А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Заодно познакомься и с его племянницей.

Ю р а (ошарашен). Племянницей?!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (Ирише). Как вас зовут, кстати, детка?

А н д р е й  А н д р е е в и ч (спохватился). Да, действительно! — представься, детка!

И р и ш а (наслаждаясь эффектом, протянула Юре руку). Очень рада. (После секундного колебания.) Вера.

Ю р а. Кто?!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (ему). Мне бы очень хотелось, чтобы вы подружились.

Ю р а (совсем ошалев). С кем?!

И р и ш а (ему). Со мной, если вы не возражаете.

Ю р а (в шоке). Что здесь без меня стряслось?!

А н д р е й  А н д р е е в и ч (усмехнулся). Ничего… ровным счетом ничего… разве что некий блудный сын возвратился восвояси… но его уже не ждали в отчем доме… не ждут… разве что вдруг, сейчас, негаданным каким-то образом ожили давным-давно произнесенные слова… хотя уже, по правде говоря, нет ни тех, кто их когда-то произнес, ни тех, кто услышал… во всяком случае, они так изменились, что им не то что друг друга, им и самих себя не узнать… и старому этому дуралею очень хочется расчувствоваться, но он не может себе этого позволить, потому что сентиментальность ему никогда не шла… и первая женщина, которая повстречалась ему в отчем доме, была как раз та, которая… (Махнул рукой.) Впрочем, в отчем доме чудесам и должно следовать одному за другим, они просто носятся в этом старом воздухе… Вот и Верочка родилась из него, как из пены морской… и еще один юный российский Ньютон никак не может решить простейшей задачки с одним неизвестным — будущим… И так здесь пахнет, так пахнет рекой и липами!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (поддалась его настроению). Действительно, рекой и липами… (Справилась с собой; Юре.) Возьми чемодан Андрея Андреевича, пойдем.

Юра взял чемодан со скамейки.

И — вдруг — в просвете между деревьями занялся закат.

А н д р е й  А н д р е е в и ч (остановился). А вот и закат! Как тогда!.. И я — тот же, прежний… пусть на миг, на один миг, пока не погаснет закат, но в этот миг я — тот же… (Повернулся к Анне Вячеславовне.) Тот же, Анечка!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (просто). С приездом, Андрюша…

Они ушли аллеей к откосу и дальше, к реке.

И р и ш а (задумчиво). А тут и правда пахнет липами, я раньше не замечала…

Ю р а (потрясенный). Что же теперь-то делать?!

И р и ш а (насмешливо и отрешенно). Целоваться, что нам еще остается…

Следующий день.

Комната с балконом в квартире Максимовых.

Ю р а  сидит на балконе, занимается.

В комнате — один  А н д р е й  А н д р е е в и ч.

Вошла с кухни  А н н а  В я ч е с л а в о в н а, снимая на ходу фартук.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Через десять минут будем обедать. (Подошла к двери на балкон; Юре.) Верочка обещала, кажется, прийти сегодня?..

Ю р а (не отрываясь от книги). Не знаю.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Прекрасная девушка.

Ю р а. Нет слов!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Веселая, жизнерадостная…

А н д р е й  А н д р е е в и ч (не удержался). До чрезвычайности!.. Хотя, пожалуй, Анна Вячеславовна, вы и несколько преувеличиваете…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (ему). Пусть! Пусть преувеличиваю, но (о Юре) ему это может пойти только на пользу.

Ю р а. Для тебя я готов на все.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Нет, Юра, так много я от тебя не потребую… Занимайся, обед еще не готов. (Вернулась в комнату; Андрею Андреевичу.) Он меня очень беспокоит, Юрий. У него действительно замечательные способности, он участвовал в математической викторине и ответил ему лично — даже от руки написал письмо! — академик… (Остановилась, усмехнувшись.) Впрочем, бог с ним, с этим письмом, не в нем дело…

А н д р е й  А н д р е е в и ч (он все смотрел на нее, улыбаясь). Как я мог тебя не узнать?..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (махнула рукой). Ах, Андрюша…

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Как я мог?!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (взглянула на него, улыбнулась). Ты тоже… у тебя были такие непослушные вихры…

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Сутки почти, как я здесь, у тебя, а мы толком даже не поговорили… будто оба чураемся чего-то…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (улыбнулась). «А помнишь?..» — зачем?..

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Вчера, по пути с аэродрома, я зашел в адресный стол, исписал ворох бланков с именами всех наших… кое-кого удалось обнаружить, но далеко не всех, далеко!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Годы…

А н д р е й  А н д р е е в и ч. На одном я написал — Анечка Романовская, мне ответили: не проживает…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Я — Максимова, я ведь говорила тебе.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. А мне захотелось отыскать не Анну Вячеславовну Максимову, а — Анечку Романовскую. Не проживает…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Ты помнишь Никиту Максимова?

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Никиту?.. Какой же это Никита?..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (без упрека). Не помнишь…

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Погоди!.. Никита Максимов…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Был такой тихий мальчик, года на два тебя моложе.

А н д р е й  А н д р е е в и ч (виновато). Не помню…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Маленький городок, Андрюша, провинция. Конечно, он очень вырос, обстроился, но так и остался провинцией. Многие из вас, самые способные, самые бойкие, всегда уезжали отсюда искать счастья… кто куда — в Москву, на Север, на Дальний Восток… Шура Цыбулевский — тот даже в Таиланде… Тут вам казалось тесно, скучно, не взлететь, — вроде тебя… Оставались лишь те, кто уж очень любил наш город, не мог бы прижиться нигде… Никита был из этих. Он окончил исторический и вернулся, стал директором краеведческого музея, собирал его по черепку, по пуговице, по птичьему чучелу… Его очень любили здесь. Музей наш — лучший в области, он им жил, хотя о нем, о Никите, мало кто знал за пределами города… но тут у нас — он шел по улице, и все с ним здоровались… Он всю свою библиотеку городу подарил, почти двенадцать тысяч книг, много — редкостных, старинных, всю жизнь собирал… Весь наш нижний этаж теперь — библиотека. А бывшая Николаевская — улица Максимова.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Он умер?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Полтора года назад. Поехал весной в какие-то дальние скиты, ему сказали — там старообрядческие книги, утварь… Воспаление легких… в две недели… Мы как раз живем на бывшей Николаевской. (Пауза.) Лева Лазарев уехал в тридцать девятом или сороковом, вскоре после тебя.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Рэм Плешков?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Не вернулся с войны.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Ромка Чернявский?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Тоже. И Миша Айвазов, и Сережа Антонов. Но отсюда они все уехали еще до войны. А вот Ира Шлемова — пошла в актрисы, играет в Ленинграде, я читала рецензии… Ира Солодовникова — директор совхоза, тут неподалеку. Лилечка Саркисова — помнишь Лилечку? — тут, учительствует, четверо детей… Женя Макаров — умер, Леня Маловичко — тоже, хотя где и когда — не знаю… Кто еще?..

А н д р е й  А н д р е е в и ч (после паузы). Я ехал к ним ко всем… мне даже в голову не приходило, что… мне казалось, что здесь — все как прежде, как было, что все они такие, какими я их оставил…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Разве ты сам — прежний? Все мы прожили такую долгую, такую трудную жизнь, такую непростую!..

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Странно… я вот все утро ходил по родному городу… и у меня было такое чувство, будто я ему что-то задолжал, чего-то недодал… и что неоплатный этот долг как раз и лежит камнем в моем чемодане… почему?! — вот вопрос. (Пауза.) А помнишь…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (рассмеялась). Ну вот, наконец-то — «а помнишь?..».

А н д р е й  А н д р е е в и ч. А помнишь наш с тобой последний вечер…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (без укора). Утро. Это было утром, почти на рассвете…

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Ну да! — утром, еще был туман, и солнце не совсем встало, вот почему мне и запомнилось, будто был вечер! — мы сидели над обрывом, внизу был причал, и… помнишь?..

Звонок в передней.

Ю р а (с балкона). Пришла! Принесла нелегкая!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Поди открой.

Ю р а (входя в комнату). Ни за какие коврижки!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Как не стыдно!

Ю р а. Верочка твое изобретение, сама и открывай!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (пошла в переднюю). Нельзя же быть таким несамостоятельным!.. (Отперла дверь.)

В переднюю вошла  И р и ш а.

Как вовремя вы пришли, Верочка, мы как раз за стол собираемся!

И р и ш а. Здрасьте. У вас что-то пригорело, вы запах не слышите?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Обед! (Кинулась в кухню.)

И р и ш а (ужасно вежливо). Добрый день, Юрий.

Ю р а (ей в тон). Рад вас, Вера, видеть.

И р и ш а. Как вы, Юрий, поживаете?

Ю р а. Спасибо, Вера. Повышаю свой уровень за счет развития усидчивости. (Андрею Андреевичу.) У вас очаровательная племянница, Андрей Андреевич.

И р и ш а. Он мне не дядя!

Ю р а (с деланным удивлением). То есть как — не дядя?..

А н д р е й  А н д р е е в и ч (усмехнулся). Увольте, увольте!..

Ю р а (театрально). Чья же ты племянница?!

И р и ш а. Ничья, слава богу.

Ю р а (ей). Как же ты проникла сюда?!

И р и ш а (наступательно). Если я тебе нужна только как чья-то племянница…

С кухни вошла  А н н а  В я ч е с л а в о в н а.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (огорченно). Второе сгорело…

Ю р а. Мы — на пепелище!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Грех смеяться, я так старалась!.. Вот тебе и воскресный обед, праздничный!..

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Это поправимо! (Ушел в соседнюю комнату.)

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (направилась на кухню). Кошмар!..

И р и ш а (ей). Я вам помогу, можно?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Не надо, спасибо.

И р и ш а. Я очень люблю заниматься домоводством. Я считаю, женщина должна уметь все.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (махнула рукой). Спасибо, Верочка, теперь-то и управляться уже не с чем. (Вышла.)

И р и ш а (обернулась к Юре; торжествующе). Вуаля!

Ю р а (в восторге). Слушай, меня сейчас стошнит от твоей добродетельности!..

И р и ш а. Признайтесь, Юрий, какое очарование эта Верочка!

Ю р а. С души воротит!

И р и ш а. Разве ее можно сравнить с этой вертихвосткой Иришей!

Ю р а. Ты перебарщиваешь!

И р и ш а. Чем же она вам не по вкусу, эта наша милая Верочка?

Ю р а. Кончится тем, что вы с мамой меня убедите, и я разлюблю тебя, полюблю ее!

И р и ш а. О, она будет так заботиться о ваших исключительных способностях, Юрий, так их будет лелеять и холить! С утра вы с ней будете говорить о биноме Ньютона, после обеда обсуждать теорию соединений, а ночью…

Ю р а. Не заходи слишком далеко, Верочка… тьфу! — Ириша!