Тора метнула на меня напряженный взгляд.

— Накинь-ка пока плащ, — я кивнула и обернулась в плащ, поглубже надвинув капюшон, — Мирио, неси его сюда.

Ширма дрогнула и в комнату вошла невысокая миниатюрная девушка с подносом. Мельком взглянув на меня, она поставила поднос на столик около кушетки и подошла к Торе.

— В городе переполох, на улицах удвоились патрули стражи, ищут Феникса! Того самого, что недавно появился во дворце. Говорят, сам император провел посвящение, — у меня от ее слов, руки сжались в кулаке, а внутри заклокотал гнев, но Тора спасла меня от разоблачения.

— Мирио, у меня гость, — в ее голосе зазвучали строгие нотки.

— Прошу прощения госпожа, — она поклонилась и ушла.

Я сорвала с головы капюшон, и закрыла лицо руками.

— Они найдут меня…

— Найдут, — Тора укоризненно покачала головой, — если станут обыскивать каждый клочок Деркаса. Увы, такого не может позволить себе даже наш великий император. И хватит уже об этом, еда стынет.

Больше мы про мое прискорбное положение не разговаривали, но в голове навязчиво крутились мысли мешающие получить удовольствие от вкусной еды.

Для чего меня искать, если убегать из города я не собираюсь, а творить добро так, пожалуйста, нате подавитесь, только оставьте в покое.

Наевшись, Тора решила не оставаться здесь и пойти домой. Такое предложение пришлось по душе нам обоим. Я надела плащ и маску, Тора переоделась из рабочей одежды и мы вышли из лавки.

Моя спасительница жила в тихое местечке неподалеку от рынка. Домик стоял посреди дикого сада, в котором проходило несколько тропинок соединяющих рабочие постройки и места отдыха. Первый и единственный этаж имел две спальни, гостиную и ванную, кухня здесь отсутствовала как таковая. Тора долго ворчала о том, какая она никудышная хозяйка, поэтому кухня превратилась в филиал мастерской. За домом находилась чайная беседка и постройка под склад разного барахла.

Войдя в дом, мы, не откладывая дел в долгий ящик, принялись колдовать над шелком. Техника рисования была довольно проста, оставалось лишь привыкнуть к бумажному заменителю. В качестве пробных работ я отбирала небольшие лоскуты ткани и рисовала первое, что приходило в голову. Когда очередной клочок оказывался безнадежно испорчен, я отбрасывала его в сторону и бралась за следующий.

Так потекли дни. Тора пока безрезультатно пыталась вытащить меня в город на мое непосредственное место работы. Мой день начинался с первыми лучами солнца, умываться я неизменно ходила к ручью, что бил в самом дальнем уголке сада. Потом просыпалась сама хозяйка и заваривала вкуснейший чай. Мы проводили за чаепитием не меньше часа, после чего Тора убегала на работу, а я запиралась в темной мастерской, зажигала свечи и начинала рисовать. И так пока перед глазами не принимались мелькать противные черные мошки, а поясница не отзывалась тупой болью. Вечером приходила Тора, кормила меня, делилась новостями, ругала за твердолобость и трусость, после чего отпускала к себе спать.

Сны мне больше не снились.

Так прошла неделя, Тора перестала пилить меня о моем затворничестве, что выглядело несколько подозрительно. А следующим вечером пришла с носильщиком и кучей свертков. Когда мы расположились в гостиной перед зажженным камином, Тора перешла к решительным действиям.

— Итак. Ты пользуешься моим гостеприимством, не слушаешь моих просьб и с утра до вечера сидишь в мастерской… — она замолчала, обвиняющим взглядом посмотрела на меня и продолжила, — Мало того, не даешь смотреть на твои работы! Но теперь с этим покончено.

— Что же ты придумала?

— О! Ты можешь гордиться своей старой подругой! Теперь ты будешь относиться к "неприкосновенные".

— Это что еще за холера? — Тора поморщилась от моих слов.

— "Неприкосновенными", да будет тебе известно, являются мужчины и женщины по каким-либо обстоятельствам принявшие обет безбрачия. Они носят черные одежды и маски, — от такого будущего я пришла в дикий восторг.

— Маска? Я ее так и так бы не сняла, так какой смысл издеваться надо мной?

— Ох, деточка, спрятав твое лицо под маской и обрядив тебя в красивые шелка, мы неизбежно привлечем внимание мужчин, а так есть шанс обойтись малой кровью, — мне хотелось рычать от отчаянья, она таки заставит меня выползти из собственной скорлупы.

— Ладно, я там перевела все твои лоскуты, можешь посмотреть и выбросить, они никуда не годятся! — устало отмахнулась я.

— Значит, завтра идем вместе, тем более, — она загадочно улыбнулась и свернула на меня глазами, — тебя ждет работа!

Утро добрым не бывает. Это не правда! Утро — это зло в чистом виде, а значит, по определению добра ждать не приходится. И я вовсе не к ранней побудке веду, а к тому, что Тора выполнила свое обещание. Собственно сама злодейка была несказанно довольна тем как все сложилось, что же касаемо меня…

— Тора, на меня все смотрят! — я нервно озиралась по сторонам.

— Хорошо выглядишь, — откликалась подруга и шла дальше, абсолютно игнорируя провожающие нас взгляды.

— Ты обещала мне! — гневно шипела я, — что я не буду выделяться из толпы!

— Чушь, я обещала тебе обойтись малой кровью, — елейным голоском отзывалась Тора.

— И это ты называешь малой кровью? — и так всю дорогу до лавки.

Длинное тяжелое платье путалось в ногах, платок постоянно норовил сползти то на лоб, то на затылок, под маской…

Маска вообще оказалась отдельной историей. Тонкая кожаная основа обтянутая бархатистой черной тканью. Вырезы для глаз миндалевидной формы с поднятыми внешними краями, фигурный нижний край, закрывающий щеки и нос, оставляющий открытым нижнюю часть лица. Произведение искусства, которое как вторая кожа легло на лицо, словно с меня сняли слепок, а с него кожаную заготовку. Специально для меня вместо деревянной ручки, пришили бархатные ленты. Но стоило только увидеть себя в зеркале, во всей траурной маскировке… честное слово, я чуть не осталась заикой.

Платье с широким, но высоким декольте, чуть приоткрытые плечи, пояс в ладонь шириной, повязанный прямо под грудью. Волосы, убраны под платок, маска на пол-лица, бледные подрагивающие в истеричной усмешке губы, янтарные лихорадочно блестящие глаза с нарисованными в разлет черными стрелками. На секунду мне померещилось, что из зеркала на меня смотрит неземное существо, холодное и бездушное, совсем как…да нет же! Моргнула, улыбнулась самой себе, и удивилась игре воображения.

В лавке работницы Торы смотрели на меня не слишком ласково, но когда подруга напомнила, кем она здесь является, девушки стушевались. Меня Тора представила как свою дальнюю родственницу по имени Рия. К счастью, у девушек было не так много времени, на пустую болтовню, а у меня, чтобы возмущаться за неласковый прием. Тора сразу после представления увела меня в мастерскую.

— Вчера ко мне приходила постоянная покупательница, и заказала верхнее платье.

— Что же в заказе необычного? — спросила я, повязывая поверх платья фартук.

— Она хочет что-нибудь особенное.

— Очень информативно, — фыркнула я и задумалась, — что ж мне нужна бумага и карандаш, ну или чем у вас рисуют?

Тора кивнула и принесла стопку серых листов, а вместо карандашей тонкие палочки угольков. Неплохо, могло быть еще хуже. И сделав еще пару уточняющих вопросов, принялась за работу. Рисунок должен был располагаться на спине, поэтому я решила, что розовый куст подойдет как нельзя лучше.

Пока я рисовала, Тора не теряла времени, взявшись за изготовление очередного шедевра дерийской школы живописи. Иногда я чувствовала ее заинтересованный взгляд, но отрываться не хотела. Подруга не выдержала первой.