12

12

Подумать только, мир перевернулся с ног на голову. Какие-то два месяца назад даганны находились в неведомой дали от города, а теперь они - победители и диктуют условия. Еще недавно амидарейцы и помыслить не могли, что по улицам зашуршат шины иностранных военных машин, а чужаки заполонят городок. Четыре года назад о стране за Полиамскими горами мало кто знал и не интересовался, считая родиной недоразвитых дикарей. А сейчас Айями сидит на стуле и пытается убедить двух даганнов в сносном знании их родного языка.
Работодатели выглядят уставшими и невыспавшимися. Они сидят за столом и перекладывают бумаги. Оба в форме, но помимо черных птиц на погонах имеются нашивки на предплечьях - зеленый ромбик из перекрещивающихся полосок (Прим. – отличительный знак, военные инженерные войска).
А еще даганны знают амидарейский. Офицеры, в частности. И тот, что прогнал солдат в проулке, тоже знает амидарейский. Он говорил на языке Айями, пусть и с сильным акцентом. Зачем победителям переводчики?
С удивлением Айями признала, что начала различать даганнов. У того, что сидит слева, воспаленные от недосыпа глаза, а брови сведены ближе к переносице, нежели у того, что справа. И он скуластее, чем его сосед и, к тому же, старше. А в целом, отличия незначительные. Голоса у обоих низкие, но есть разница: тот, мужчина, что слева, говорит хрипло, наверное, потому что простужен или много курит. А у второго, что сидит справа, чистый бас.
Придя на собеседование, Айями выдала общеупотребительные фразы на даганском: "Здравствуйте. Меня зовут Айями лин Петра. Мне двадцать четыре года. Я уроженка этих мест. Я хочу получить работу переводчика".
Даганны насмешливо переглянулись. Наверное, молчаливо отметили чудовищное произношение. Что ж, Айями не удивила их своим представлением. Многие желают получить работу и заучивают целые страницы, не говоря о паре примитивных предложений.
Ей задали несколько беглых перекрестных вопросов на даганском. Айями растерянно моргала, потому что не успела сообразить и уловить суть.
Тот даганн, что помоложе, опустил глаза в бумаги.
Разочарованы.
- Я не сильна в разговорном, - сказала Айями на даганском, нервно комкая платье на коленях. - Но тексты переводила. Со словарем.
- Где вы изучали даганский? - спросил тот, что постарше. Поинтересовался на амидарейском и с акцентом.
- В школе, - ответила Айями на даганском.
Офицер хмыкнул.
- С какой целью? Перед вами ставили конкретные задачи? - продолжил допрос на амидарейском.
- Нет, - сказала Айями и поведала о неравномерной загрузке учеников при изучении риволийского и о том, что администрация школы вынужденно заняла учебные часы другим иностранным языком.
- Расскажите об учебной программе касаемо Даганнии.
- Нам не рассказывали о ней. Мы переводили художественные тексты с амидарейского на даганский и наоборот, - ответила Айями послушно.
Тот офицер, что постарше, сложил руки в замок и в задумчивости поиграл пальцами, раскачиваясь на задних ножах стула. Ничто человеческое им не чуждо. Такие же люди, как и амидарейцы. Такие же жесты, такие же эмоции.
Мужчины тихо заговорили меж собой на даганском.
- Хорошо. Вот текст, вот словарь. Садитесь сюда, - тот, что помоложе, показал на парту в углу. Наверное, её принесли из школы. - На столе бумага и карандаш. У вас десять минут. Переведите максимально точно. Для нас также важно количество переведенных слов.
Айями уселась на предложенное место. Отдышалась, уняв дрожь в коленях и в руках.
Она сможет. Она должна получить эту работу.
На форзаце словаря - штамп школьной библиотеки. Бумага серая и линованная, а карандаш грифельный и остро заточенный. Для перевода предложили статью из научно-популярного амидарейского журнала пятилетней давности - что-то об особенностях работы двигателей внутреннего сгорания на газообразном топливе. Поначалу Айями испугалась - она не справится, не осилит - а потом втянулась. Карябала карандашом, листала страницы словаря, морщила лоб и очнулась, услышав громкое покашливание.
Даганны изучили перевод с кислыми лицами. Сначала прочитал тот, что постарше, затем второй.
Значит, не ахти, - понурилась Айями. Воодушевление и уверенность в том, что она с легкостью получит работу, померкли. Оказалось, не так-то просто убедить даганнов в своей ценности как работника.
- Я буду стараться! - воскликнула она на амидарейском. - У меня нет навыков, потому что не было повода для освоения даганского. Но если тренироваться каждый день, я быстро научусь.
Офицеры выслушали со скептическим видом и заговорили меж собой на своем языке.
- Неважные результаты... - переводила Айями, домысливая незнакомые слова благодаря эмоциональной составляющей, нарисованной на лицах даганнов. - Деваться некуда. У нас нет времени и нет лишних рук, чтобы корпеть над бумажками.... Дай ей шанс, пусть попробует. Уволить можно в любой момент...
- Хорошо, - сказал на амидарейском старший по возрасту офицер. - Вы приняты с двухнедельным испытательным сроком. Рабочий день с девяти до четырех, с перерывом на обед. Рабочее место - в комендатуре, в этом кабинете. Выходные - суббота, воскресенье. Первый рабочий день - завтра. Оплату будете получать продуктовыми пайками. Помните, размер оплаты напрямую зависит от качества перевода и количества знаков.
- Да, я поняла, - закивала Айями. Неужели её берут на работу?
- Дайте ваш пропуск. Мы оформим все необходимые документы.
Она протянула затребованную бумагу.
- Ждите в коридоре.
На подгибающихся ногах Айями выползла из кабинета и рухнула на свободный стул. Её приняли! И нужно приложить все усилия, чтобы семья не бедствовала. Для этого Айями сделает всё возможное и невозможное.
Через полчаса она вышла на крыльцо и прищурилась от яркого солнца. В кармане лежало удостоверение переводчика при комендатуре города, а в пакете - аванс в виде двух консервных банок и двух брикетов с прессованными крупами. За полученный задаток Айями расписалась в ведомости, придя в хозяйственную часть. Рослый даганн в форме с нашивками выдал материальный аванс со склада, оборудованного в левом крыле здания.
Не обращая внимания на свист и оценивающее цоканье, несущееся вслед, Айями сошла по ступенькам. Теперь у неё иммунитет. Защита от похотливых и липких взглядов. Айями покажет удостоверение даганскому патрулю, и солдаты не посмеют и пальцем тронуть.
Эх, хорошо! И вообще, несерьезно ходить на работу с пакетом. Нужна дамская сумка.
- Ну, как? - спросила Эммалиэ встревоженно, встречая в дверях.
При виде чумазой Айями, в расхристанном платье и в кофте без пуговиц, соседку чуть не хватил удар. Не сдержавшись, она заплакала, когда Айями сняла одежду. Бедро по левому боку - одна сплошная ссадина, коленки и локти расцарапаны. Однако Айями вела себя преувеличенно весело:
- Мыться и еще раз мыться! Я иду устраиваться на работу.
Хорошо, что Люнечка спала и не слышала, как мама вернулась с рынка.
Эммалиэ помогла с прической, собрав волосы в высокий узел. Надевая другое платье, Айями вспомнила об авоське и хихикнула. Потому что, невзирая на угрозу смерти, мысли, как и руки, зациклились на одном. Сумка, добравшись с хозяйкой до дверей квартиры, перекочевала к Эммалиэ, остолбеневшей на пороге. Надумай даганский офицер убить Айями, и Хикаяси встретила бы её в своих владениях вместе с прошлогодней картошкой, потому как пальцы намертво вцепились в потрепанную авоську.
- Буду держать за тебя кулаки, - сказала Эммалиэ, провожая на собеседование, после того как Айями пролистала заветную тетрадку. "И молиться" - добавила про себя.
- У нас всё получится, - заверила убежденно Айями. - Этот шанс я не упущу.

- Ну, как? - спросила Эммалиэ, и голос дрогнул. А дочка, успевшая протереть глазки после полуденного сна, замерла с игрушечным мишкой в руках.
Айями с загадочным видом прошла в комнату и бросила пакет с продуктами на кровать.
- Взяли! Взяли! Взяли! - воскликнула, и женщины закружились и обнялись.
- Уля-я! - запрыгала Люнечка, хотя не понимала причин радости. Да и должны ли быть причины, если взрослые счастливы, если за окном светит солнце, и хочется бегать и кричать во все горло: "Жизнь прекрасна и удивительна"?