— Это водопад Прозрачной косы, — торжественно проговорил Саурно, стоя у пропасти, — дальше мы с Понсио идти не можем. Уаимоясос не простит нам дерзости. Мы уходим.

— Как же мы без вас вернёмся? — Айдем развёл руками.

— Вы не вернётесь, — проводник повернул к нему раскрашенное как смерть лицо, — мы живы только потому, что кто-то заступается за нас перед Уаимоясосом. Кто-то закрыл нас от пуль и хранил от ловушек. А внизу кто будет помогать? Вы не вернётесь, не волнуйтесь.

— Не волнуйтесь, — передразнил проводника Маклифф, — Саурно, если ты пойдёшь с нами, то твой друг Уайтгауз сможет вернуться в деревню и встретиться с Хуанакавой. Если он погибнет, как он сможет встретиться с ней? Это хороший и честный выбор. Ты с нами, и Рональд булет с Хуанакавой. Выбирай.

— Отец, эти люди упали с неба в железных ящиках, и ты их спас в пустыне, — горячо заговорил Понсио, — нить их жизни в твоих руках. Когда-то первый кичако пришёл к Магдалене сюда с побережья через перевал Сантар. Вдруг с ущельем будет такая же история и ты будешь здесь первым?

Саурно исподлобья глядел то на Уайтгауза, то на сына.

— Скажи, что тебе нравится его дочь, — на ухо Уайтгаузу сказал Дыбаль, — это же не измена жене, просто сказать. А у нас будет проводник.

— Вот и Рональд говорит, что ему нравится Хуанакава и ему хотелось бы вернуться в деревню живым, чтобы с ней сойтись, — уже громко сказал Дыбаль.

— Что ты стоишь как пень? — подтолкнул Уайтгауза Айдем.

— Да, это правда, — кивнул головой Уайтгауз.

— Хорошо, — после раздумья сказал Саурно, поддавшись уговорам, — я пойду, но Понсио вернётся назад сейчас.

— Отец! — мальчик чуть было не разрыдался.

— Иди сейчас, пока рядом нет матильонес. Крест обходи справа. Если мы не придём завтра к вечеру, считай, что мы умерли. На поиски не ходите. Иди.

Мальчик стоял в нерешительности, сжимая в руках автомат.

— Отец!

— Иди, — прошипел Саурно и лицо его приобрело зверское выражение.

— Хорошо, — Понсио скрылся в зарослях и растворился в темноте.

— Давайте, — Айдем сбросил с плеча моток верёвки.

Вместе с фон Конрадом он стал вязать узлы через каждые полметра. Саурно выбрал ствол каучукового дерева, обвязал его одним верёвкой, а другой конец с каменным грузилом, опустил на дно ущелья. Когда послышался стук, он оценил оставшуюся в руках часть веревки:

— Глубина сто шагов.

— Я иду первым, затем Саурно, затем Ро, Эл и Джон. Полковник замыкающий. Оружие взять наизготовку, хотя, думаю, кроме летучих мышей там никого нет.

Айдем ухватился за верёвку, подошёл к краю обрыва, повернулся к нему спиной и начал спуск:

— Джеронимо!

Спустившись на дно ущелья, он потряс верёвку, показывая, что она свободна, и стал держать её нижний конец, чтобы она не перекручивалась. Саурно спустился проворно как обезьяна. Уайтгаузу пришлось нелегко. Он полз долго, раскачиваясь, то коленом, то локтем ударяясь о камни. Лямки рюкзака, набитого боеприпасами, резали плечи, шею натирал ремень сумки со взрывчаткой. Винтовка и канистра с водой тоже делали своё дело. От водопада летели брызги и ладони скользили.

— Мы камикадзе, шиитские смертники! Вот будет шум, если я свалюсь вместе с этими штуками, — шипел покрасневший от натуги Уайтгауз.

Каким бесконечным не казался спуск, но он закончился.

— Ты долго, — недовольно сказал Айдем.

— Я не скалолаз, — Уайтгауз примостился у замшелого валуна, сбросил рюкзак, снял с плеч сумки, поставил винтовку, — вместо денежной выплаты после полёта, пляжного отдыха с семьей в Майами, я получил катастрофу на орбите, сражение с исламистами, спуск в мусорных контейнерах, пустыню, путешествие по горам под пулями.

— А кому легко? — Айдем устало вздохнул.

— Выпей отвара Урсулы, — сказал Саурно, вынимая из своего рюкзака пластиковую бутылку с тёмной жидкостью.

Айдем сделал несколько глотков и протянул питьё пилоту:

— Сплошной перец, но глаза открывает. Наверно кока ещё. Рекомендую.

Уайтгауз сделал несколько глотков и минуту сидел со слезящимися глазами и выплёвывал горькую слюну. Однако состояние заметно улучшилось, голова прояснилась, прошла боль в суставах и мышцах, глаза стали видеть чётче.

У него возникло стойкое ощущение, что в россыпях камней и валунов, в бликах лунного света на воде ручья, среди скал, за туманом и водными брызгами что-то есть, кто-то наблюдает за ними. Он почувствовал скрытую вокруг тревогу, присутствие непонятного и чужого. Он постарался успокоиться и отнёс свои ощущения на счёт снадобья. Дождавшись Дыбаля, он передал ему наблюдение за ущельем, а сам занялся сортировкой боеприпасов.

Когда закончил спуск Маклифф, Уайтгауз протянул ему бутыль:

— Такое ощущение, что мы залезли в улей и пчёлы вот-вот проснутся.

— Я чувствую низкий звук герц так в десять, пятнадцать, и вибрацию почвы, — ответил Маклифф, принимая бутылку и почёсывая искусанную шею.

Он сделал глоток и скривился:

— Гадость.

Уайтгауз стряхнул с валуна сор и прильнул к нему ухом:

— Слышу гудение, словно под землёй идёт технологический процесс. На горных разработках был такой же шум от работы проходческих щитов. Надеюсь, это не галлюцинации от пойла индианки.

— Чего разорались? — сказал фон Конрад, закончив спуск, — вас наверху слышно.

— Тут работает, будто проходческий щит или стотонный бульдозер «Caterpillar».

— Словно мощная вентиляция работает. Это арабы творят свои грязные дела, — Маклифф поднял винтовку, выудил из сумки гранату и зарядил её в подствольный гранатомёт, — сейчас по ним постреляем.

— Саурно, что слышишь? — спросил индейца Дыбаль.

Тот сидел на камне в обнимку с автоматом и крутил из стороны в сторону головой. Его волосы были похожи на перья чёрной птицы, а полосы на лице создавали страшную маску.

— Уаимоясос, — ответил он, указывая в темноту.

— Уаимоясос? — полковник перестал разглядывать ладони, натёртые во время спуска, — арабы, Уаимоясос, чёрт, дьявол, но кто же в нас стрелял? Хорошие парни не будут прятаться в ущелье и устраивать завод в горах. У нас нет информации о положении дел в мире и мы не можем точно узнать, кто нам теперь друг, а кто враг.

Айдем стал дёргать веревку и она, освободившись от держащего её хитрого узла, упала, извиваясь как змея.

Маклифф, снимая с шеи один из витков верёвки, проворчал:

— Знал бы, что она закреплена так непрочно, не стал бы спускаться. А если бы узел развязался?

— Саморазвязывающися узел, если на нём груз, не может развязаться, — ответил Айдем.

— А как мы наверх выберемся?

— Саурно влезет и закрепит верёвку.

Астронавты уселись рядом с Саурно и стали жевать перчёные кукурузные сухари, запивая их настойкой.

Вокруг громоздились отвесные скалы, летала водная пыль, в гротах хлопали крыльями летучие мыши, гудел ветер, словно в аэродинамической трубе. Отряд сейчас были отрезан от всего мира, но вокруг всё было спокойно. Будущее было простым и понятным; ничего не обнаружив в ущелье, они возвращались в Магдалену и, посулив Саурно гору денег и Уайтгауза в мужья Хуанокаве, уговаривали его отправиться с ними в пеший рейд через перевал и территорию матильонес. Там, в зоне работы телефонов и интернета, они связывались с Центром управления полётами. Им пришлось бы прятаться от матильонес, южноамериканских коммандос и полиции, может быть пришлось бы двигаться в Панаму, Гондурас или Гватемалу, выискивая место, откуда их могла бы забрать спасательная группа NASA. Но это было уже что-то.

Фон Конрад заговорил:

— Будем рассуждать логически. Если здесь замаскированный объект, то это военный объект, охраняемый государственной армией, или службой. Если объект принадлежит корпорации, то он охраняется частной военной компанией. Никто не станет так далеко забираться для производства, например, холодильников или жевательной резинки. Наркотики тоже можно делать в лаборатории рядом с плантацией или в подвале любого дома. Объект странный. Нет ни проволочных заграждений, ни сигнализации с видеонаблюдением, ни минированных участков, ни полос отчуждения. Нет наружной охраны и наружных систем наблюдения, нет вентиляционных шахт, ворот, дверей, окон, дорог или взлётно-посадочных полос и площадок. Объект под нами, а мы ещё не имели никаких неприятностей. Перестрелка с матильонес, от страха отрезавших себе пальцы, не в счёт. Саурно говорит, что во время перестрелки, был дух леса, но я думаю, что это суеверия. Толи мы далеко от важных узлов объекта, его входов-выходов, вентиляционных шахт, антенн и прочих уязвимых мест, и поэтому нас не трогают, то ли мы сильно ошибаемся, и это просто горы шумят. Так или иначе, у нас одна дорога; вдоль ручья, чтобы осмотреть ущелье.