Относительно пропажи господина Ретушье не стала ничего рассказывать кузине пока все толком не проясниться, ей на сегодня и так хватило переживаний.

Ребятам мы пока запретили приходить к нам, чтобы не нагнетать обстановку, разложив по полочкам, чем это было чревато для нас. Это расстроило всех, ведь Миранда скучала по любимому, а мне хотелось хоть с кем-нибудь иногда поговорить, чтобы не слушать постоянные возмущения кузины о том, как несправедлива к ней в данный момент жизнь.

Как бабушка не появилась к нам ни в тот вечер, так и спустя неделю, и даже две. Лишь на лекциях косо порой на нас смотрела и спрашивала теперь с нас вдвойне пройденный материал. Правда я заметила и то, что теперь нам приходилось отдуваться также и на других лекциях. Можно сказать, преподавательская солидарность. Девичья половина группы лишь злорадно улыбалась каждый раз, когда нас с кузиной по очереди поднимали и задавали кучу вопросов, а парни явно радовались, что их снова пронесло.

Главу безопасности я не встречала с той поры, это позволило мне со временем расслабиться и не дергаться каждый раз, когда входила в академию или же шла по коридорам на лекции. Миранда же стала такой ворчливой, что еще немного и я сама пойду разговаривать с бабулей о том, что такого кандидата, как Николас кузине не встретить уже до конца жизни.

Но то, чего я так боялась, все же свершилось. В один из декабрьских дней было найдено тело господина Ретушье, что вызвало новую волну паники среди учащихся академии, которая, как ни странно, затихла уже через пару дней. Согласно проведенной экспертизе, его тоже иссушили, как и господина Кеннингема. Появилась даже идея, что адепт, у которого поехала крыша, мстит им за отчисление из академии. Я же в такие совпадения не верила, как и в сумасшедшего адепта. Что-то их связывало, просто это пока не стало пока явным. Чтобы не вызвать лишних вопросов, решила пока не лезть в это дело, но потом непременно поищу в библиотеке, может они вместе работали над чем-то грандиозным?

После печальных новостей визит бабушки не заставил себя долго ждать. В начале наш разговор больше был похож на допрос, чем на дружескую беседу. Сперва она все спрашивала про Николаса: кем были его родители, откуда он сам, чем увлекается. Миранда бедная рассказывая то краснела, то бледнела, но после всего услышанного бабушка дала наказ кузине относительно того, что прабабушкой пока в ее планы становиться пока не входило, и она хотела познакомиться с Николасом лично. Это было хорошей новостью для кузины, можно сказать, бабуля давала ей свое добро на встречи с любимым.

Когда же дело стало касаться меня, то она прямо попросила Миранду оставить нас наедине. Кузина, еще немного нервная, но уже пережившая свои мучения, быстро покинула комнату, скорее всего, она побежала поделиться хорошей новостью с Николасом.

Никто из нас не мог решиться первым на разговор.

- Бабушка, я знала, что он черный маг, - все же решилась начать первой. Она подняла на меня глаза и теперь уже не отрывала своего взгляда.

- И поверь мне на слово, что я не люблю его, и мы просто дружим.

- Ты хоть видела, как он тебя смотрит? – спокойно спросила она. – Так на друзей не смотрят, Ализет! Пообещай мне только одно, что ты не пойдешь против закона, прошу тебя! – и ее глаза наполнились слезами.

- Бабушка, ну что ты такое говоришь, конечно же нет! – я никогда не видела ее плачущей.

- Это разобьет мне сердце, Ализет, поверь, я не смогу этого пережить в этот раз. Я вижу как ты похожа на меня, на свою мать. И если я смогла уйти от ошибки, то твоя мать натворила их немало! Наверное, такова наша судьба, Ализет, всю жизнь любить тех, кто никогда не сможет быть вместе с нами.

Я так и не решилась ее сейчас разубеждать, почему-то посчитав сейчас это бесполезным.

- Обещай, Ализет! – молила она.

- Я тебе обещаю, бабушка, - ответила ей. – Но встречаться я с ним не перестану, и теперь прошу тебя уже я, даже не спрашивай зачем. Когда придет время, я сама тебе все расскажу, - мой голос был полон решимости.

И она сдалась: «Хорошо, Ализет! Я тебе доверяю, родная!» И мы обнялись и стали как-никогда ближе духовно.

В этот момент двери распахнулись настежь и влетела довольная Миранда, которая за руку тащила за собой стеснительного Николаса. Но уже сам факт того, что он пришел познакомиться со столь грозной родственницей, говорил об одном - его намерения относительно моей кузины серьезны.

Едва им стоило познакомиться, как было заметно, что Николас пришелся бабушке по нраву, и им с Мирандой пока нечего опасаться. Долго бабушка засиживаться не стала, и довольно скоро покинула нас, попросив не забывать про данные ей обещания.

Я была счастлива уже только от того, что Миранда сияла как яркая звезда в ночи, и надеялась, что с ее недовольством наконец-то будет покончено.

Приближалась сдача экзаменов, а с ним, соответственно, и Новогодний балл. Прекрасная половина академии была заняты подготовкой к предстоящему празднеству, и скорее всего их не особо волновал тот факт, что неуд хоть по одному предмету, означал запрет на посещение балла.

Жизнь со временем стала возвращаться на круги своя. Миранда вновь проводила вечера со своим молодым магом, Артемиус все также приходил к нам в гости со своим соседом по комнате, как всегда мило мне улыбаясь и рассказывая разные смешные истории из своей жизни. Несколько раз он приглашал меня на прогулку в тот самый скверик, где меня так хорошо приложили. Мы попросту гуляли, общались, сидели по часу на скамейке, но разговор никогда не заходил на серьезные темы ни относительно нас, ни его семьи. Я все также делала вид, что не подозреваю о его магии, наблюдая за ним и не теряя при этом бдительности. Правда, однажды я все-таки попыталась завести разговор на одну из тем, от которой он так красиво всегда уходил:

- Послушай, Артемиус, а кто твои родители? – словно невзначай спросила его, когда мы сидели в очередной раз на лавочке. Поскольку он обнимал меня за плечи, я почувствовала, как напряглись его мышцы, и его расслабленность вмиг улетучилась. Посмотрев в его глаза, увидела целую гамму смешанных чувств: и злость, и боль. После минутного молчания он все же заговорил:

- Ализет, знаешь, я пока не готов говорить про своих родителей. Меня воспитывал мой дядя. К несчастью, он умер несколько лет назад, и теперь я предоставлен сам себе. Это все, что пока могу тебе рассказать.

- Мне так жаль! – в этот момент мне действительно было его жаль. Пытаясь хоть как-то подбодрить Артемиуса, решила приобнять блондина. Наверное, это было моей ошибкой. Он расценил эти порывы, как сигнал к действию. Его глаза потемнели, и он попытался меня поцеловать. Я не могу сказать, что Артемиус вызывал во мне чувство отвращения, лишь напряженность из-за его скрытности. А может, он действительно был в меня влюблен и боялся оттолкнуть, рассказав мне всю правду о себе?

Решив все-таки разобраться и в своих чувствах, почувствовать себя желанной, подалась навстречу его губам. В самый последний момент меня заставило что-то открыть глаза. Силуэт, который увидела в одном из окон академии, я не могла перепутать ни с кем другим. Несмотря на то, что я не видела ничего, кроме очертаний фигуры, ощущала всем телом его испепеляющий взгляд.

- Нам надо идти! – резко вскочила я.

Артемиус ничего не понимал, на его лице отчетливо виделась растерянность.

- У меня что-то бок заболел! – решила соврать ему, и для большей уверенности схватилась за правый бок. – Мне бы полежать!

- Давай помогу тебе! – блондин приобнял меня за талию, и мы не спеша направились в общежитие.

Я обернулась, уходя, но господина Нортона уже не было на прежнем месте.

То, чем так хотела проучить нас бабуля, нам только помогло. Мы с Мирандой сдавали на отлично один экзамен за другим. И теперь вовсю начали планировать зимние каникулы. Хоть они и были всего две недели, но мы так соскучились по родным, что уже не терпелось поскорее их увидеть.

После очередного экзамена, кузина вбежала в комнату вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся.