- Выходит, так. Я с ним разберусь, не волнуйся. Он к вам дорогу забудет. Ладно, поехали в универмаг.

- А что мы там будем покупать? - спросила Галя, семеня рядом.

- Детскую коляску и подгузники, - не оборачиваясь, ответил Герасим. Пригодятся. А теперь слушай меня внимательно...

У Геры созрел план, в котором нашлась роль и для его подруги. Это даже хорошо, что она оказалась рядом. Пусть примет участие в "мероприятии". Только бы не струсила, но, судя по всему, характер у неё есть. Со временем может выйти толк. И она не шалава какая-нибудь, вроде Людки и других девчонок. И красивая, хотя это не важно. Был бы ум. Вот и проверим, можно ли на неё положиться или нет? Покосившись на Галю, он спросил:

- У тебя сейчас дома никого нет?

- Пусто, а что?

- Одолжишь мне какое-нибудь свое платье? Надо.

- Идем, - без лишних расспросов согласилась Галя.

Обошлось без примерок, Гера не привередничал, к тому же они с Галей были приблизительно одного роста.

- Лифчик дать? - ехидно спросила она.

- Пожалуй, - подумав, согласился он. - Все должно выглядеть натурально.

- Тогда я поищу у мамы.

Минут через десять, когда Герасим был полностью экипирован, Галя критически осмотрела его и заставила пройтись по комнате.

- Туфли не жмут? Хорошо, что у тебя ступня тоже маленькая. А ты, оказывается, премиленькая. Просто ангелочек. Надо ещё беретик. И можно чуть-чуть подкрасить губы. И очки забыли.

Гере пришлось стерпеть и эту противную процедуру. Покончив с гримом, Галя подвела его к зеркалу. В нем отразились две девочки, одна - с темными волосами, другая - с золотистыми.

- Если ноги красивые, можно носить и короткую юбку, - солидно сказала Галя. - Тебе идет.

- Какое же я чучело в этом наряде! - усмехнулся Гера.

- Наоборот, как куколка. Просто у тебя другая психология, мужская. Поэтому неудобно. Бери пример с Дастина Хоффмана. А теперь скажешь наконец, что ты задумал? Ограбить банк?

- В таком виде у меня только один путь - на панель, - вновь усмехнулся Гера и посмотрел на часы. - Пора.

Глава седьмая

1

Укромный уголок на студии они так и не нашли, пришлось отправиться в открытое кафе напротив. Неделя-две - и цветастые зонтики снимут, пластмассовые столики и стулья уберут, а пока ещё можно было, запахнувшись в плащ, выпить на свежем воздухе чашку горячего чая с лимоном. Легкий ветерок совсем растрепал соломенную гриву сценариста, и Карине вдруг захотелось причесать его своей расческой.

- Вы что, близоруки? - спросила она. - То щуритесь, то глядите куда-то... в никуда. Не хотите смотреть на людей?

- Угадали, - усмехнулся Колычев. - А очки не ношу потому, что, если будут бить морду, могут попортить битым стеклом глаз. Разумно?

- Вполне. Наверное, у вас был в этом деле опыт.

- Просто предусмотрительность.

- Тогда и шляпу носить не стоит. Бывает, отрывают поля вместе с ушами.

- Это хорошо, что у вас есть чувство юмора. Селена в моем представлении - не столько трагическая фигура, сколько комическая. Думаю, вы справитесь с ролью.

- А я ещё вообще не решила, буду ли играть в фильме.

- Не ломайтесь. Ведь вам хочется? - с грубоватой прямотой спросил он.

- Допустим, что так. - Карина была вынуждена признать это, но следующий вопрос её немного огорошил:

- Расскажите о себе. Мне интересно. Вы замужем? И конечно, несчастливы?

- Что-то вы наглеете прямо на глазах, - улыбнулась она, вертя кольцо на пальце. - Раньше, на детских сеансах перед фильмом показывали такой киножурнал "Хочу все знать!". Жаль, если вы уже не застали. Почерпнули бы много полезного.

- Ну, раз вы не хотите, я сам расскажу про вас, - произнес Колычев, впервые не отводя взгляда. Даже наоборот, он смотрел так, будто пытался загипнотизировать.

Карина почувствовала и легкое волнение, и страх. Не обращая внимания на её предостерегающий жест рукой, Колычев начал:

- Замуж вы вышли довольно рано, лет в двадцать, ещё не успев как следует пожить для себя, и сразу же родили ребенка, мальчика. Пытались продолжать сниматься в кино, но роли вам предлагали все хуже и хуже, совсем эпизодические, и вы от обиды и злости уверили себя, что все это - чепуха, главное - семья, дом. Муж и ребенок. А кино обойдется без вас. И вы очень хорошо вжились в новую роль, играли её от всего сердца - роль любящей жены и матери, хранительницы домашнего очага. Но где-то в глубине души пряталась коварная мысль, как бы вы ни старались её запрятать: годы-то проходят. Неужели это все? Все, для чего я была рождена на свет? И вот неожиданно наступил день, когда вы поняли: да провалитесь вы в болото, я молода и красива, и талантлива, и почему всё, - Колычев развел руками, словно пытался обхватить окружающий их мир, - всё это не принадлежит мне? Почему я не живу, а существую? И муж, и сын живут своей жизнью, вы отдали им все, и теперь пора заняться собой. Стоя перед зеркалом, вы сказали себе: "Я свободна". И повторили это ещё раз, вслух. Хотя в квартире, кроме вас, никого не было... Ну, я угадал?

Карина слабо улыбнулась в ответ. Она настолько была поражена его словами, что растерялась. Он понял её лучше других. Этот "сукин сын", как сказал бы о нем Клеточкин, угадал даже немую сцену в комнате, перед зеркалом, будто стоял за её плечом.

- Вам не сценарии, а гороскопы составлять, - тем не менее язвительно сказала она. - Все, что вы тут наболтали, - полная ерунда. И у меня не сын, а дочь. Ясновидящего из вас не выйдет.

- Жаль. - Колычев досадливо махнул рукой. - Мне казалось, что я вас "почувствовал". А вы?

Что она могла ответить? Он был меткий стрелок и попадал точно в цель. Дальнейший разговор становился просто опасен. Неизвестно, куда их могло занести.

- Мы же хотели обсудить сценарий, - поспешно сказала Карина. - Что вас подтолкнуло к этой идее, теме - люди и куклы, игрушка, следящая за людьми?

- Не игрушка, нет, - промолвил он, помолчав. - Тень. Человеческая тень, которой все равно за кем следовать. Ты сам, раздвоившийся, оторвавшийся от души. То начало в каждом из нас, которое мы тщательно скрываем. Скажите откровенно: вам никогда не хотелось кого-нибудь убить? Совершить преступление?

- Да, - призналась Карина. - Но все это на уровне эмоций. Безгрешных людей нет. Но я понимаю, что вы имеете в виду. А вам самому разве не страшно заглянуть в бездну?