– Нет-нет, – Фрея едва сдерживала подступившие слезы. – Пожалуйста, отвези меня домой.

Нэш бережно доставил Фрею на свою виллу, перевязал женщине коленки и заставил выпить рюмку коньяка, чтобы снять стресс. Он и сам до сих пор не мог поверить в случившееся.

Как только Нэш отправил Фрею прилечь отдохнуть, он немедленно сделал несколько звонков, пытаясь выяснить, кто посмел преследовать ее. Нэш поклялся, что этим людям не поздоровится. Потрясенное лицо Фреи надолго останется в его душе. Папарацци вели себя безобразно, начисто забыв о рамках приличия. В этой абсолютно неконтролируемой ситуации все могло закончиться для Фреи намного хуже. Нэш понимал, что в этом доме они больше не смогут оставаться. Если пресса уже разнюхала, где они остановились… Нет, надо возвращаться в Лондон. Нэшу не хотелось покидать уютное гнездышко, но здравый смысл взял верх: он понимал, что в Лондоне защитить Фрею будет проще. Они вернутся, и он потребует, чтобы Фрея остановилась в его квартире. Домой ей ехать ни в коем случае нельзя. Он уже и так чувствовал себя виноватым в случившемся здесь безобразии.

Фрея упаковала вещи, как просил вчера Нэш. На лице застыла грусть. Во-первых, Нэш не стал утешать ее так, как ей хотелось бы, и по-прежнему держался на расстоянии. А во-вторых, ей здесь нравилось. Яркое солнце было как целебный бальзам после дождливого лондонского неба, и Фрея пока не хотела расставаться с ним. Прекрасный сельский дом, природа вокруг – настоящий рай. Но вчера в этот рай заползла змея под маской папарацци. И если они проследили, где остановилась Фрея, покоя ей не видать. Единственным утешением для нее сейчас осталась предстоящая проба на главную роль в фильме.

Фрея вышла на кухню к завтраку, и ее взгляд тотчас наткнулся на стопку газет, лежавших на столе. Стоял удивительный запах свежесваренного кофе, но Нэша нигде не было видно. Поморщившись, но стараясь не обращать внимания на боль в руках и ногах после вчерашнего инцидента, Фрея взяла газеты и бегло просмотрела заголовки. В глаза бросилась ее с Нэшем фотография. Застывший ужас на ее лице и Нэш, крепко обнимающий ее за талию. У Фреи пересохло горло.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – прозвучал у нее за спиной бархатный голос.

Фрея повернулась, и сердце ее бешено заколотилось в груди. На Нэше были обтягивающие джинсы и голубая рубашка с закатанными до локтя рукавами, открывающими крепкие загорелые руки.

– Словно меня сбила скачущая лошадь!

– Мне очень жаль. – В голосе Нэша прозвучало искреннее сочувствие. – Я сегодня рано встал, съездил за газетами. Хотелось посмотреть, что они пишут.

– И что же? Подожди… Не говори. Что-нибудь типа «бывшая актриса упала пьяная на улице»? – Фрея с трудом сдерживала приступ ярости. Господи, неужели это никогда не закончится? Женщина со страхом смотрела на Нэша, ожидая его комментариев. Она плохо владела французским, поэтому могла понять лишь немногое из написанного.

– Ничего подобного, дорогая.

– Тогда что же?

– Они предполагают, что мы с тобой любовники.

– Ясно. – Закрыв газету, Фрея бросила ее в стопку к остальным. Этого следовало ожидать. Увидев ее с мужчиной, к тому же очень привлекательным, пресса будет строить догадки об их взаимоотношениях. И тот факт, что сейчас газетчики, как никогда, были близки к истине, не облегчал страданий Фреи. Наоборот, все это лишь напоминало ей о собственной глупости, когда она позволила их с Нэшем отношениям стать более близкими. Будучи крайне закрытым человеком, он, должно быть, сильно переживает, что подробности его личной жизни выплеснулись на страницы газет. Ну что ж, это поможет ему лучше понять чувства, переживаемые его клиентами.

– Что тебе ясно? – Его плечи напряглись, он с осторожностью посмотрел на Фрею.

– Ты, наверно, очень переживаешь от мысли, что твое имя упоминается вместе с моим. Я права?

– Признаюсь, что большой радости не чувствую. Но для нашей работы это сослужит хорошую службу.

– О чем ты?

– Это может стать для тебя рекламой. Мне жаль, что вчера ты снова пережила шок, но, по крайней мере, теперь пресса будет строить догадки о твоей личной жизни, а не о твоем пьянстве и употреблении тобою наркотиков. Оживление же в личной жизни означает, что ты начинаешь все сначала, и к тебе возвращается интерес общественности.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю подыграть им немного. Пусть они поверят, что у нас действительно роман.

Пригладив рукой взъерошенные волосы, Нэш подарил ей мальчишескую озорную усмешку. Такая усмешка без особого труда может разбить женское сердце, подумала Фрея.

– Это не нарушит твой стиль жизни? А если тебе захочется пойти куда-нибудь с кем-то другим?

Фрея задала вопрос и замерла в ожидании ответа. Ей не хотелось услышать, как Нэш предложит выкручиваться из этого положения. Даже сама мысль о том, что он может захотеть встречаться с другой женщиной, причиняла ей невыносимые страдания.

– Я слишком занят работой, чтобы встречаться с кем-то еще, – ответил Нэш, несколько задетый таким вопросом.

– Конечно. – Высокомерно кивнув головой, Фрея взяла кофейник, чтобы налить себе кофе. – Я забыла. Я же просто еще одна работа для тебя, так?

– Перестань! Ты не просто еще одна работа для меня, черт возьми! Я думал, ты уже поняла, что у меня нет привычки вступать в интимные отношения с женщинами, с которыми работаю.

– Откуда же мне знать? – огрызнулась Фрея. – Я лишь повторяю твои слова!

– Ты считаешь идею неудачной?

На красивом лице Нэша отразилось разочарование и раздражение, и Фрея расстроилась из-за возникшего спора. Еще вчера Нэш был таким веселым, нежным с ней у бассейна. А когда он признался, что сам не знает, какой он настоящий, Фрея поняла, что под маской самоуверенности и успеха скрывается ранимый и сложный человек. Человек, полный секретов, но который никак не может решиться поделиться ими…

– Ну… – Фрея пожала плечами, стараясь сохранять выдержку. – Главное – не забыть, что для нас самое важное, ведь так? Что касается идеи… если ты считаешь, что это поможет в нашей работе, и не возражаешь против вмешательства в свою личную жизнь, тогда, возможно, идея не плохая. Поскольку информация уже появилась в газетах, мы можем сыграть на этом… Хочешь кофе?

Фрея поспешно сменила тему, боясь, что ненароком раскроет ему свои чувства. Он никогда не поступится своими принципами работы, а она будет ощущать себя величайшей дурой на земле.

– Нет… Пойду, прогуляюсь перед отъездом в аэропорт. Скоро вернусь.

Видя, что он уходит, и всем сердцем желая пойти с ним, Фрея неожиданно почувствовала себя одинокой и брошенной…

Нэш знал, что после появления злополучных статей во французских газетах их будут одолевать толпы репортеров, когда они вернутся в Лондон, и не ошибся. Он заказал автомобиль, который должен был доставить их с Фреей к нему домой. Но на всем пути из зала прибытия до машины их сопровождали фотографы и корреспонденты, пытающиеся заполучить какие-то комментарии и сделать снимки.

Фрея молчала, как и проинструктировал ее Нэш. Он сам отвечал на вопросы об их отношениях, но при этом его не покидала весьма неприятная мысль: с таким энтузиазмом, с каким работают эти люди, они могут докопаться до его собственного прошлого.

Отгоняя сомнения и страхи, зарождавшиеся в нем, Нэш сообщил прессе, что мисс Карпентер в ближайшие недели приступает к просмотру сценариев, и подчеркнул, что ею интересуются режиссеры.

Разместившись в уютном салоне «Мерседеса», Нэш заметил напряжение на лице Фреи. Он продолжал переживать, что их совместную поездку во Францию пришлось так быстро прервать, но надеялся, что это никак не отразится на желании Фреи вернуть былую уверенность в себе. Если она собирается на предстоящих пробах показать все, на что способна, тогда необходимо игнорировать все преграды, возникающие на ее пути. Больше нельзя допускать срывы.