялись по лестнице.

— Почему?

— Не знаю, там и раньше-то сложно было использовать силу, поэтому и стационарных врат для переноса там нет.

Я задумчиво посмотрела на танцующую в потоке солнечного света пыль.

— Мне бы хотелось побывать там.

— А ты давно здесь? — хмуро поинтересовался Оргил, собирая рассыпавшиеся по плечам волосы в кулак.

— Да второй день, — улыбнулась я.

— Тогда вряд ли Оли тебя отпустит. — Он скрутил волосы в тугой жгут и заправил их под куртку. — Ты сейчас куда?

— Не знаю, может смогу еще куда-нибудь сунуть свой любопытный нос, — все также улыбаясь, ответила я, — пока ко мне не приставили няньку.

— Смотри, а то наша королева может и не такое сотворить, — предупредил меня Оргил.

Я покивала головой и свернула в один из боковых ответвлений коридора, мужчина остановился, посмотрел куда-то за мое плечо и усмехнулся.

— Ну, удачи.

В этот момент у меня буквально чесался язык спросить, что он такого увидел за моей спиной, но норд уже ушел. Я же испытала разочарование, не увидев там ничего особенного. Обычный коридор такой же как и все. Или не такой же?

Я шла по пустынному коридору, чутко прислушиваясь, мне то и дело мерещился женский смех и музыка. Но вот впереди распахнулась дверь, звуки выплеснулись наружу. Не знаю почему, но я решила не выдавать своего присутствия, замерев в густой тени ниши. Вновь послышался мелодичный смех и стук каблучков, кажется кто-то вышел. Шум стих, хлопнула дверь, зашуршали пышные юбки.

— Постой, — тихо прошелестел незнакомый женский голос, — ты знаешь, где сейчас Его Величество?

— Тише, нас могут услышать, — шикнула на нее другая.

— Сюда не заходят мужчины, ты же знаешь! — обиженно отозвалась та.

— Но во дворце появилась чужачка, ты бы только видела ее! — она возмущенно повысила голос.

— А что? Она похожа на нас, странная правда, гуляет, где хочет, сегодня вот у Ареля была, — легкая зависть проскользнула в ее словах, будто что-то запретное было в моих действиях.

— Арель отшельник, ты же знаешь! — зашипела на нее подруга.

— Однако, это не мешало ему любезничать с ней! Ладно, завтра будет охота, думаю, мы сможем с ней пообщаться, — с нетерпением заявила она.

Застучали каблучки по гладкому камню пола. Они прошли мимо моего укрытия, а я успела разглядеть только пестрые платья и газовые шали, скрывающие лица. Когда они скрылись за поворотом, я вышла из своего укрытия и поспешила прочь.

С мужчинами я еще смогу договориться, а вот ревнивая женщина… — тихий вздох сорвался с губ и растворился в приближающемся шуме, — ну что там еще?

Сегодня выдался странный день, который можно сравнить с забегом с препятствиями для спортсмена олимпийца, после чего тот свалился с сердечным приступом.

Шум нарастал, постепенно формируюсь в женские крики, топот каблуков и что-то похожее на мартовские крики котов. Не знаю, что там происходило на самом деле, но мне стало страшно. А тут еще неожиданно выглянувшее солнце осветило мое укрытие, переставая быть таковым. Выход же был один — через коридор, по которому катилась отнюдь не мелодичная какофония.

Решение пришло спонтанно. Я подошла к окну, взобралась на подоконник, и потянулась к ручке, которая находилась довольно высоко. Механизм тихо скрипнул, но открылся на удивление просто. Распахивая окно, я про себя радовалась, что мне не пришло в голову подняться на второй этаж. Вот только и первый оказался совсем не низким, плюс ко всему мне впервые придется уронить честь в глазах стольких мужчин. Да-да, мне пришлось выбирать! Быть застуканной здесь незнакомыми дамочками, или выпрыгнуть из окна под прицелом десятка любопытных глаз нордов, что как назло решили прогуляться именно здесь. Только подстегнуло меня нечто другое. В клубке приближающихся голосов, я четко услышала голос Оли. У меня тут же ушли все переживания из-за высоты, про нордов в этот момент я и вовсе забыла. Приземление вышло мягким, и мне вновь, как тогда на кострище, показалось, будто воздух спружинил под ногами. Выпрямившись, я замерла под узким внешним подоконником. Крик усилился. Они определенно достигли непосредственной близости к окну, под которым пряталась я, с переменным успехом стараясь сохранять доброжелательную улыбку на лице. Мужчины между тем взирали на меня, как на нечто странное. Я начала злиться, ибо их внимание в свою очередь могло привлечь внимание Оли и ее истеричных спутниц. Меня отвлекли слова, которые я смогла разобрать через непрекращающийся поток женской истерики.