Эренарх нахмурился, и Нукиэль осекся.

- "Томико был на Артелионе", - так сказала мне Нумен, - пояснил он. Диграмматон теперь у нее.

Эренарх зажмурился. Лицо его разом утратило веселость, сменившуюся непроницаемой маской - такую Ванн часто видел на лице Галена, стоило разговору коснуться Семиона.

- Так или иначе, - продолжал Нукиэль, - вы, Омиловы, эйя и рифтеры кота она не упоминала, тем более, что тот хорошо прижился у младших офицеров, - отсылаетесь вниз, на планету, в "Колумбиаде".

Ванн увидел, как едва заметно напряглось лицо Эренарха - только у глаз. Трудно сказать, заметили ли это капитан со старпомом, а если заметили, то поняли ли. Это на мгновение усилило сходство Брендона с Галеном.

"Ему это не нравится, совсем не нравится".

Ванн не мог винить его в этом. Никто из членов правящей семьи не ступал на Дезриен уже почти полтора столетия - со времен Бёрджесса III на закате его долгого правления. Он отрекся от престола в пользу дочери, надел монашескую рясу и навсегда сгинул в святилищах Дезриена. Вряд ли кто из Аркадов ощущал себя уютно рядом с силой, которая не уступала той власти, что установил Джаспар тысячу лет назад.

- Вы поставили в известность рифтеров? - спросил Эренарх, подумав немного.

- Нет еще, - ответил Нукиэль. - Мой разговор с Элоатри - новым Верховным Фанистом - состоялся совсем незадолго до этой нашей встречи. - Он снова покосился на Эфрика, который ответил ему невеселой улыбкой. - Похоже, Ваше Высочество, вы более преуспели в общении с ними, нежели мы. Не хотите ли вы лично сказать им об этом?

- Скажу, - медленно произнес Эренарх. - Мне все равно хотелось проведать Иварда. Или он размещен в другом месте?

- Он со всем остальным экипажем. Он отчаянно настаивал на этом, и медики решили, что так будет лучше. - Нукиэль оглянулся на Эфрика. - Боюсь, что не в их силах помочь ему по-настоящему. Возможно, на Аресе... - Конец фразы повис в воздухе.

Эренарх кивнул,

- Во сколько нам вылетать?

- Восемь ноль ноль стандартного.

"И я тоже буду с ними", - подумал Ванн без особого удовольствия. Все, что он слышал до сих пор про Дезриен, ему никак не нравилось.

- Спасибо. - Эренарх поднялся из-за стола. - Пожалуй, это лучше сделать прямо сейчас. Чтобы мы успели соснуть перед исполнением приказания. - Он произнес "исполнение" шутливым тоном, и это несколько отвлекло внимание от того факта, что именно он, а не капитан, закрыл эту беседу.

Капитан с коммандером тоже поднялись. Попрощавшись, Эренарх вышел из капитанской каюты, и Ванн последовал за ним.

Умению превращаться в почти невидимую тень Ванн научился за время напряженной подготовки на Нарбоне. Он знал, как с точностью до сантиметра определить радиус дыхания человека. Идти незамеченным считалось у лиц, состоявших на личной службе у Семиона, высшим достоинством; если он заговаривал с тобой, можно было считать себя уволенным. Гален - тот был прямой противоположностью брату: тот обезоруживающий интерес, который он проявлял к любому из своего окружения вне зависимости от ранга, поначалу даже нервировал Ванна.

Подходя к лифту, Ванн думал, уподобится ли Брендон Семиону, стоя от него в метре и полностью игнорируя, или же будет расспрашивать о семье, симпатиях и антипатиях, как делал это Гален?

Эренарх подошел к лифту первым и, не дожидаясь, пока Ванн услужливо вызовет его, сам нажал кнопку. Галочка в колонку "Гален".

Они вошли в кабину, и Эренарх повернулся к нему так, будто они знакомы много лет.

- Эфрик сказал мне, ты был на Талгарте.

- Да, Ваше Высочество.

"Значит, он похож на Галена", - подумал Ванн и приготовился к расспросам на личные темы. Но их не последовало.

- Значит, прежде ты состоял в личной армии Семиона, - заметил Эренарх с легкой улыбкой.

Это не было вопросом, так что Ванн не обязан был отвечать. Тем не менее сердце его подпрыгнуло в груди и забилось чаще.

Он только раз рискнул заглянуть в эти прозрачные голубые глаза, а потом Эренарх сказал:

- Надеюсь, ты знаешь дорогу на гауптвахту. Во время двух моих единственных официальных посещений линкора она почему-то не была включена в программу.

Ванн поперхнулся.

- Да, Ваше Высочество.

Двери лифта открылись, и Брендон жестом предложил Ванну показывать дорогу.

Пока они ждали разрешения на вход в закрытую зону, Ванн лихорадочно размышлял.

"Никто в моем присутствии не называл это личной армией, но ведь так оно и было".

Ванна выбрали из ряда новобранцев за рост, физическую крепость и быстроту реакции, что дополнялось интересом к холодному оружию. Да и обучение на Нарбоне не давало расслабиться - если он хотел повышения по службе. Такая атмосфера пришлась по душе молодому, способному и амбициозному воину, и довольно долгое время Ванн просто наслаждался сленгом и тайными паролями, известными только узкому кругу спецподразделений морской пехоты на Нарбоне.

Все у них было почти как у обычных морпехов - и знаки различия, и оружие, но со временем Ванн начал видеть и особенности: это подразделение учили преданности лично Эренарху, а не его месту в сложной системе Панархии... и еще: все мужчины - а здесь служили исключительно мужчины были родом с планет Центральной Тетрады. Ни одного высокожителя, никого с окраин.

Однако шок от того, что личную армию назвали "личной армией", не шел ни в какое сравнение с констатацией того факта, что сперва он служил на Нарбоне. Того, что Семион контролировал все назначения на Талгарт, размещая там своих людей.

На осознание этой истины у Ванна ушло довольно много времени - и знание это стоило ему многообещающей карьеры, вернув его в основной поток. И ни разу за все это время он не произносил - и не слышал, чтобы произносил кто-то другой, - этой истины вслух.

До этого дня.

Мгновение он испытывал жгучий соблазн открыться, объяснить Эренарху, как он оказался здесь, - вот только на службе не принято говорить, пока тебя об этом не попросят.

"И потом, если он столько знает, неужели он не догадается об остальном? С Нарбона не уходят по чистой случайности".

В общем, разговор этот - неужели он состоял всего из пары фраз? несколько выбил Ванна из колеи, и только безупречное знание формальностей помогло ему избежать досадных ошибок в процедуре получения допуска.