И р и ш а. Ночью вы станете беседовать о числе «пи»! Или заниматься логарифмами!.. Интересно, а что, если бы он на самом деле появился, этот тихий ангел?! — я говорю о Верочке.

Ю р а. Таких не бывает.

И р и ш а (упрямо). Что бы ты тогда запел? Если бы такая хламидомонада и вправду была?! — уж наверное, непременно бы в нее втрескался!

Ю р а (ехидно). Но ведь она же — это ты! Ведь ты и она — одно и то же!

И р и ш а (воспламеняясь). Ах так?! — ты уже и разницы не видишь!..

Ю р а (обнимая ее). Ириша, Верочка, — потом разберемся… не горит…

Поцелуй.

В дверях появилась  А н н а  В я ч е с л а в о в н а  с подносом в руках.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (входя). Вы, я вижу, совсем уже у нас освоились, Верочка… (Накрывает на стол.)

Ириша помогает ей.

Я всю жизнь любила воскресные обеды — когда никто не торопится, не суетится, а мужчины хоть один раз за всю неделю узнают, что едят… и вот, опростоволосилась!..

И р и ш а (вновь входит в роль). Совместные домашние обеды очень укрепляют семью.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (между делом). Вы конечно же отличница, Верочка?

И р и ш а. Круглая.

Ю р а. Круглые не одни отличники бывают…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Постыдись, Юрий!..

Ю р а (Ирише). Кто ваш любимый писатель, Вера?

И р и ш а (огрызнулась). Моя настольная книга — Большая Советская Энциклопедия.

Ю р а. А как вы относитесь к Толковому словарю великорусского языка Владимира Даля?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Вот и Андрей Андреевич в молодости тоже обожал энциклопедию…

На этих словах из соседней комнаты вошел  А н д р е й  А н д р е е в и ч  с бутылкой коньяка в руке.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Выходит, это у нас с вами семейное, Верочка. (Анне Вячеславовне — о бутылке.) Праздник так праздник. Я — запасливый, с собой вожу. Расширяет сосуды.

Ю р а (недружелюбно). И горячит кровь.

А н д р е й  А н д р е е в и ч (заметил его агрессивность). Ну, вам-то это ни к чему пока, у вас она и так на точке кипения.

И р и ш а. Алкоголь и никотин…

Ю р а (в тон ей). А также карты и женщины…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (им). Я вам накрою отдельно, на кухне!.. Садитесь, садитесь!

Все рассаживаются.

Вам дать штопор, Андрей Андреевич?

Ю р а. Ты отстала от жизни, мама. Пробок давно не делают, чтоб не усложнять процесс. Дайте-ка сюда.

Андрей Андреевич отдает ему бутылку.

Юра одним движением срывает с горлышка колпачок.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (в ужасе). Юрий! Где ты этого набрался?!

И р и ш а (ей). Да… он у вас не по годам развитой, Анна Вячеславовна.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Если бы… он совсем еще ребенок, вот он кто!

Ю р а. Ребенку впору жениться!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Перестань паясничать, Юрий!

И р и ш а. Ранние браки, как правило, непрочны, об этом говорит статистика.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Рада это слышать именно от вас, Верочка.

Ю р а. Если ребенку рано жениться, может быть, ему пора выпить?!

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Да, я и забыл! (Разливает коньяк в рюмки.)

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Детям — самую чуточку. (Взяла свою рюмку.) С возвращением, Андрей Андреевич… пусть даже проездом.

Он промолчал.

Они чокнулись, выпили.

Ешьте что бог послал, не то захмелеете!

А н д р е й  А н д р е е в и ч (наполнил снова все рюмки, поднял свою). А я еще выпью! — и не за вас, Анна Вячеславовна, нет, за вас после! — а за тех, кого я не нашел здесь, кого уже нету… а для меня они есть и будут всегда, и позабыть их — грех и низость! (Выпил, налил себе еще.) А теперь — ваш черед, за вас, Анна Вячеславовна, и за тех, кто остался, хоть и немного нас уже… но мы есть, и слава нам, и не будем сетовать на судьбу… (Выпил.) И я напьюсь до безобразия, потому что сегодня никаких этих тридцати лет — как не бывало!

Ю р а. Дядя у вас, Верочка, просто златоуст.

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Не было их, и все тут! И я хочу выпить еще!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (улыбнулась). Вы — гость, ваше право…

А н д р е й  А н д р е е в и ч (убежденно и запальчиво). Я — не гость! Я — дома! Я вернулся домой! (Насмешливо, но не без грусти.) Здесь — мой дом, моя, так сказать, колыбель! (Мечтательно, но — с улыбкой.) Я опять буду жить в скрипучем деревянном домишке с погребом и чердаком, с табаком в палисаднике, с пузатыми кафельными печами, в которых так славно потрескивают дрова и тепло, если прижаться к изразцам, прогревает до самого нутра… я буду жить медленно и размеренно, читать толстые старые книги и долго гулять под неслышным дождем… и день опять раздвинется до такой безбрежности, что я успею додумать все, что было недосуг додумать в толчее, в мельтешне… (Выпил, постоял задумавшись, усмехнулся и добавил негромко.) И это почти правда, что мне больше всего на свете хотелось бы так и поступить… (Сел.)

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (тоже усмехнулась). Ах, Андрей Андреевич… вы всегда были мечтателем… но всегда делали лишь то, что было разумно и необходимо.

Ю р а (скептически). Расчетливый мечтатель — в этом есть что-то противоестественное…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (убежденно). Он всегда мечтал о высоком и значительном и умел этого добиваться — и добился! — и шел всегда напрямик… (Не удержалась.) Иногда даже слишком прямо… И ты, Юра, можешь многому у него поучиться и взять пример — он добился всего, чего хотел!.. Юрий, не жуй, когда с тобой говорят о серьезном!

Ю р а (поперхнулся). А на серьезное уходит много калорий…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. И я хочу выпить за здоровье Андрея Андреевича, я горжусь тем, что когда-то мы были… друзьями, и весь наш город может им гордиться!.. Я действительно прошу тебя, Андрюша, чтобы ты ему все рассказал и объяснил… у него сейчас как раз критический, переломный момент…

Ю р а (резко). Можно хоть сегодня без этого?!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (Андрею Андреевичу). А он, видите ли, еще раздумывает!

И р и ш а (Юре). Ах, он еще, оказывается, раздумывает!..

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Он, видите ли, — извини меня, Юра, я вынуждена все сказать, Андрей Андреевич нам близкий человек, — он, видишь ли, влюбился…

Ю р а (гневно). Мама!

И р и ш а. Какой вы несдержанный, Юрий! Это же очень интересно!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (Юре). Хорошо, извини, я не буду вдаваться в детали…

И р и ш а. Но детали — самое главное!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (Андрею Андреевичу). И не хочет ехать! В голове не укладывается! Московский университет! — многим ли выпадает такая удача, такое будущее?!

Ю р а. Мама!

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. И вот из-за мальчишеского, детского увлечения… Ему едва семнадцать исполнилось, он встретит еще сто девушек и лучше, и милее… вот таких, как Верочка хотя бы…

И р и ш а. Спасибо, Анна Вячеславовна, но мне еще очень много надо работать над собой.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Вы себя недооцениваете, Верочка!

Ю р а (в бешенстве). Как Верочка?!.. Как эта… (Не находит достаточно уничижительных слов.) Эта… эта…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а. Не теряй над собою контроля, Юрий! Верочка наша гостья.

И р и ш а (злорадно). Ничего… не убудет ее, Верочки…

Ю р а (матери). Семнадцать лет! — да я такой уже взрослый, что даже самому страшно! Я иногда такое уже думаю или догадываюсь, что даже тебе — даже тебе, мама! — не могу рассказать!.. А главное — я ее и вправду люблю! Ты даже не представляешь себе как! Ты, наверное, просто забыла, что это значит!.. Способности?! — плевал я на них, если без нее! И ты это знай! И Андрей Андреевич пусть это знает!.. (Саркастически.) И вы, Верочка, при всех ваших прямо-таки энциклопедических достоинствах… да, я очень хочу, чтобы и вы наконец это услышали, Вера! — неловко как-то в наше просвещенное время так и бухнуть: я люблю! — не по правилам, а вот теперь я бухнул и — с плеч долой!

И р и ш а (негромко). Какой вы, Юрий, прямой… просто ужас до чего прямой!..

А н д р е й  А н д р е е в и ч (ни к кому не обращаясь). Мы, мужчины, прямой народ… в этом наша сила… только не надо бы нам злоупотреблять ею…

Ю р а. А потом — мне здесь нравится, в нашем городе, я привык — к дому, к нашей улице, к реке, ко всему, без чего я уже не я буду. Я хочу остаться какой есть, и чтобы вокруг тоже все было, как есть! Ну хорошо, предположим — университет, учеба, но — потом?! Неужели для человека, для ученого даже, — непременно чтоб столица, чтоб Москва, чтоб обязательно столпотворение? — ведь если отсюда и вообще отовсюду все поуезжают, кто же останется?! Почему обязательно — уезжать, почему? Кому это надо?! Тут так тихо, так просторно, так славно, а я должен куда-то трястись на верхней полке… а потом, вот как Андрей Андреевич, — вернуться через тыщу лет, и говорить печальные слова, и выпить с горя полбутылки коньяку?!

Пауза.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (наконец). Почему вы молчите, Андрей Андреевич? Почему вы ему не расскажете о себе? Не втолкуете, что тут нет выбора и что настоящий человек, настоящий мужчина…

А н д р е й  А н д р е е в и ч (негромко, но убежденно). Потому, Анна Вячеславовна, что никогда еще и никому чужой опыт не приходился впору… Ведь все равно он бы мне не поверил. (Юре.) Хотя вы молодец и мужчина, и примите мои заверения.

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (резко). Уходите в кусты, Андрей Андреевич?!

А н д р е й  А н д р е е в и ч. Не ухожу, Анна Вячеславовна, дайте срок… А сейчас (налил себе рюмку) я выпью за молодых, за Юру и… (подмигнул Ирише) и за ту, которую он себе выбрал… и вообще за молодых, они всё сделают лучше и разумнее нас, уж поверьте, Анна Вячеславовна, и пойдут дальше… так далеко, что нам их… (И вдруг он увидел на противоположной стене — гитару.) Это — что? Кто у вас играет?

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (растерянно). Никто. Старая, ничья гитара, висит себе и висит, пылится только…

Андрей Андреевич вышел из-за стола, подошел к гитаре, долго на нее глядел.

Просто удивительно, до чего вы сентиментальны стали… Сохранилась каким-то чудом, я о ней и позабыла…

Ю р а (насторожился). Только каждый день обтираешь с нее пыль…

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (ударила ладонью по столу). Юрий!..

И р и ш а (насмешливо). Я думала — гитару недавно изобрели, Окуджава или Высоцкий…

А н д р е й  А н д р е е в и ч (сильно). Что они понимают в гитаре?! (Снял гитару с гвоздя.)

А н н а  В я ч е с л а в о в н а (резко). Юра и Вера, идите… на балкон хотя бы! Мне надо поговорить с Андреем Андреевичем!