Передача Эддарадикала была насыщенной. Теперь в Москве будет запущена своя сеть, которая поможет ориентироваться среди аномалий. ПДА можно было купить у военных за патроны и еду. Эд пространно намекнул, что приборы военных неплохо бы отдать спецам на доработку, из чего следовало, что вовсе не из человеколюбия армия помогает мирному населению. У меня были мысли и смутные сомнения на этот счет, однако, все их я предпочел оставить пока при себе. Лучше всего обсудить все это и многое другое в останкинской студии Эдда.

После передачи Эдда на Кантемировской настала моя очередь держать слово. Обратная сторона реальности, поведанная самопровозглашенным радикалом еще блуждала в умах собравшихся, а для меня уже соорудили трибуну, и установили микрофон. На языке вертелось что-то вроде «Сограждане! В эпоху трудовых свершений…», однако, я отринул пафос и ненужный сейчас юмор. Я вышел к трибуне… перед моим мысленным взором почему-то пронеслись кадры из фильма Тарковского «Сталкер», мне хотелось отчего-то говорить так же, немного сбиваясь и заикаясь. Почему-то мне казалось, что именно так и выходит.

— Я стал сталкером почти, что по своей воле, — начал я, почему-то мне казалось важно начать именно так. Понимаете, Зона… это не только враждебный организм, но и… я не знаю, как это объяснить? Он довольно разумно организованный, поэтому, все здесь для чего-то нужно. Я не могу сказать, что я понял все эти связи, у меня создается чувство, что я только-только начинаю что-то понимать, нащупывать какой-то путь. Так вот, Это «понимание» вовсе не значит, что тех тварей, которых порождает Зона, мы должны сделать своими вождями; я боюсь, если мы будем пытаться наладить контакты со многими из них, скоро сами станем такими же. Так вот, мой друг, Лемур, рассказал, что части Зоны появлялись и раньше во многих странах мира, но их задавливали с помощью «итаков» — я показал людям артефакт, рассказал о местах произрастания, о том, с помощью какого артефакта их легче собирать. Я говорит долго, рассказывал про бюрреров и кровососов, про химеру, про снорков, про контролеров, кенгов, тушканов, слепых псов и про всех, кто обитал в Зоне. Я рассказывал про взаимодействие артефактов друг с другом. О тех, что очищают воду, или избавляют от радиации, позволяют остановить кровь. Так же рассказывал о том, какие являются так сказать «противопоказания» при применении тех или иных артефактов, как определить «созрели ли они». После я еще долго говорил об аномалиях, о том, как заметить их, как пользоваться ПДА, как программировать ПДА, как распознать скрытые аномалии и скрытых мутантов, таких как полтергейст…

Потом я долго отпивался чаем у Полковника, он смотрел на меня, чуть усмехнувшись:

— Кто бы думал, что ты будешь рассказывать нам об опасностях Зоны, что ты вообще выживешь в этом аду. Все неожиданно, но я не думаю, что случайно.

Я улыбался. К нам присоединились Сыч и Алексис. Мне было тепло и хорошо, мне не хотелось никуда идти. Да, вот так абсолютно честно. Мои друзья были здесь. Я мог помочь им. Не стоило ли мне остаться тут коротать недолгий век?

Как бы ответом на мой мысленный вопрос стала реплика Сыча, который до той поры говорил довольно мало, больше слушал:

— Тебе надо рассказать людям… тебе надо идти в Останкино. Если Полковник отпустит меня, я пойду с тобой и твоим товарищем.

Я улыбнулся.

— Отлично.

Полковник дал добро на нашу экспедицию, и мы стали собираться в путь. Только на первый взгляд все выглядело довольно просто. Добраться до нужной станции метро, а последующей путь преодолеть пешком. Но, во-первых, не на всех станциях царил мир, не через все перегоны нас свободно пропустят, а, во-вторых, еще не известно где аномалии и монстры страшнее на земле или под ней, и, в-третьих, мы просто должны были идти через метро, чтобы донести информацию до людей.

Конечно, можно было пустить все на самотек, можно было надеяться на сарафанное радио, быть может рано или поздно оно бы сработало на всем протяжении метро, но, я предпочитал своими ногами проделать весь этот путь. Пусть это станет моей заключительной гастролью.

Проверив оружие, и доукомплектовав рюкзаки всем необходимым, под охраной, мы двинулись к северному кордону станции. Теперь нас было трое, не считая Дарка в режиме «стелс». Мне казалось, что с ним не должно возникнуть никаких особых проблем, но с содроганием сердца думал, как могут воспринять его истинное лицо мирные граждане, и, что они подумают о них, прекрасно знающих о наличии в составе группы демона ада, а, кроме того, нормально с ним общающихся. Здесь самая большая проблема заключалась в том, чтобы накормить Дарка. Как ни странно, демону пришлась по вкусу нормальная человеческая еда, что не могло нас не радовать, но, должно быть, сопровождающие нас бойцы, да и Сыч сильно бы удивились, если бы у костра в общем кругу вдруг еда стала бы употреблять сама себя, поэтому я оставлял подкрепление в заранее условленных местах, и пока все шло нормально.

Добравшись до Каховской мы стали забирать в переходные тоннели, другого пути в большое метро не было, да и этот был опасен. Бюрреры, лианы, радиация — нам пришлось несколько раз сменить фильтры на противогазах. Одна из станций на нашем пути вызвала опасения даже у Дарка, поэтому ее преодолели на большой скорости, не оборачиваясь, не думая, и не останавливаясь.

На привале Дарк шепнул мне, что этот проход скоро закроется, и нам возвращаться придется в любом случае поверху. Что-то «давило» в этих тоннелях. С одной стороны, это вполне мог быть контролер, с другой, один контролер не способен вызвать такой силы ментальный удар, а трое контролеров не ужились бы вместе, это точно. У этих существ все почти так же, как у рядовых москвичей, терпеть друг друга не могут, и в помещениях менее ста квадратных метров не поселяются.

В такие моменты я жалел, что не взял с собой Змея, но, я понимал, что он должен быть жив, жив, во что бы то ни стало. Он слишком много знал, и должен был делиться этим странным знанием со всеми, кто смог бы его принять. Наверное, иного пути не было. Была надежда. Пожалуй, кроме нее больше ничего и не оставалось. Мысль уже готова была оформиться, но тут наш небольшой отряд был атакован неизвестными, с ног до головы закутанными в какие-то лохмотья.

Люди стреляли по нам, целясь довольно условно. Они вышли из тоннеля, и передвигались не очень быстро. Вожак что-то кричал остальным. В обстреле нашей позиции, все больше принимали участие не пули, а стрелы. Это не были головорезы, или бандиты. Очевидно, таким образом эти несчастные пытались добыть еды. Мы положили первую линию обороны нападавших, остальные хотели убежать, это было видно по их затравленным лицами, но бежать и дальше скрываться в тоннелях не было смысла. И они остервенело отстреливались из духового и газового оружия выкрикивая что-то на непонятном нам языке. Наши костюмы с кевларовыми вставками отлично защищали от этого нехитрого оружия. Конечно, умей кто-то из них действительно хорошо стрелять хотя бы из лука, они могли бы убить, возможно, даже ни одного из нас.

Оставшихся сопротивленцев мы вжали в тоннель. Люди приняли верное решение и сдались нам. Облученные и измученные они походили на загнанных в угол диких зверей. И ведь прошло не так много времени! Как только мы попытались установить с ними контакт — все стало ясно. Это были иностранцы. Туристы, случайно оказавшиеся в московской подземке в день, когда Зона стала всеобщей. Одна женщина немного говорила по-английски с буквально на пальцах объясняла нам сложившуюся ситуацию. Они плохо понимали что происходит. Улучив момент, переводчик сбежал, и вместо красот столицы они увидели ад.

Я поражался тому, что им удалось не только выжить, но и сохранить какую-то организацию. Подумав немного, я послал нашу охрану вместе с группой туристов назад. Дарк сказал, что пока призрачный шанс на возвращение имеется, тем ни менее, я настоятельно рекомендовал проделать часть пути до Кантемировской или Царицыно поверху.