и братство.

- Десять тысяч лет назад, - сказал им Герц, почувствовав это неприятие, - лаклоты

уничтожили очень гармоничную цивилизацию в нашей галактике - иврингов. Но десяток из

них я спас, и теперь они живут при моем папе как у себя дома. А если вам не нравится мое

предложение… - тут он уже, кажется, обиделся, - то и пожалуйста! Никто вас силком не

тянет!

- Вы так долго живете? - недоуменно спросили эктарты.

- Нет. Просто был там… даже дважды.

- Вы перемещаетесь по времени?

- И не только, - усмехнулся Герц, трогая рассогласователь на поясе, - могу даже

остановить.

- Тогда вы сильнее лаклотов, аппиры. Они не владеют временем.

- Сильнее-то сильнее… да уж больно их много.

- Вовсе нет. Широта их расселения вовсе не говорит об их численности. Рождаемость у

лаклотов давно под контролем, а естественным путем они вообще не размножаются.

- Функции, - повторил Кадм и подумал про себя: чьи функции, для кого, зачем?

– 390 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 4 – Праздник Возрождения

Лаорм тоже делал столько нхои, сколько ему нужно, и рассылал их по всей галактике в

самые разные места. И здесь то же самое, только масштаб уже межгалактический и особи

-биологические единицы.

- Когда вы нас заберете, аппиры? - спросила девушка с хорошеньким кукольным

личиком.

Мальчик перевел ее нетерпеливый вопрос. Судя по всему, остальных это тоже

интересовало.

- На корабль я вас переправлю хоть сейчас, - ответил Герц, - но у нас еще дела на Белой

Тишине. Надо бы там побывать.

- Вас не пустят на Белую Тишину.

- Кого? Меня?…

Тут он вспомнил, что вряд ли при здешних условиях допрыгнет до другой планеты. До

корабля, на котором прилетают философы, впрочем, допрыгнет. Только придется бедному

наследнику отсиживаться где-нибудь в грузовых отсеках, а ему, Кадму, изображать из себя

корабельных крыс.

- Давай-ка, - Герц толкнул его в плечо, - прогуляемся в дом отдыха философов.

Побеседуем с ребятами, обменяемся взглядами на смысл жизни… заодно и узнаем, когда они

летят обратно. А?

- Ты знаешь, где это? - усомнился в его способностях Кадм.

- Видел, когда тренировался. Прямо на скале такая плоская тарелка с окнами. Вид оттуда,

я тебе скажу, прямо на всю вселенную! Мне даже интересно, какие мысли им там приходят в

голову?

- Хорошо. Но учти: я вешу много.

- Не больше, чем Льюис?

- Думаю, меньше.

- Мы вернемся, - улыбнулся наследник эктартам, - и всех вас заберем, не сомневайтесь. Я

без добычи не возвращаюсь!

И потянул Кадма в темный угол шахты. Кадм опасался предстоящей телепортации, он не

знал, как перенесут это его подуровни, да и сам он плохо себе представлял, что это такое.

Даже короткий прыжок мог оказаться роковым. Герц его опасений естественно не разделял,

он вообще был несерьезен и относился ко всему, как к забавному приключению.

- Так… Скафандр не потребуется, попаду точно… Ты держись за меня покрепче и

зажмурься… или вы не глазами смотрите?

- И глазами тоже.

- Ну вы и твари!

- То же самое могу сказать о тебе.

Герц хихикнул.

- Ладно, обними меня, дорогой. Сейчас будет классно… Господи, хоть так за Льюиса

подержаться! Сбылась мечта… держись, говорю, не съем я тебя.

Кадм даже не обнял его, а обтек, чтобы ни в коем случае не оторваться. От крепкого как

пружина тела наследника исходила сладкая и пьянящая энергия молодости и жизни. Может

даже, бесшабашной дури, но она была приятна. Он был так же сладок, как его отец, кажется,

это называлось у них «белое солнце», но при этом еще как-то кисловат и островат, как Эдгар

Оорл. И вот эта смесь энергий поглотила Кадма и завертела в своем смерче.

- Ну вы и твари, - передразнил его Кадм, очнувшись в темном помещении с узкими

иллюминаторами на звездное небо.

- А то! Точность не пропьешь! - Герц, кажется, гордился своим прыжком, -

информационный канал - он внегалактический. Надо папе сказать. А вот с энергией туговато.

Это жаль. Ты стекай с меня, стекай. Чего прилип как смола? Уже приехали.

Вообще-то славный он был парень, к нему надо было только приспособиться. И первое,

что для этого требовалось, это юмор. Кадм преобразился в черную смолу и вытек из своего

комбинезона прямо на пол.

- Эй! - Герц отскочил как ошпаренный, - эй, ты что?! Эй! Кадмик! Ой, мамочка дорогая,

что я с тобой сделал-то?!

– 391 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 4 – Праздник Возрождения

Почему-то ему было не до смеха. Кадм сгруппировался в шар, потом вылепил из себя

прежнего Льюиса Оорла, только голого. Одеваться пришлось повторно.

- И… и что это было? - пролепетал перепуганный наследник, нервно покусывая кончик

своей рыжей косички.

- Шутка.

- Шутка?…

- Ну да.

- Вот тварь зернистая! Вот сволочь!…

И Герц наконец громко захохотал.

**********************

Философы были узколицые, бледные, худые, как дети подземелья, и отличались только

степенью вытянутости своих лиц и цветом широких как балахоны одежд. Пансионат

отличался тишиной и спокойствием. Если ходили, то медленно, если говорили, то

полушепотом, если ели, то по крошке, как будто боялись спугнуть свою философскую музу.

Кто-то прогуливался в оранжерее, кто-то купался в бассейне, кто-то общался в гостиной,

кто-то уединялся для размышлений, и никто не обращал внимания на двух рабочих в

комбинезонах с базы.

Разговор в гостиной был о том, что высшая мудрость заключается в том, чтобы не

мудрствовать вообще, но чтобы этого достичь, нужна большая мудрость. Вот так примерно.

- Анапатена! Анапатена! - зашушукались вдруг мудрецы, - не мешайте ей, она пишет

новую книгу.

Эта самая Анапатена, на редкость тусклая и невыразительная особа, проплыла мимо, ни

с кем не поздоровавшись, и было в ее походке и лице что-то безмерно скучающее и

равнодушное ко всему. Она даже не видела никого вокруг, можно было представить, что у нее

выйдет за книга! Бледно-зеленое платье только подчеркивало серость ее узкого лица и

тусклость творчески-непричесанных да и немытых волос.

- Дамочка! - обрадовался Герц, - вот с ней и побеседуем!

- Не стоит, - возразил Кадм, - ты же слышал: она вся в своей книге. А пишет, наверное, о

конце света. Глянь на рожу.

Общаясь с Герцем, он даже перешел на его жаргон. Приспособился.

- Вообще-то да, рожа кислая… но мужики-то еще хуже.

- Расспроси вон у того, который вино глотает. Пьяные поразговорчивей.

- Разве что…

Скучающая дама в это время проплыла мимо них, из общей гостиной в кольцевой

коридор. Она зыркнула на Кадма маленьким серым глазом, как будто удивилась чему-то, в

этом глазу зажегся некий интерес, и с этим интересом она прошла мимо. Герц посмотрел ей

вслед, махнул рукой и отправился к пьяному философу, а Кадм смотрел на них обоих, в обе

стороны, как это умели делать нхои.

Ему показалось, что писательница просто так не уйдет. Неужели разглядела в нем

Оборотня? Нет, не может такого быть. Это только Кондору под силу или другому Оборотню и

то не сразу. А она - просто несчастная скучающая единица женского рода, заметившая яркого

мужчину.

Женщина действительно остановилась, обернулась и уставилась на него. Глазки как

будто ощупывали его сверху донизу и обратно. Всё стало понятно. Этот взгляд Кадм знал, и

ничего нового в этом взгляде не увидел. Такое случалось с ним довольно часто, даже когда

он не был так вызывающе красив, как Льюис Оорл, в обличие которого сейчас так

легкомысленно воплотился. Надо было все же соблюдать технику безопасности! Мужчины да

еще философы его не замечали, но скучающая женщина с воображением писателя пройти