Савич в своих воспоминаниях о Струве говорил следующее:

“В XVII веке Людовик XIV считался покровителем наук во Франции и потратил огромные суммы на устройство Парижской обсерватории; она обошлась почти в два миллиона франков и вскоре по окончании оказалась неудобной для производства наблюдений, приводя долгое время в отчаяние французских астрономов. В этом отношении мы были гораздо счастливее: щедроты царские всецело употреблены на пользу науки. Во всех частях своих Пулковская обсерватория представляет действительно точное осуществление того, что требуется ныне для преуспевания астрономии, и того, что можно было сделать при современном состоянии оптики и практической механики. Сказанное нами было выражено многими учеными. Некоторые из известнейших иностранных астрономов приезжали в Россию для обозрения Пулковской обсерватории. Эри, директор Гринвичской обсерватории, писал Шумахеру: “Я убежден, что без прилежного и внимательного изучения всех сокровищ, находящихся в Пулкове, никакой астроном не может считать себя вполне знакомым с практической стороной нашей науки в том совершенстве, какого она теперь достигла; занятия астрономов и их точные способы наблюдений там столь же поучительны, как и самое устройство зданий, выбор и свойства инструментов”.

Американский астроном Ньюкомб, приехав из Америки в Пулково, нашел там так много для себя интересного, что возвратился на родину, не взглянув на нашу столицу. В памяти пулковских астрономов сохранились следующие слова Ньюкомба о нашей обсерватории: “Когда мне в Америке рассказывали о чудесном устройстве Пулковской обсерватории, я смеялся, потому что не мог поверить всему этому; теперь же, когда я приеду и буду в свою очередь рассказывать о том же, мои слушатели будут смеяться, также находя все это невероятным! ”

Статуты Пулковской обсерватории. – Характер практической деятельности во время управления В. Струве. – Педагогическая деятельность В. Струве в Пулкове и ее результаты. – Пулковская библиотека; ее особенности и преимущества. – Издание трудов Пулковской обсерватории

Высочайше утвержденный 19 июня 1838 года устав обсерватории определяет, что цель ее учреждения состоит:

a) в производстве постоянных и насколько возможно совершеннейших наблюдений, способствующих успехам астрономии;

b) в производстве соответствующих наблюдений, необходимых для географических исследований в империи и совершаемых научных путешествий;

c) сверх того, она должна содействовать всеми мерами усовершенствованию практической астрономии, в помощи географии и мореходству, и, в частности, практическим упражнениям в географическом определении места.

Одним из последующих параграфов на главную обсерваторию как на центральное учреждение возлагается еще и обязанность иметь попечение о том, чтобы занятия в прочих русских обсерваториях были соответственны современному состоянию астрономии; чтобы действия их по возможности были связаны между собою и чтобы из производимых наблюдений проистекала возможно большая польза для науки.

В предыдущей главе мы дали понять о том, как выполняла Пулковская обсерватория свои обязанности относительно чистой науки. Предаваясь этого рода деятельности, Струве и его сотрудники в то же время как нельзя лучше служили нуждам обширной Российской империи, выполняя в точности то, что сформулировано в приведенных нами параграфах. России была посвящена вся географическо-геодезическая деятельность обсерватории; она проявилась в двух хотя и не строго отдельных, но тем не менее существенно различных направлениях. Во-первых, состояла в распространении познаний в области геодезии и математической географии посредством ученых исследований и собственно от обсерватории исходящих намерений; во-вторых, заключалась в ученых советах и специальном сотрудничестве по исследованиям, предпринимаемым в той же области другими государственными учреждениями.

Домик, где жил В. Я. Струве до 1839 года

В деятельности первого рода видное место занимало географическое определение местностей, в котором вместе с быстрым расширением территории ощущалась большая потребность. В 1842 году О. Струве, предпринимая путешествие в Тамбовскую губернию для наблюдения полного солнечного затмения, вместе с тем определил географическое положение некоторых наиболее важных пунктов. Одной из первых таких работ было возможно строгое определение долготы Пулкова относительно Гринвича. Затем приступили к исследованиям такого рода внутри империи. В работах этих участвовали также офицеры корпуса топографов.

Посредством экспедиций не только определены были основные пункты для продолжения исследований внутри России, но они также послужили развитию новых взглядов на сами способы наблюдений и на выяснение условий, которые необходимы для достижения известной степени точности. Результатом этого труда директора центральной обсерватории явились тысячи определений географических мест, сделанных Генеральным штабом в европейской части России; так положено было прочное основание самой точной картографии России.

Определение географических мест возрастало с удивительной быстротой. Кроме работ, предпринимаемых непосредственно военно-топографическим отделом Генерального штаба, у нас производились многие другие весьма обширные геодезические и географические работы, руководители которых хотя и принадлежали к Главному штабу, но в производстве работ действовали вполне самостоятельно. Эти лица также неоднократно обращались за ученым советом и содействием к обсерватории, которая всегда с величайшей готовностью старалась исполнить их желания, как это доказывает переписка В. и О. Струве с генералами Теннером, Вронченко и Ходзько, известным своими заслугами по географии Кавказского края.

Теснейшие отношения с гидрографическим департаментом установились только с тех пор, как великий князь Константин Николаевич, приступив к исполнению обязанностей генерал-адмирала, стал поощрять “ученое направление” в занятиях моряков. Участие обсерватории в работах гидрографического депо было то же, что и в трудах Главного штаба, только в меньших размерах.

Пулковская обсерватория имела также большое влияние на судьбу русского Географического общества. Директор Пулковской обсерватории много лет состоял председателем, в математическом отделении общества. Содействие со стороны Пулковской обсерватории этому обществу состояло преимущественно в соучастии при организации экспедиций на Урал, в Восточную Сибирь, на китайскую границу, в подготовке наблюдателей, а также в окончательной обработке собранных обществом материалов.

Мы знаем также, что Пулковская обсерватория не отказывала в своем содействии и другим государственным учреждениям. Здесь были составлены инструкции для геодезических экспедиций, отправляемых департаментом горных и соляных промыслов в уральские горные округа для составления подробной карты этих мест. Подобную же помощь оказала обсерватория министерству государственных имуществ при геодезических работах в алтайских горных округах. Даже частные лица в своих научных предприятиях находили у нее себе помощь.

Таким образом, в первые двадцать лет своего существования под управлением В. Струве Пулковская обсерватория действительно сделалась для России тем центральным учреждением, каким ей надлежало быть. И статуты, выражающие ее назначение, относятся к деятельности обсерватории, как условия любой геометрической теоремы к ее доказательству. Из всех предприятий, имеющих целью удовлетворение нужд России, Струве умел извлекать пользу для науки. Например, при одной из геодезических работ Струве пришлось производить измерение по льду озера Верц-ярве. Он заметил, что температура льда в этом случае играла большую роль. Отсюда – ряд опытов над расширением льда от температуры, научная обработка вопроса и так далее.