Вскоре я все-таки взмолился. Ленка в свое удовольствие с девчонками бегает. Мишка с утра до вечера у бакенщика балясы точит. А я как проклятый с Гришкой вожусь.
— Братцы, — говорю. — Помогайте. Поимейте совесть.
И решили мы по очереди с Гришкой заниматься. Иногда всем гуртом ходили с ним на речку или в лес. А все же отвечал за Гришку в тот день кто-нибудь один. И сказки ему рассказывал, и кормил, и поил, и спать укладывал.
Так и прошло у нас, почитай, все лето.
Летят журавли над школой…
«Кур-лы, кур-лы…»
Уроки скоро закончатся, а домой я попаду не сразу. Знаю, сейчас на крылечке школы сидит, дожидаясь меня, Гришка. Мама его давно выздоровела, но он так привязался ко мне, что ежедневно встречает из школы. Недавно он меня удивил. Вышли мы как-то на околицу села. Гриша спрашивает:
— Скажи, почему грач черный?
— Как почему? — отвечаю. — Потому что черный. Таким уж природа его создала.
— Нет, — протестует Гриша. — Он потому черный, что на черной пашне черных червей ест.
— Черви ж красные.
— Нет, черные, — упрямился Гриша.
Его просьб рассказать сказку я теперь не боюсь. Их у меня прорва. Мы создали даже специальный кружок из школьников и по вечерам ходим по домам и записываем сказки и притчи. В своей деревне, кажется, все записали. Думаем, в Константиново податься. Правда, туда только на выходной день придется выезжать. Но дело это оказалось интересным и прилипчивым. Так что, если кто желает, может у себя в школе тоже организовать кружок для записи народного творчества. Со своей стороны я очень даже советую.
Звонок. Надо бежать. Гришка ждет.
А я, наверное, после школы в университет пойду, на филологический.