– Я люблю тебя, мам.

Голова Солнышка дернулась вверх, и когда она выпрямилась, ее глаза слегка заблестели.

– Я тоже люблю тебя, малыш.

Затем я обнял ее за плечи, а она меня за талию, и я оставался так, заполняясь спокойствием женщины, которая вырастила меня – единственная женщина, которая имела для меня значение.

Когда громкий возглас послышался позади дома, Солнышко подняла на меня глаза.

– Нам лучше вернуться. Похоже, Леннон обнаружил твоего мальчика.

– Ладненько, Геркулес, ты следующий. Две лжи и одна правда. Посмотрим, насколько ты на самом деле хороший актер.

Я ухмыльнулся Зигги с другой стороны костра и растер ладони об свои шорты.

– Никакого давления или чего–то подобного.

– Нет, вовсе нет. Мы только заставим тебя выпить залпом этот стакан.

Подняв пластиковый стаканчик, наполненный до краев тем, что они называли особым, домашним мускатным вином Зигги, я глубоко вдохнул запах сладкой жидкости.

– Кажется, не слишком крепким. Это же просто вино, да?

– Даааа, – ответил Леннон рядом со мной, откинувшись на своем складном стуле, что я едва мог разглядеть его глаза под всеми этими волосами. Этот парень определенно был «битлом» в прошлой жизни. – Если это просто вино, то оно ничего с тобой не сотворит, здоровяк.

Я сощурился на него, а затем оглядел по кругу невинные лица Зигги, Солнышка и Дилана.

– Почему у меня такое ощущение, что вы что–то затеваете против меня?

– Это просто игра, красавчик, – сказал Дилан, его губы изогнулись в одном уголке. – Хочешь, чтобы я начал первым?

– Нет, нет. Я сделаю это. Две лжи и одна правда…ладно, дайте подумать, – зная эту семью, у них наверняка припасена какая–то дикая ловушка, поэтому мне нужно остановить это. Очевидно, моя актерская карьера зависела от этого. – Ладно, начнем: первое: меня арестовали за издевательства над моим соперником в старших классах. Второе: Я посетил все семь континентов. Третье: у меня, на самом деле, аллергия на мускат.

Смех разразился вокруг костра, и Леннон сказал:

– Ох, черт, бро, надеюсь, последнее было неправдой, но если это так, мы споим тебе Бенадрил после.

– Я думаю…– начал Дилан, но Солнышко захлопнула ладонью его рот.

– Ты не можешь начинать. Ты, возможно, уже знаешь ответ.

– Нет, клянусь, – ответил Дилан.

Солнышко покачала головой.

– Нет, мистер. А теперь, я говорю, что второе – правда, а остальные ложь.

Зигги выгнул бровь на нее.

– Ты считаешь, что он был Антарктиде?

– У него есть личный самолет, – встрял Дилан.

– И? Никто в здравом уме не захочет туда слетать, – сказал Зигги.

Леннон сел прямо и указал на меня.

– Погоди, старик. Где ты снимал тот снежный фильм? Ну, тот, который был с лавиной, как он там назывался…

– Эм, «Лавина»? – сказал Дилан.

– Ах, да. Да, этот. Где ты снимал его, Геркулес?

Я поднял руки вверх.

– Не могу ответить тебе.

Леннон перекинулся через подлокотник своего стула и прищурился, изучая мое лицо.

– Хмм. Я говорю, что…первое – правда.

Дилан фыркнул.

– Угу, точно. Если бы Эйса арестовывали, я бы знал об этом.

– Конечно, знал бы, братишка–сталкер, – ответил Леннон. – Тогда что же правда?

– Легко. Второе, – ответил Дилан.

– Да, согласен, – кивнул Зигги. – Второе – правда.

Когда я обвел взглядом круг, мои губы дрогнули.

– Похоже вы все здесь согласны в одном, кроме Леннона. Не могу поверить, что ты считаешь, что я мог совершить что–то настолько глупое. Ворваться в другую школу и быть арестованным за разрушение их талисмана? Мда, это глупо. И слишком плохо, потому что это правда, – мой взгляд прошелся по Дилану, Зигги и Солнышку, и я ухмыльнулся. – Похоже, вам троим лучше выпить.

– Что! Да ни черта подобного, – запротестовал Дилан, смещаясь на край своего стула.

– Черта, братишка, – Леннон указал на стаканчик Дилана и сымитировал, будто опрокидывает его в себя. – Твое здоровье.

Дилан разглядывал меня поверх мерцающего пламени, и я опустил взгляд на стаканчик, который он держал перед тем, как указать на его выпивку.

– Надеюсь, у тебя высокая переносимость, Мечта.

Зигги расхохотался.

– Хорошая шутка.

– Охх, – произнес я, наблюдая, как Дилан поднес стаканчик к своим губам. – Это что–то новенькое. Хочешь сказать, он плохо переносит алкоголь?

– Ну, давайте просто скажем, что Дилан известен…

– Эй, Зиг. Как насчет того, что ты не будешь выкладывать все мои секреты, чтобы у меня осталась парочка, чтобы рассказать, когда придет моя очередь? – сказал Дилан.

Зигги сделал вид, что «застегивает» свои губы на замок, а затем трое Прескотов напротив нас с Ленноном поднесли свои стаканчики к губам и опрокинули до дна первый раунд вина. Зигги причмокнул губами и бросил стаканчик на землю, вскрикивая, а затем глядя прямо на свою жену.

– Готова, Солнце?

Озорная улыбка растянулась по ее губам, заставляя меня усмехнуться, когда я откинулся на спинку своего стула. Я не мог припомнить время, когда чувствовал себя настолько расслабленным, и вид семьи напротив заставлял меня понять, какой неотъемлемой частью Дилана были эти люди. Его легкий смех, его щедрая душа – все это прорастало из этих людей, которые раскрыли свои объятия для полного незнакомца, и сейчас сидели вокруг костра и забрасывали его подколами.

– Я готова, – заявила Солнышко и заправила прядь своих светлых волос за ухо. – Первое: дерево, под которым вы сейчас сидите с Ленноном… – она замолчала, когда я обернулся, чтобы посмотреть на толстый ствол дерева позади нас, а затем вернул свое внимание к ней. – Под ним был зачат и рожден Леннон. Второе: Меня арестовали во время «мирного» протеста в 1978 вместе с еще шестидесятью людьми, включая Зигги. Там мы и познакомились. И третье: Мое настоящее имя – Барбара.

Я просканировал ухмыляющиеся лица, направленные в мою сторону, обводя пальцами кромку стаканчика. Дилан сидел, откинувшись на спинку своего стула, устроив стаканчик на своем колене, и с хитрой улыбкой на его потрясающем лице, качая в мою сторону головой. Он должен знать, что я помню наш разговор о его переезде сюда, когда он учился в колледже…так что да, я был точно уверен в одном.

– Ладно, – произнес я, усаживаясь чуть прямее на своем месте. – Хорошая попытка с первым, Солнышко. И не сказать, что я сомневаюсь, что вы с Зигги в «контакте с природой»…но я совершенно точно знаю, что вы переехали сюда, когда Дилан учился в колледже.

Рот Солнышка распахнулся, и она крутанула свою голову, чтобы приковать Дилана обвиняющим взглядом. Дилан, извиняясь, пожал плечами.

– Что? Откуда мне было знать, что я не должен был рассказывать ему то, что ты в дальнейшем использовала бы против него?

Я рассмеялся на это, а взгляд Дилана нашел мой.

– Ой, не смейся так сильно, Локк. Ты грязный игрок. А грязные игроки всегда получают по заслугам.

Я не уверен, понимал ли Дилан, как прозвучали его слова, или как взгляд, который он направил в мою сторону, повлиял на меня, но все это одновременно ушло южнее и заставило меня заерзать на стуле.

– Понял? – сказал этот мучитель и вдобавок подмигнул. Окей, да. Он точно знал, что делал.

– Ох, оставь беднягу в покое, Дилан. Он пытается обдумать свой ответ, а не то, что ты хочешь сделать с ним позже, – сказал Зигги, напоминая мне о том, насколько открытой была эта семья во, ну…во всем. – Итак. Это все же не означает, что ты сорвался с крючка. Поэтому давай свой самый лучший вариант.

Я раздумывал о двух других. Я определенно мог представить, как Зигги и Солнышко знакомятся после ареста, но и еще я задавался вопросом, было ли Солнышко ее официальным именем с рождения. Дилану было дано имя Мечта, когда его усыновила эта семья, так что…

– Ладно. Я думаю, что правда – твое настоящее имя Барбара.