Рука ее скользнула с его плеча вниз, к запястью, и сомкнулась на нем. Локри пошатнулся и сделал шаг к люку, в котором стоял Осри.

Осри не стал дожидаться продолжения. Укрывшись на камбузе, он устало сел и принялся смотреть, как Люцифер расхаживает, подергивая ухом, взад и вперед, взад и вперед.

Можешь идти, Омилов.

В первый раз за все это время она назвала его по имени.

Гром медных литавр выдернул Иварда из темноты.

Тело его молило об отдыхе: спина горела огнем, в глазах плавали лиловые пятна, в ноздрях стоял противный запах мятой зелени. Он сделал попытку встать, но руки словно окаменели, и он почти не чувствовал их, если не считать холодного пульсирования в больном запястье.

Он еще раз попытался открыть глаза, но веки раздвинулись только на крошечную щель, сквозь которую он увидел мерцание свечей, а между ними высокую фигуру в капюшоне.

Та подняла руки; блеснуло что-то золотое - БАНГ!

- Услышь меня, та, к которой стремится моя душа, - произнес знакомый голос.

Жаим.

То, что он узнал фигуру, почему-то успокоило Иварда, и он с облегчением откинулся в койку.

"Это Жаим, и он совершает какой-то религиозный обряд".

Жаим совершал обряды почти каждый день, хотя при свечах - очень редко, а в капюшоне Ивард его и вовсе не видел еще ни разу. Да и капюшон ли это вообще?

Ивард попробовал приглядеться, но с глазами творилось что-то неладное. При попытке открыть их пошире они отозвались острой болью, так что он покорился и оставил все как есть. Впрочем, его это почему-то не тревожило.

В третий раз ударили литавры - веселый звук этот нравился Иварду. Он с наслаждением слушал, пока последний отзвук не смолк окончательно.

- Увидь меня, та, к которой стремится моя душа! - что-то блеснуло перед веками Иварда, и в ноздри ударил резкий запах благовоний.

Зеленый запах заполнил легкие Иварда, послав по всему телу язычки голубого огня.

Приятно было лежать вот так - куда лучше, чем в лазарете. Там он был взаперти, и это надоедало, зато здесь он находился словно в течении, которое несло его куда-то.

- Где ты теперь, та, к которой стремится моя душа, где ты в сиянии рая? - Голос Жаима, казалось, исходит отовсюду.

Рай... что это такое? Полно планет с таким названием.

"Рифтхавен, - сонно подумал Ивард, медленно всплывая на поверхность. Там можно купить что угодно. Вот это и есть рай".

Неожиданный шепот где-то у самой головы, за затылком, привлек его внимание. Это что, тоже Жаим?

Нет, Жаима он тоже слышал: "Очищающий огонь дал я тебе, но слышу еще твой голос, чувствую еще твой взгляд..."

Шепот за спиной становился настойчивее. Что же такое творится с кораблем?

Только тут до него дошло, что он видит теперь весь корабль - вплоть до белого жара двигателей, бесшумно мчащих их сквозь пустоту. Он мог заглядывать и внутрь корабля, только это было не как если смотреть видео, а ощущение огня. Разных огней: тусклых, ярких...

Те, кто шептались, смотрели на два самых ярких огня.

Когда Ивард тоже посмотрел в ту сторону, он вдруг понял, что мысли его странным образом разделились натрое. И все трое невольно смотрели на сияние.

Хаос.

Теперь он слышал уже два шепота. Ивард уловил неясный образ, повторявшийся снова и снова. Напрягшись, он всмотрелся в него, и на мгновение увидел капитанскую каюту с разбитыми или разбросанными вещами, с забрызганными чем-то красным стенами и палубой.

Видение исчезло, и Ивард услышал резкое дыхание, биение двух сердец, гонящих кровь по сцепившимся в костедробительном объятии тел.

Яростъ-без-фи...

Это был вопрос, но он не мог ответить - слишком мешали гудение крови в ушах и жар, разливавшийся по телу, словно от попадания тарканского бластера.

Ивард снова увидел мерцающий образ двух фигур, отпрянувших друг от друга. Одна из них стояла, привалившись к почти невидимой переборке.

"Локри... Это же Локри!"

Связист медленно распрямился. Намокшие от пота волосы свисали на серебристые глаза, в руке был кинжал.

"Он опасается за свою жизнь", - подумал Ивард. Его собственное сердце колотилось так же часто.

Локри отвел руку назад и сделал выпад. Почти неуловимым движением капитан перехватила руку с ножом. Послышался треск, отдавшийся в мозгу Иварда ударом молнии.

Локри задохнулся от боли, выронив нож и стиснув сломанную кисть. Вийя подняла нож с палубы и стремительным движением полоснула им по телу Локри. Ивард смотрел на это в бессильном ужасе - но Локри вовсе не умер. Свободной рукой капитан сорвала разрезанную рубаху с исцарапанного тела Локри.

Локри запрокинул голову и сделал попытку высвободиться, но дождался только оплеухи от Вийи, отшвырнувшей его обратно на переборку.

- "Ибо любовь сильнее смерти и обжигает больнее пламени", - продолжал голос Жаима где-то за спиной у Иварда. Снова ударили литавры.

Капитан ударила Локри наотмашь по лицу, и он, раскинув руки, рухнул на палубу. Она вонзила нож в стену и навалилась на него сверху.

Ивард пытался бежать, вернуться к Жаиму и его свечам, но невидимые наблюдатели заставили его остаться. Эти шепчущие голоса слали ему мерцающие образы, безмолвные трое слали звуки и то, что было глубже звуков - ощущения прикосновений столь резких и жутких, что собственный рассудок Иварда словно парализовало.

Ивард ощущал прикосновения плоти к плоти, соленое жало раскаленного языка - капитан медленно, мучительно медленно облизывала царапину на горле у Локри, посылая Иварду вкус крови и пота.

Кожа ее была смуглой, мускулы - как у хищной кошки, а спина под вуалью черных шелковистых волос покрыта шрамами. Ногти ее впились в его раскинутые руки. Его руки одеревенели, кулаки бессильно стиснули воздух, когда ее ищущий рот скользнул, блеснув зубами, вниз по его груди. Кровь пела в ушах, смывая страх Иварда, на место которого пришла чужая яростная страсть.

- "Ибо любовь сильнее смерти и обжигает больнее пламени. Воды конца бытия не в силах смыть ее, и пустота не может поглотить ее", - нараспев говорил Жаим где-то на заднем плане.

Запахи страха и страсти смешивались с горячим медным вкусом крови. Вийя впилась зубами в его живот. Локри зажмурился; боль и желание пронзали наблюдателей бластерными разрядами.